– Ты малефицер! – сказал он, словно пытаясь побудить меня к действиям.

– Я знаю, тебе это нелегко, – ответила я сквозь зубы, подавляя рыдания, – но перестань быть идиотом хоть на пять минут. Будь я малефицером, я бы высосала тебя досуха еще внизу и сказала бы всем, что ты погиб в мастерской. И никто бы ничего не заподозрил.

Похоже, это его не успокоило.

Я потерла лицо испачканной рукой и безутешно добавила:

– Кроме того, будь я малефицером, я бы просто высосала вас всех и получила всю школу в свое распоряжение.

– Да кому это надо? – помолчав, спросил Орион.

Я фыркнула. Как ни странно, он был прав.

– Малефицеру, конечно!

– Даже малефицеру не надо, – возразил он.

Орион опустил руки, но держался настороженно – он отступил еще на шаг, когда я встала. Я скакнула в его сторону, скрючив пальцы как когти, и выкрикнула:

– У-ух!

Орион сердито уставился на меня. А я стала наводить порядок. Остатки железа я засунула под матрас – там они точно не превратятся за ночь во что-нибудь малоприятное. Сверло и кусачки вместе с двумя ножами и моей маленькой драгоценной отверткой я прочно привязала к крышке сундука с вещами. Если держать предметы привязанными к крышке изнутри, то если они освободятся, ты заметишь болтающиеся ремни, едва приоткрыв крышку. Я регулярно их проверяю, поэтому вещи у меня уже давно не сходили с ума. Школа времени не теряет.

Потом я хорошенько вымыла руки и лицо; воды в кувшине осталось на донышке.

– Если ждешь благодарности, ждать придется долго, – вытершись, предупредила я Ориона.

Он по-прежнему стоял в углу и смотрел на меня:

– Да, я понял. А ты не шутила насчет своей способности. Так ты кто: малефицер, который пользуется только маной?

– Не гони. Я никакой не малефицер, но лучше не провоцируй. – Я старалась выражаться как можно яснее, поскольку сложных фраз Орион, очевидно, не понимал. – Иди отсюда. В любом случае, скоро отбой.

После отбоя лучше не оказываться в чужой комнате. Иначе мы бы поселились по двое и по трое и караулили по очереди, не говоря уж о том, что выпускники выдворили бы младших с верхнего этажа и оттянули бы выпуск на год-другой. Видимо, именно так и случилось, когда ученики обнаружили, что внизу, в выпускном зале, ждет орда злыдней. Не знаю, что за фокус провернули строители школы, но комната, в которой присутствует более одного человека, превращается в настоящий магнит для злыдней. И даже не надейся, что успеешь выскочить в коридор и добежать до своей спальни, когда поймешь, во что влип. В младшем классе две девочки, жившие по соседству со мной, попытались это проделать. Одна долго вопила прямо у меня под дверью. Вторая даже не сумела выбраться из комнаты. Короче, ни один человек в здравом рассудке не станет так рисковать.

Орион, продолжая пялиться на меня, отрывисто спросил:

– Что случилось с Луизой?

Я немного растерялась… а потом до меня дошло.

– Ты думаешь, я ее убила?

– Это точно не злыдни, – сказал он. – Она жила рядом со мной – и исчезла ночью. Я бы знал. Я уже дважды защищал ее от них.

Я задумалась. Если ему сказать – он накинется на Джека. С одной стороны, Джек, возможно, перестанет быть проблемой. С другой – если Джек будет все отрицать, а он будет, – моей проблемой станут они оба. В отсутствие доказательств рисковать не стоило.

– Просто поверь, что это не я. Между прочим, в школе есть практикующие малефицеры. В выпускном классе их минимум четверо.

Вообще-то их было шестеро, но трое практиковали открыто. Сказав «четверо», я намекнула, что обладаю неким тайным знанием – достоверным, но не таким масштабным, чтобы стоило допытываться.

– Иди подерись с ними, если тебе недостаточно спасать всякую бестолочь от злыдней.

Его лицо окаменело.

– Знаешь, учитывая, что я дважды спас тебя… – начал он.

– Трижды, – холодно перебила я.

