– У вас нет такой же, но с елками? Нет, да? Жаль. Будем искать…

Пришлось, правда, взять пару птиц и еще какую-то бамбуковую циновку. Приказчик доставил покупки в коляску, поклонился, получил свою пару злотых.

– Не забудь про вазу, Ярик, – усаживаясь в коляску, улыбнулась Данута.

Приказчик снова отвесил поклон:

– Как можно, пани?

– Поехали! – Давыдов хлопнул рукой усевшегося на козлы слугу, и коляска покатила по мостовой, медленно набирая скорость.

– Ну? – Повернув голову, гусар погладил свою очаровательную спутницу по руке. – Рассказывай.

– Он уехал, тот жолнеж, – задумчиво промолвила панночка. – Или, лучше сказать – сбежал. Понять можно: зачем ему вечно в хлопах? Вот и сбежал… А с этим Яриком он, оказывается, в друзьях. Ярик ему и советовал, куда податься.

– Ну и куда же?

– Литва, Петербург, Москва… Там можно затеряться.

Ни фига там не затеряешься! Подумав так, Дэн подавил улыбку и хмыкнул. В бюрократическом-то государстве, ага! Ну разве что податься к уголовникам на Хитровку… Так и те рано или поздно сдадут. Литва, Москва, Петербург… Хм… Нет, уж это – вряд ли! Это кто-то кого-то обманывал – либо Ваня Петров Ярика, либо – сейчас – Ярик доверчивую Данусю. Из всех слов приказчика доверять, верно, можно было лишь одному: его русский друг уехал, точнее – бежал. И уж точно не на восток, не в Россию… Тем более что он был связан с целой сетью врагов. Так куда и бежать-то? Ясно, на запад. Через Пруссию…

– Данусь, а как они общались, приказчик не говорил? Неужели по-русски?

– О, нет, нет, что ты! Ярик сказал, тот резчик хорошо говорил по-польски и по-немецки… Ну, знаешь, как говорят в северных немецких землях.

Значит, точно Пруссия! Что ж…

Простившись с подружкой, Давыдов велел Андрюшке гнать во дворец, к великому князю…

К вечеру словесный портрет беглеца (рост высокий, круглое лицо, нос картошкой, светлые глаза, большие оттопыренные уши) был разослан фельдъегерской почтой по всем постоялым дворам и заставам, расположенным на западных трактах. Вскоре гонец привез сообщение: человека с подобными приметами заметили на почтовой станции в Познани.

– Значит, на почтовках поехал, – азартно потер руки гусар. – Что ж, если денег в обрез, больше и не на чем. Однако ж почтовая карета – не петербургский лихач, догнать можно!

С высочайшего разрешения Денис Васильевич лично возглавил погоню, и лишь одно огорчало его сердце: конспирации ради Константин Павлович строго-настрого запретил Давыдову навещать старых друзей, все еще квартировавших в Пруссии ахтырцев. Зато цесаревич не имел ничего против того, чтобы бравый гусар, покончив с важным государственным делом, проявил бы себя в схватках с Наполеоном, буде узурпатор объявит военный поход и доберется-таки до Пруссии! А к тому, похоже, и шло.

– Это он, вашбродь, он! Больше некому! – покусывая ус, шептал Никанор, здоровенный унтер, из тех шести человек, что были приданы Давыдову особым секретным приказом великого князя.

Партикулярное платье сидело на унтере, как на корове седло, да и с манерами дело обстояло как-то не очень, зато во всем остальном Никанор Кузьмич оказался парень не промах – умен, сметлив и отважен.

– Я своих-то на рынок послал… ну, к речке, как вы просили, – взахлеб докладывал унтер. – Точно! И там птичек резных продавали. Правда, продавец-то уже ушел, да… Но я приметил!

Давыдов довольно кивнул. Все шло, как он и рассчитывал: нагнать и вычислить беглеца особого труда не составило, главное было правильно определиться с направлением побега, а с ним угадали верно. Что же касаемо самого беглеца, то и здесь все предположения оправдались. Ну как, скажите на милость, прожить, чем платить за дорогу, когда с деньжатами туговато? Было бы хорошо – вряд ли б Петров занялся подработкою. Так и в пути чем себя прокормить? Да теми же птицами, вообще – резьбой. Так вот по резьбе, по птичкам на след беглеца и вышли в старинном германском городе Дюссельдорфе! Предатель остановился в дешевой гостинице, расположенной на небольшой улочке, недалеко от речного порта. И в этом ему еще повезло! Как повезло и Давыдову с его унтерами! Все гостиницы и постоялые дворы были заняты, все пути-дорожки кишмя кишели военными, коммивояжерами и всякого рода подозрительными личностями, спешившими в Бельгию – к Наполеону! Именно туда узурпатор направил войско, о чем трубили нынче все газеты!

