Внимательный взгляд гусара отчего-то не выхватил где-нибудь рядом никакого питейного заведения, что для матушки Москвы вообще-то было не характерно. Значит, подобное заведение имелось! И даже не одно. Только вот в глаза почему-то не бросалось, да.

– Эй, милейший, – увидев проходящего мимо молодого человека в узеньком двубортном сюртуке с заплатками на локтях, судя по виду – приказчика, Денис махнул рукой. – Не подскажете ли, нет ли здесь поблизости какого-нибудь трактира? Совершенно, знаете ли, простого, с добротной кухней, с водочкой…

– Так вон, сударь, в переулке ресторан, – остановившись, показал юноша. – Там и осетры, и француз-повар!

– А если без осетров? – Давыдов покрутил усы. – Ну, что-нибудь попроще.

– Попроще… Тогда во-он туда, от церкви налево. Там дворик, там и трактир. Кормят вкусно, да и недорого совсем. Только, уважаемый господин, там могут и простолюдины собраться, всякие там извозчики, слуги…

– Благодарю, милостивый государь!

Кивнув приказчику, Денис Васильевич уселся в коляску и через пять минут уже входил в заведение, именуемое без затей – «Три липы». Лип там нынче осталось лишь две, правда, неподалеку имелся и пень – наверное, от третьей. Первый этаж трактира, где и подавали, и наливали, был сложен из камня, второй – деревянный, как видно, там сдавались номера приезжим или просто личностям, желавшим ненадолго уединиться с определенного пошиба девицами.

Внутри оказалось очень даже неплохо. Деревянный, чисто выскобленный пол, добротные столы и скамейки, на стенах, в проемах меж окнами – лубочные картинки на простонародные темы, из тех, какими торговали по деревням офени. Всякие там русалки, водяные и прочее.

Заказав пирог с вязигою и кружку пива, Денис, словно бы так, без задней мысли, спросил у хозяина, не захаживает ли случайно сюда кто-нибудь из ювелирной лавки.

– Хочу купить жене перстень. Да чтоб не очень дорого, но красиво.

– Перстень? Недорого? – Трактирщик пригладил рыжеватую бороду и одобрительно закивал. – Ну тогда – да, к Фельдману. Хотя там для кого как. Для кого-то, может, и дорого.

– Да, как-то уж хотелось бы подешевле.

– Подешевле… – Хозяин заведения, почесав пухлый, охваченный голубой гарусной жилеткой живот, ухмыльнулся в усы. – Можно, конечно, и заранее, с мастерами, с подмастерьями столковаться… Может, и сговорились бы. Многие оттуда ко мне обедать ходят.

– Вот-вот! – обрадовался Давыдов. – Ты б, милейший, меня с ними свел. А я уж отблагодарил бы за помощь.

– Свести-то недолго… – Глянув на изысканный галстук посетителя, трактирщик с сомнением покачал головой. – Только вот одеты вы, господин хороший, уж больно богато… Коли переоделись бы, да заглянули б на днях. Может, чего б и спроворили бы…

И в самом деле, про одежду свою Денис Васильевич как-то не подумал. Считал, что одежда как одежда, вполне себе обычная. Сюртук, панталоны, жилет, сорочка с галстуком. И лаковые штиблеты. Как у всех, как принято… И даже можно сказать – неприметно. Не гусарский же мундир, в самом-то деле!

– А вот, кстати, двух парней видите? – Глянув на распахнувшуюся дверь, хозяин понизил голос. – Один, здоровый, Кузьма, приказчик из бакалейной лавки. Второй, живчик, Фимка. Как раз от Фельдмана. Мастер или подмастерье, не помню уж.

Отблагодарив трактирщика двугривенным, Давыдов просто, без всякого политесу подошел к чернявому худосочному парню в длинной суконной поддевке и узких покупных панталонах, заправленных в щегольские смазные сапоги.

– Любезнейший, извини, если не вовремя. Ты, мне сказали, у Фельдмана работаешь?

– У Фельдмана, – усаживаясь за стол, коротко кивнул Фимка… Наверное, Ефим. – Хотите что-то купить? Есть кольца недорогие, хорошие. Ежели чуть обождете, могу провести, показать…

Ишь ты, недорогие, хорошие. Денис поспешно спрятал ухмылку. Похоже, ушлые мастера-подмастерья торговали каким-то левым товаром в обход своего хозяина. Впрочем, могли и с его ведома. Такая вот типа акция, распродажа, sale.

