будней мощным впрыскиванием в кровь адреналина.

Сейчас, правда, того же достигают любители экстремальных видов спорта, но охота по-прежнему остается изысканно-аристократическим удовольствием для публики, пресыщенной житейской монотонностью. К тому же, удовольствием безопасным.

Хотя здесь я, возможно, не прав. Гибнут, часто гибнут в наше время на охоте люди.

Политики, например, перешедшие кому-то дорогу… Бизнесмены, перекрывшие кислород

чужому бизнесу… А так как наши политики в большинстве своем и есть бизнесмены, то в

их сплоченных рядах подобные потери весьма ощутимы.

Адреналин-адреналином, но не думаю, что в его поисках нужно обязательно кого-то

убивать. Что же касается риска в ходе охоты, то он сведен до минимума наличием

мощного огнестрельного оружия и численностью охотящихся. Сейчас поодиночке никто с

ружьем не шастает, в наших широтах это чистое развлечение, а не промысел.

Любопытно, что женщины к таким увлечениям относятся достаточно прохладно, я что-то не слышал, чтобы среди них были любительницы. Это, в общем, понятно: по своей

природе они призваны дарить жизнь, им не до блажи с пальбой и водкой. Тогда что

получается – предназначение мужчины нести смерть?!

Называть поименно высокопоставленных любителей охотничьего смертоубийства: хрущевых и брежневых, пол-потов и герингов, – дальше не стану, им несть числа.

А между тем, правление душегубов дорого стоит их странам.

82

В завершение маленький пассаж. Читал недавно дневниковые записки Варлама

Шаламова. Давно неравнодушен к этому автору. Его мудрая жесткая проза многолетнего

страдальца тюремных архипелагов подкупает мужеством, правдивостью, выстраданным

фатализмом. Не повезло доброму человеку родиться в определенной стране в

определенное время. Не повезло – и жизнь оказалось выброшенной коту под хвост: десятки лет в неволе, огромный опыт отрицательных состояний, нужда, одинокая

старость, и главное – несправедливость во всем, что касается его высокого творчества, статуса в писательской среде, непростых отношений с такими мэтрами отечественной

литературы, как Пастернак, Солженицин и другие. Непруха…

Но одно место из его воспоминаний поражает особенно. Подводя итоги своей жизни, он

счел главным достижением не то, что многолетние лагеря и ссылки его не сломили и он

по-прежнему ненавидит как воровскую масть, так и власть подонков, независимо от того

по какую сторону колючей проволоки они находятся; не свои изумительные книги и в

высшей степени доброжелательные отзывы читателей; а уже на излете, находясь в доме

престарелых, ненавязчиво отмечает, что отец его был охотником, а он – никогда, ни разу!

– не обидел в своей жизни ни одно животное…

Читал это, и у меня сжималось сердце. От радости и гордости за него, и от стыда за

себя: вспомнил, как много лет назад, в бытность мою студентом одесского холодильного, я с группкой таких же идиотов с интересом наблюдал у памятника Неизвестному солдату, как трещат иглы и корчится в пламени Вечного огня маленький, безобидный, не

сделавший ничего плохого ежик, брошенный туда безжалостной рукой мерзавца-сокурсника. А ведь я мог не дать ему это сделать. Я был сильнее и имел репутацию.

Хватило бы, наверное, и одного моего слова. Но молча стоял и смотрел. Мне было

интересно…

С тех пор прошло больше сорока лет. Мне не верится, что тот я – это я сегодняшний.

Будто два разных человека. Сегодня я бы самолично разорвал на части любого мучителя

живности. И, тем не менее, могу Шаламову только позавидовать: на чистоту и на доброту.

Сказать о себе так, как сказал он, мне уже не дано. Жаль…

А теперь вопрос: сравнимы ли по своим нравственным качествам такие личности, как

живодер Ельцин, с ежедневным планом обязательного умерщвления десятков братьев

наших меньших, и скромный, честный, добрый человек – Варлам Шаламов?