Орион явно смутился:

– Э…

– Химера в конце прошлого семестра, – еще холоднее произнесла я.

Раз уж он меня запомнил – пусть хотя бы запомнит без ошибок.

– Целых три раза! Между прочим, ты могла бы…

– Нет, не могла.

Он замолчал и покраснел. До сих пор, кажется, я не видела, как Орион злится: он только сутулился и смущался – либо бросался в бой.

– Я не просила тебя о помощи. Я в ней не нуждаюсь. На нашем курсе осталось больше тысячи учеников, и все они перед тобой преклоняются. Если тебе нужно обожание – иди к ним.

В коридоре зазвонил колокол: пять минут до отбоя.

– А если не нужно – все равно катись!

Я схватилась за дверную ручку, щелкнула блестящим новеньким – ну, допустим, тусклым новеньким – замком и распахнула дверь.

Орион явно пытался придумать колкий ответ, но тщетно. Видимо, к нему редко обращались с такими предложениями. Поборовшись с собой, он насупился и вышел.

С восторгом сообщаю вам, что захлопнула дверь прямо у него за спиной.

Я была измучена, однако провела еще полчаса, делая приседания и собирая ману, чтобы воздвигнуть защитный барьер вокруг кровати. Я не могу позволить себе ставить его каждую ночь, но сегодня я совсем вымоталась и нуждалась в защите, чтобы не стать легкой добычей. Поставив барьер, я забралась в постель и заснула мертвым сном – не считая трех раз, когда я просыпалась от предостерегающего подергивания проволочных растяжек вокруг двери; оно и неудивительно, но войти никто всерьез не пытался.

На следующее утро ко мне постучала Аадхья и предложила вместе пойти в душ и на завтрак, что было очень любезно с ее стороны. Я задумалась, с чего бы это. Сверло не было настолько ценным. Благодаря обществу Аадхьи я смогла принять душ впервые за неделю и заново наполнить кувшин. И она даже не попыталась потребовать с меня платы – конечно, не считая того, что я тоже покараулила, пока она мылась.

Все стало ясно, когда мы зашагали в столовую.

– Так, значит, вы с Орионом вчера уединились в мастерской, – сказала она преувеличенно небрежным тоном.

Только усилием воли я не остановилась как вкопанная:

– Это не было свиданием!

– Он даже не попросил поделиться? – спросила Аадхья, метнув на меня взгляд.

Я скрипнула зубами. В моем случае этот общепринятый способ отличать свидание от сделки вряд ли бы помог.

– Он вернул долг.

– Ну ладно, – сказала Аадхья и тут же спросила: – Орион, ты идешь завтракать?

Он как раз закрывал за собой дверь комнаты, и я сразу сообразила, что, вероятно, она поутру привязала проволоку к его двери, чтобы знать, когда он пойдет чистить зубы. Она пыталась пообщаться с Орионом через меня. Это было бы забавно, если бы не внушило мне желания дать Аадхье по башке. Чего доброго, все решат, что я нуждаюсь в помощи Ориона.

– Пойдем вместе?

Он взглянул на меня – а я на него, думая «Отвяжись! Отвяжись!» – и непонятно зачем сказал:

– Конечно.

Орион не нуждался в компании – наверняка он согласился пойти с нами просто назло мне. Он зашагал справа от Аадхьи, а я слева, одновременно обдумывая месть. Отстать от них я не могла, потому что в коридоре было пусто и я оказалась бы идеальной мишенью. Завтрак и вполовину не так опасен, как ужин, но все-таки не стоит ходить поодиночке. Надежда хорошим спутником не является.

– Вчера в мастерской было что-нибудь странное? – спросила Аадхья. – У меня сегодня утром занятие по металлообработке.

– Да нет, ничего особенного, – ответил он.

– Ты с ума сошел! – крикнула я.

Никто не обязан лезть из шкуры вон, спасая других – каждый сам о себе заботится, – но если начнешь утаивать информацию и сбивать людей с толку – жди неприятностей. По мнению большинства учеников, это еще хуже, чем быть малефицером.

– В мастерской торчали пять мимиков, прикинувшихся стульями, – сказала я Аадхье.

– Я же их убил! – возмущенно заявил Орион.