– Знаешь, я б, наверное, заказал. Видел на одной даме браслетик… Такой вот, в стиле анти́к. Женщина там с головой змеи. Египетская богиня.

– Знаю такие, делал, – не стал таиться мастеровой. – Две штуки заказали. Так мы за три дня управились.

– Интересно, кто ж такие заказывал? – Денис восторженно закатил глаза. – Вот ведь, есть же и на Москве настоящего искусства любители! Интересно было б знать, кто?

– В масонской ложе поищите, – неожиданно расхохотался Ефим. – «Тройственное спасение» называется. Или «Таинственное спасение», так как-то. Оттуда заказчик.

– Масоны?!

– Они у нас много чего заказывают, потому и знаем… – Ювелир покивал головой. – Народ хоть и таинственный, но не злой.

– Таинственный? – Денис Васильевич навострил уши.

– Ну да. К себе в ложу просто так никого не зовут. Однако ежели кто заинтересуется, на вечерок пригласить могут. – Уже принесли наваристый борщ, и Ефим потянулся к ложке. – У меня знакомый один ходил. Поначалу вроде бы жуть, а на поверку – обычное представление. Как в театре.

– Так где они собираются-то? Я бы сходил…

– А вот этого, господин хороший, не знаю. Говорю же, в тайности все.

Выйдя на улицу, Давыдов уселся в коляску и погнал лошадь домой. Нужно было хорошенько обдумать услышанное.

Итак… Таинственный заказчик. Точнее, его доверенное лицо. Неужто здесь и впрямь замешана царственная особа? Масоны… Тайное общество вольных каменщиков. Эзотерики, экзальтированные господа… И вместе с тем – влиятельный политический клуб, куда примут далеко не каждого.

Покойный государь Павел Петрович, говорят, оказывал им всяческое покровительство, а вот Александр Павлович с масонами как-то не очень дружил. Опасался, слишком уж сильные связи были у русских масонов с их французскими коллегами… Однако в годы войны с Бонапартом практически все российские масоны проявили похвальный патриотизм, и нынче при дворе ко всем ложам и «кораблям» относились вполне лояльно, тем более что многие высокопоставленные царедворцы были масонами.

И что же, великий князь Константин – тоже? А почему бы и нет? Масоны… Кажется, о них что-то знал Шаликов. Да он же и сам масон! Входил в московскую ложу… Вяземский же рассказывал, да!

– А ну-ка, тпр-р-у-у!

Резко осадив лошадь, Денис развернул коляску и погнал в центр, в редакцию «Московских ведомостей».

Князь Петр Иванович Шаликов принял гусара приветливо и, узнав, что тот заинтересовался масонством, хитрить не стал, тотчас же пригласив посетить общество уже завтрашним вечером.

– Мы там, Денис, устраиваем представление для неофитов. Ну и особо доверенных друзей тоже можем пригласить… К примеру, тебя. Граф Толстой тоже будет.

– Толстой? – несколько опешил Дэн.

– Да, Американец! Дружок твой закадычный.

– А-а!

Как пояснил все тот же Американец, ложа «Тройственное спасение» представляет собой вовсе не политический клуб, а скорее, сборище людей, увлекающихся древней историей и всякими красивыми таинственными обрядами, многие из которых носили откровенно эротический характер.

– Вот завтра вечером будем… Хотя чего я тебе рассказываю? Завтра поедем, и сам все увидишь!

– Постой, постой, Федя! Один вопрос еще… – Давыдов понизил голос. – Что, правду говорят, будто сам великий князь Константин Павлович…

– Да, он в нашей ложе! – рассмеялся Американец. – Почетный член. Да я ж рассказывал!

– Да? Не помню…

– Может, он и завтра наше собрание посетит. Если еще не уехал…

Великий князь собрание московских масонов не посетил. Уехал. Как говорили, куда-то в Польшу, будучи назначенным главнокомандующим новой польской армией, сиречь армией той части Польши, что после трех разделов входит в состав Российской империи и нынче волею государя Александра должна была вот-вот обрести новые свои законы.

Вечером в среду вольные каменщики, как еще именовали масонов, съехались в небольшой особнячок на Неглинной с небольшим уютным парком и обширной каретной, где, собственно, и было устроено представление.