Его охватило отчаяние. Вонючая шкура зайца, которая была его подстилкой – бесила. Всё тело в порезах и ушибах. Его раздражало всё: и ночёвки на ветках подобно обезьяне, и через день пить грязную воду из луж. В том числе он проклинал и свой дар, и дебильного Максима Ивановича, который его сюда отправил.

Из самокопания парня вывел шорох в кустах, расположенных в десяти метрах от него. Он схватил нож и приготовился к атаке. Внезапно из кустов выпрыгнули два волка. Скорее всего, это были волк с волчицей.

С пасти волка капала слюна. Серые хищники, оскалившись, смотрели на него. Волчица боком обходила Стаса по правому флангу. Он решил не медлить - пустил в ход заточенные колья. Весь пучок разом полетел в волка. Тот попытался отпрыгнуть, но не успел. Все пять кольев воткнулись в его грудь и отбросили назад. В этот момент волчица прыгнула на Стаса. Его спасла реакция. Он успел уклониться в сторону и нанести удар кулаком в бок хищницы. Удар вышел на загляденье. Раздался хруст ломающихся рёбер. Волчицей будто выстрелили из пушки – её туша вместо того, чтобы продолжить полёт вперёд – полетела в сторону направления удара. Удар был такой силы, что совсем нелёгкая волчица отлетела на пять метров и мешком с грохотом упала на землю. После этого она уже не поднялась.

***

Вдоль берега реки брёл парень в страшном наряде. На спине у него висела волчья шкура. За спиной на лямках болтался мешок из ещё одной волчьей шкуры.

Станислав шёл уже пять недель. Всего он пробыл в тайге полтора месяца. Сегодня шестнадцатое октября. Три дня назад он слышал ночью шум моторной лодки, отчего теперь всматривался в блестящую водную гладь.

Из одной шкуры он себе сделал мешок, в который сложил всё барахло. Из второй соорудил подобие накидки. Шкуры жутко воняли мокрой псиной и тухлятиной, но по ночам уже подмораживало, поэтому приходилось согреваться всеми доступными способами.

Питался он в основном рыбой, которую он в достатке наловчился вылавливать с помощью телекинеза. Рыбный рацион разбавлял грибами и ягодами. Пару раз на другом берегу реки на глаза попадались медведи или же это был один и тот же косолапый. Но ширина реки в этом месте была больше ста метров. Казалось, что медведь не будет плыть на такое расстояние ради него. По его подсчётам он прошёл от места крушения уже больше ста километров, но так и не добрался до устья реки.

Он надеялся, что встретит моторную лодку и его спасут. Но надежда таяла с каждым пройденным километром. Стало казаться, будто звук мотора ему померещился.

За эти полтора месяца он научился с ловкостью орудовать шпилькой. Каждый вечер он старательно точил её об камень, добиваясь остроты наконечника стрелы, но она стала лишь немного тоньше в конце. Каленная сталь, которая используется в авиации, плохо поддавалась заточке, но он не сдавался. Шпильку он уже мог не кидать. Она просто парила в воздухе рядом с его головой и при малейшей опасности, словно самонаводящаяся ракета, летела в цель и изменяла направление движения так, как ему было нужно. С таким навыком охотиться стало проще, но дальность управления составляла примерно пятьдесят метров.

Звягинцев чувствовал, что его силы телекинеза возросли в разы. Его разум и дух обретали единую связь. Увеличение физической силы тоже стало даваться намного проще. Он мог резко без подготовки поднять бревно под два центнера и откинуть его на пару метров.

Сегодня на ужин была щука, которую он запекал её в костре. Замечено, что он с помощью телекинеза не может управлять живым существом – только умирающим или мёртвым. Также, если долго пытаться мысленно мять сухую деревяшку, то появляется дымок, но таким способом добыть огонь ещё ни разу не получилось.

После того, как рыба была доедена, он собрался лезть на дерево. Неожиданно затрещали кусты, и оттуда вышел медведь. Стас чувствовал присутствие дикого животного, но не думал, что это медведь.

Зверь был огромным – под полтонны весом. Бурая шесть висела клочками. Хозяин тайги линял и готовился к спячке. Огромная голова с маленькими глазками и ушами была направлена прямо на него. Сильные лапы с мощными когтями длиной больше десяти сантиметров притягивали взор.