К сожалению, в истории принцип «подонкам – забвение» не действует. Их помнят, и

помнят долго. А вот приличных людей почему-то быстро забывают. Разве это

справедливо?

==============

ПОДЛИННЫЕ ПРИОРИТЕТЫ

Мимо моего дома часто проходит многодетная соседская семья. Симпатичная

молодая пара да куча детишек мал-мала меньше. Он – высокого роста, подтянутый, с

редкими кучерявыми волосами на начинающей лысеть голове. Любит свободные одежды: футболки, батники, шорты. Жена его – хорошо сложенная, под стать ему ростом, белокожая, внешне медлительная, с иконописным страдальчески-открытым лицом. Дети

аккуратны и чистоплотны, на них приятно смотреть.

83

Кажется, они члены какой – то религиозной секты из тех, коих пруд пруди развелось в

последнее время.

Сказал недавно, указывая на них своему молодому другу: как это здорово, что люди

смогли себя реализовать в браке, создать прочную семью, достойно выполнить

репродуктивную функцию. Привел в пример молодую мать, как дивно отлаженный самой

природой механизм для продолжения рода: широкие, чуть низковатые бедра, полные

налитые грудные железы, легкие жировые отложения на намечающемся животике.

И услышал в ответ:

– Не думаю, что вы правы. Слов нет – самка хороша, но муженек ее – вот кто

действительно подлинный мастер воспроизводства: я его знаю много лет и с

уверенностью могу утверждать, что именно он сумел реализовать на все сто свою

главную жизненную функцию…

–Что ты имеешь в виду? – спросил я.

–Мы учились на одном курсе, и в то время, когда другие ребята увлекались разным: стихи писали да в походы ходили, занимались спортом и зубрили ночами, – Валека

интересовало другое…

Как-то на уборке винограда наша группа – одни парни! – после ужина устроила в

совхозной столовой конкурс анекдотов. Ребята подобрались остроумные, было весело, а

когда очередь дошла до Валека, ему, наверное, не чего было сказать, и он предложил

исполнить смешной танец.

–Вы такого еще не видели! – самоуверенно заявил он сокурсникам.

И вот появился транзисторный приемник, раздались ритмичные звуки веселой самбы, танцор наш тенью метнулся к двери пищеблока, а через мгновение вернулся, держа в руке

какой-то блестящий стеклянный предмет, и громогласно попросил всех на минутку

отвернуться, чтобы он «вошел в форму».

Мы, весело смеясь, отвернулись, а когда друг наш, наконец, позволил себя лицезреть, у

большинства отвисли челюсти…

Высокий гориллоподобный Валек – совершенно голый! – отплясывал на столе, вихляясь

всем телом, зажигательный канкан. Но удивление публики вызвал не столько танец

нагишом, хотя из раздаточного окошка уже дружно выглядывали девушки-посудомойщицы, а простая скромная вещица – двухсотграммовая баночка из-под

майонеза, плотно надетая изобретательным студентом, будущим педагогом, на головку

своего трубоподобного члена и отбрасывающая веселые блики от яркого света

электролампочек…

– В общем, – завершил рассказ мой приятель,– сокурсник наш уже тогда, много лет

назад, понял, наверное, что для него в этой жизни главное и, вполне естественно, именно

этот свой предмет он потом и использовал по полной программе.

…Наверное, у меня не очень здоровая психика. Когда мимо моего балкона идет на

молитвенную службу эта дружная многодетная семья, я мгновенно отключаюсь и уже не

замечаю ничего: ни зрелой женской красоты достойной матери семейства, ни упруго

шагающего, держащего за руки младших детей, ее заботливого супруга.

В моей голове мгновенно рассыпаются сотни блестящих искорок от небольшого

стеклянного предмета – той самой баночки из-под майонеза, которая раз и навсегда

определила жизненный путь настоящего мужчины, сумевшего найти в этой жизни

подлинные и, самое главное, надежные приоритеты.

===========

ГЛАВНОЕ СЛОВО