– У Наполеона – двести тысяч человек! – на подходе к гостинице орали мальчишки-газетчики.

– Семьсот тысяч – герцог Веллингтон!

– Семьсот тысяч против двухсот! Кто победит?!

– Герцог Веллингтон и Блюхер против Наполеона Бонапарта!

Отогнав надоедливых мальчишек, Никанор указал на старую фахверковую постройку, аккуратный трехэтажный домик под красной черепичною крышей с гостеприимно распахнутой дверью и ставнями на окнах.

– Вон его окно, – оглянувшись по сторонам, указал унтер.

– Он там один?

– Нет. Еще пятеро соседей. Но те – сами по себе. Местные. Они на рынке сейчас… А вон и этот!

Старый служака едва не выдал себя, уже дернулся было хватать, да Денис вовремя придержал его под локоть. Высокого роста мужчина в сером сюртуке и смешных крестьянских башмаках толстой свиной кожи, перед тем как войти в гостиницу, обернулся, зашарил глазами. Крепкорукий, высокий, с оттопыренными ушами и круглым лицом…

– Точно он?

– Он, он! Мы его от самой реки проследили, от рынка.

В правой руке предатель – если это все ж таки был он – нес сумку, потертый саквояж, как видно, довольно тяжелый. И что он мог там такое таскать? Неужто пистолеты с пулями и порохом для патронов? Или обрез из фузеи?

– Поди, проверь, точно ли никого нету? – проводив вошедшего взглядом, негромко приказал Дэн. – Наши где?

– Здесь, рядом. Ждут.

– Добро. Действуй.

Поправив шляпу, унтер вошел в гостиницу… и через какое-то время вышел, встал на пороге, демонстративно обмахиваясь, поправил галстук. Условный знак – все в порядке! Тотчас же к гостинице подошли пятеро – Давыдов и его люди.

– Вы двое – на улице, вы – на задний двор, ты и ты, Никанор, – за мною. Пошли!

– Гутен таг! – войдя внутрь, Давыдов снял шляпу и отвесил любезный полупоклон склонившемуся за стойкой хозяину, типичному немецкому бюргеру с круглым постным лицом и рыжеватыми усами.

– Гутен таг! – при виде посетителей бюргер расплылся в улыбке и что-то сказал по-немецки.

– Говорит, если нам нужна отдельная комната, то – увы, – перевел унтер.

Плохо знавший немецкие диалекты Денис кивнул и попросил перевести, что они – путешественники – согласны на любое помещение, пусть даже там будет хоть чертова дюжина жильцов! Такие уж времена.

– Да, господа, – выслушав, покивал хозяин. – Времена нынче такие. Два талера в день вас устроит?

– Вполне.

– Тогда идемте, я провожу… Да! А где же ваши вещи?

– Мы принесем их позже… Так когда заплатить?

– Лучше прямо сейчас…

– Извольте!

Отсчитав деньги, Давыдов и его спутник поднялись по лестнице вверх, на второй этаж… Предатель же, как удалось установить, квартировал на третьем.

– Прошу сюда, господа… – Хозяин гостеприимно распахнул дверь, показывая довольно просторное помещение, занимавшее, вероятно, весь этаж. Все довольно аккуратно, чистенько… Сундуки, стол, двухэтажные нары… Этакий студенческий хостел. Распахнутые окна были чуть прикрыты ставнями, вкусно пахло свежескошенным сеном…

– Матрасы совсем недавно наполнили свежей соломой! – подняв вверх указательный палец, похвастался бюргер. – Совсем-совсем недавно, господа. Ну, располагайтесь, а у меня, извините, дела. Если что, я всегда здесь, внизу. Ну, или супруга. Обращайтесь.

Поклонившись, хозяин гостиницы вышел, с лестницы донеслись удаляющиеся шаги…

– Он один, – кивнув вверх, негромко пояснил Никанор. – Похоже, ждет кого-то.

– Так! – Денис настороженно пригладил усы. – С чего ты взял, что ждет?

– Так хозяин же и ответил… Когда я сказал, что ищу своего друга и, возможно, сниму комнату…