Мои мысли всё время возвращались в тот сон. Отчего эти люди шли и куда они шли? Я не впервые видела их паломничество, однако до сих пор не разобралась в чём его смысл. Сколько бы сон не повторялся – мне было неведомо какой у него конец. Мой внутренний оптимист хотел верить, что однажды я приду вместе с ними в прекрасное место, где всех ждёт безоблачное и радостное существование. Будь я помладше так бы и думала.

В настоящее время я не тешила себя иллюзиями, предпочитая сухо разложить увиденное на отдельные фрагменты. Становилось понятно, что ничем хорошим такой сон кончится просто не мог. Люди, среди которых во сне была и я, бежали от чего-то ужасного. Спасались. Да и странный разговор про чью-то казнь красноречиво намекал о страданиях и лишениях.

Очередной будильник вернул меня назад. Реальность наползала неотвратимостью. Блуждать в мыслях может и интересно, только всё это нервировало меня. Я до сих пор была слегка взбудоражена, а ведь мне предстояло как-то отработать и целый день взаимодействовать с миром. Признаюсь, случались моменты, когда я начинала думать, что мама права и моё воображение только мешает.

Так я и думала, вставая и продолжая утренний ритуал сборов. Остывший чай камнем осел в желудке, ничуть не поднимая моего настроения. Всю дорогу на работу я провела в размышлениях, по итогу которых расстроилась пуще прежнего. Путных мыслей не было от слова совсем, да и стоило переступить порог офиса, как я встретилась нос к носу с директором. Он пробурчал приветствие, бросил на меня недовольный взгляд, и я сразу же переключилась. Тут же всплыли все пятничные соображения и проблемы, которые предстояло обсудить с коллегами, задачи поставленные на эту неделю. Наступило время взрослой меня.

В пятницу мне пришло в голову, что основная проблема в том, что уже написанная архитектура и структура кода привели бы к проблемам при дальнейшем улучшении приложения. И хотя в целом прямо сейчас это не являлось проблемой, в перспективе сотрудничества с банком и договора не техническую поддержку нам неизбежно пришлось бы потратить время на доработку. На самом деле подобные размышления занимали большую часть времени моей работы. Сам код рождался построчно, не слишком быстро.

Подобная кропотливая работа ума очень напоминала мне работу за ткацким станком. Вероятно только поэтому мне пришлось по душе бабушкино увлечение. Оба занятия требовали колоссальных затрат времени и концентрации. До самого обеда я пребывала в состоянии транса, где-то на фоне офис шумел, но я отключилась и не обращала на это никакого внимания ровно до тех пор, пока не ощутила нависшую над собой тень. Тамара4 смотрела на меня и улыбалась. В руках она держала свою ярко-зелёную сумочку с обедом.

– Ты сегодня всё утро игнорировала меня, – игриво заметила она, – давай перекусим, иначе ты прирастёшь к своему компу.

Я вежливо улыбнулась и потянулась на стуле. Тома занималась веб-дизайном и зачастую работала сразу над несколькими проектами, так что мы с ней частенько пересекались. А ещё Тамара была душой коллектива. Она дружила абсолютно со всеми. В офисе не нашлось бы человека, сказавшего о ней дурного слова в глаза и тем более за глаза. Любое коллективное событие организовывалось именно ей, все эти тимбилдинги на байдарках (правда я пока поучаствовала только два раза), совместные посиделки в ресторанах и вылазки на пикники в парке.

Из-за того, что Тома была старше меня она сразу взяла меня под своё крыло. Когда я с ней познакомилась, то стала думать, что именно такие отношения между сёстрами.

– У меня ничего с собой нет.

– Снова? Тебе стоит серьёзнее относится к своему здоровью.

– Не начинай.

Я засмеялась. Мы с ней часто шуточно спорили по поводу необходимости здорового питания и моего рациона. Мне никогда не нравилось готовить, так что даже дома я в основном обходилась простыми блюдами, а вот Тома любила сражать всех своими шедеврами. Каждый вечер она успевала приготовить что-нибудь вкусненькое и на следующий день брала себе на обед. Порой перепадало и мне, да и всем нашим коллегам. Особенно когда Тамара бралась за выпечку.