Медведь с грозным видом встал на задние лапы. Стас больше не медлил. Шпилька сорвалась с места и со свистом понеслась в направлении угрозы. Она зашла полностью в грудь медведя, но, вопреки ожиданиям Звягинцева, медведь не умер, а рассвирепел и с грозным рыком бросился на него. Огромная лапа понеслась к своей цели. Удар. Стаса отбросило на землю. Матерый топтыгин попытался вцепиться зубами в его лицо. У него из груди хлестала кровь. Алая жидкость заливала Стаса и все вокруг.

Звягинцев зарычал не хуже косолапого и вцепился в его пасть двумя руками. Его мышцы налились небывалой силой.

- АР-Р-Р-Р-Р! – пытался он разорвать челюсть зверя.

- ГРРР! - медведь активно сопротивляться и пытался махать головой, чтобы скинуть непокорную добычу.

- УБЬЮ!!! – налились кровью глаза Звягинцева. – РАЗОРВУ!

Медведь совершил сильный рывок головой. Стас отлетел в кусты.

- Сдохни! - лёжа на земле, он мысленно пытался с помощью телекинеза управлять шпилькой, застрявшей в медвежьей туше.

- Р-Р-Р-Р-Р! – взвыл от боли топтыгин.

Медведь снова ринулся на него. Он занёс для удара лапу и молниеносно опустил её на непокорную добычу. Удар кинжалоподобных когтей должен был прийтись в голову Стасу. В последний момент парень увернулся. Удар вместо головы пришёлся в ногу. Повезло, что когти вкопались в землю, а не вспороли мышцы. Раздался противный хруст ломающейся кости.

- А-А-А-А-А! – боль пронзила всё его естество.

Со злости и отчаяния он приложил ещё больше усилий и вложил в телекинез всё своё желание выжить, всю свою ярость. В этот момент шпилька вылетела из груди медведя и начала кружится вокруг зверя. Раз за разом она протыкала его тело – жалила, как огромный шершень.

- Р-ры-ры-ры! – заскулил косолапый.

Топтыгин пытался отбиться лапами от назойливого «насекомого», но куда там. Разьярённый и доведённый до отчаяния Стас вкладывал все свои силы, старался убить, уничтожить, разорвать. Шпилька протыкала толстую медвежью шкуру. Кровь хлестала из множества ран. Зверь слабел. И вот, наконец, гигант рухнул в лужу собственной крови и затих.

Звягинцев отполз в сторону, приподнялся на локтях и следил за медведем. Тот не двигался. Если судить по луже крови вокруг звериной туши, медведю пришёл конец.

Глава 18

С затаённым дыханием Звягинцев осмотрел ногу. В догорающих углях он увидел распухшую голень. Если и не перелом, то кость треснула точно. На окровавленном боку обнаружилась рваная рана, которую медведь нанёс ему когтями. Естественно, пуховик был разодран в клочья и пропитался кровью.

Вставать на ноги у парня не было ни сил, ни желания. Если нога действительно сломана – это может лишь навредить. Он собрался с силами, взял волю в кулак и отрешился от боли. Совсем перестать чувствовать боль не вышло, но хотя бы он смог оперировать телекинезом. Силой мысли он накидал полный костёр дров.

В свете огня он оторвал от пуховика подкладку и кое-как, превозмогая приступы острой боли, обмотал ею рану. На этом силы покинули его и он уснул.

Проснулся он только к обеду. От холода и травм его колотило как припадочного. Стояла минусовая температура, что легко можно было определить по пару изо рта и покрытым коркой льда лужицам на берегу реки.

Болело всё: и нога, и бок. Рана распухла и гноилась. Нужно было вставать, но для начала следовало зафиксировать перелом. Стас использовал вчерашний приём. Телекинезом подтащил к себе ветки валежника и принялся из них сооружать шину. Зафиксировал он её с помощью подкладки пуховика с другой стороны, до которой вчера не добрались руки. Внутри синтепон висел бесформенной массой и норовил выпасть, но ему мешали нитки, которыми был прошит утеплитель.