– Я схожу в кафе и возьму у них что-нибудь.

– Что-нибудь сладкое? – уточнила женщина.

– Разумеется, – отвечала я, вставая со стула.

– Вот и не жалуйся, когда начнутся проблемы с желудком, – проворчала она. – Буду ждать тебя в курилке.

Курилкой у нас называли комнату отдыха и само собой курить там было запрещено. В течение дня многие тусовались у кофейного аппарата, устраивая себе «перекуры». Тут обсуждались последние новости, планировались совместные мероприятия и в любой момент можно было поболтать на отвлечённые темы и расслабиться. Так и возникло это название.

Когда я поднялась с коробочкой пирожного в офис и нашла Тому, она сидела за столиком в самом углу и уже разложила свои контейнеры. Я заварила чай и присела к ней. Во время работы мне постоянно хотелось поднять себе настроение сладким, что бы там не говорила Тамара. Полноценный обед можно заменить ужином, а вкуснейший медовик, который продавали в кофейне нашего здания я больше нигде не встречала.

– Держи, – Тамара пододвинула ко мне один из контейнеров, в котором оказались румяные оладьи, – а то глядя на тебя мне становится совсем страшно.

Без особого энтузиазма я взяла предложенное угощение. Оладья была с капустой, сочная и очень вкусная. Я умяла штуки три, прежде чем почувствовала себя совестливо и оставила в покое Томин контейнер. Пришлось переключиться на пирожное и чай.

Если подумать коллектив на работе у меня подобрался весьма колоритный, поэтому-то я и вписалась. Правда имя Ананке вызвало множество пересудов. А учитывая российскую традицию присовокуплять к имени отчество – получалось совсем смешно. Ананке Гекторовна5. Подозреваю именно поэтому никто никогда не обращался ко мне по имени-отчеству.

В детстве я страдала из-за этого, но после научилась гордиться своим особенным именем. В конце концов родители постарались отдать дань уважения моему смешанному происхождению. К тому же у мамы тоже было не самое распространённое в России имя. Её звали Кира6. Хотя оно и не так бросается в глаза, как Ананке.

Выбирая греческое имя, родители видимо решили подшутить надо мной. Я с малых лет знала в честь кого меня назвали. А вот вы знаете, кто такая Ананке7? Не знаю кто из родителей настоял, но меня совершенно серьёзно назвали в честь богини неизбежности. Папа всегда говорил, что я их судьба. Они ведь хотели ребёнка.

Если уж заговорили об особенностях, то Тамара была круглолицая и щекастая. С тёмными волосами и жидкой чёлочкой на глаза. Выражение её лица могло напомнить хомячье, особенно когда она надувала щёки и сдувала с глаз волосы. И само собой, когда она ела. Эта её привычка меня забавляла.

Поначалу мне приходилось всякий раз сдерживать смешок, так уморительно выглядела женщина, надуваясь и превращая свои щёки в два воздушных шара, а пообвыкнув я уже не могла представить её без этой привычки.

Кроме того, с Тамарой было очень комфортно. Всегда и везде она излучала радостное тепло. С ней можно поговорить и просто посидеть в тишине. Да и много говорить с ней не обязательно. Она словно чувствует настроение человека и подстраивается под него.

Со мной случались эпизоды, когда я ощущала себя вне реальности. Тогда я не знала о чём можно говорить и как вообще найти ключик к собеседнику. Допустим, какие у нас могут быть общие темы? Мне казалось это оттого, что в детстве я мало общалась со сверстниками. Но тут обычно в воспоминаниях была какая-то путаница. Я вроде бы помнила, что была активным и общительным ребёнком. К примеру, на задворках сознания было что-то о мальчике, с которым я дружила в детском саду, а что произошло дальше и куда он исчез – я не помнила вовсе. Как будто рядом со мной никто не задерживался, люди сменялись подобно станциям метро.