Пользуйтесь. И поворачивайте свою жизнь так, как нужно только вам.

Нас убивают собственные эмоции

Быстрее всего нас убивают собственные мысли и эмоции, а не внешняя агрессивная среда. Нет безжалостнее палача для нас самих кроме нас самих. Ожесточенный внутренний диалог, чувство вины, неспособность разобраться в себе, подавленные эмоции, несбывшиеся желания – конфронтация эмоционального и рационального мозга могут довести до петли даже самого спокойного на вид человека. Особенно тяжело отключать мысли женщинам. Как шутят психотерапевты: «Жизнь женщины – это нескончаемая борьба с тревогой».

Мозг женщины, в отличие от мужского, устроен так, что у нас одновременно открыта сотня «вкладок», как в браузере компьютера. Женщина одновременно может быть и счастлива, и очень несчастна. Пребывать на сеансе расслабляющего массажа и в то же время безжалостно себя накручивать из-за того, что она неудачница. Женщина в одно и то же время думает о работе, мужчине, новой красной помаде, детях, о том, что ей надо похудеть, купить курицу к ужину, что она сказала ровно год назад конкретному человеку, о том, что нужно было все же ответить иначе, еще о том, что ждет ее в будущем, может ли она рассчитывать на свои доходы, если прямо сегодня умрет муж, и еще о тысяче вещей. Одновременно и обо всем. Это очень изматывает. Более сильная тревожность в женщине заложена природой. От мужчин особых подвигов и действий по сохранению рода биология не ждет.

Мы, женщины, устаем сами от себя, чего уж говорить о том, насколько мы можем мастерски сводить с ума мужчин, если имеем на то прямое намерение. Носить в себе мы, женщины, свою тревогу не умеем. Нам надо ее обязательно выплескивать наружу в социум. Поэтому мы так любим разговаривать по телефону с мамой и подругой, например. Вы когда-нибудь прислушивались к потоку речи женщин, которые просто расслабленно говорят по телефону? Обсуждаются все темы мира и одновременно: от внешней политики до самого эффективного средства от домашних муравьев. И женщины друг друга понимают. Перебиваем мы свою собеседницу только для того, чтобы задать уточняющий вопрос. И неважно, что он может увести русло нашей беседы вообще в другую сторону. Мы в диалоге, мы так обмениваемся своей энергией! И именно потому, что женщины испытывают физическую потребность в общении, мы так часто обижаемся на мужчин, которые с нами сухо и холодно разговаривают. А если уж свой личный мужчина не желает с нами идти на контакт по какой-то причине, то это и вовсе может спровоцировать грандиозный скандал. «Не общаешься со мной – значит, не любишь».

Почему большинство мужчин ненавидят разговаривать по телефону? Даже с любимой женщиной они долго не говорят. А зачем? Они любят конкретику. «Я приеду к тебе в четверг». Или: «Я не приеду к тебе в субботу». «Ребенок заболел, значит, мне нужно заехать в аптеку, напиши список в сообщении». Или: «У меня на работе завал – мне некогда с тобой разговаривать!». Болтливость – женская черта. Болтливые мужчины выглядят странно. К тому же мужчины стараются бежать от сплетен, в отличие от женщин. Молчаливый человек выглядит умнее. К тому же мужчина, в отличие от женщины, не умеет думать о десятке дел сразу. Природой не предусмотрено, чтобы мужчина одновременно варил суп, писал отчет для начальника, разговаривал с женой и помогал детям делать уроки. Мужчины не многозадачны.

Где искать источники энергии, которая усмирит тревожность?

В спортзале, на танцах, йоге.

 В творчестве.

В литературе, которая вдохновляет.

В кино и роликах – смешных или поучительных.

В путешествиях.

В личной терапии или в терапевтических группах.

Я вам также просто напомню еще и о том, что непроработанные эмоции, которые мы подавляем в себе, все равно однажды вырвутся наружу. И это напоминание больше для мужчин, которым «надо быть сильными, мужественными и хладнокровными». Нам не нравится, когда вы внезапно умираете в 50 лет от инфаркта.

Как реагировать на критику близких и противостоять ей?

Не все наши близкие для нас одинаково полезны. Некоторые из членов семьи и близких друзей для человека могут быть даже по-настоящему опасными. Разберем несколько примеров.

У мамы и папы, которые живут в глубокой провинции, есть единственный сын. Они его растят, любят, вкладываются в образование и искренне желают, чтобы он нашел после университета хорошую работу с высокой зарплатой и «жил как человек». И вроде бы все идет по плану, но после того как сын получил образование и минимальный опыт работы по профилю, его внезапно пригласили на работу в крупную компанию в Москву! Да еще с перспективой часто и надолго ездить в заграничные командировки. И он, конечно обрадованный такой новостью, идет к родителям и делится ей с ними. Но потом выясняется то, что мама и папа не были никогда внутренне готовы к тому, что их сын может уехать из города, а то и вовсе из страны. Да, карьера, деньги, перспективы – это все замечательно и для этого он учился, но как они тут будут без него? Мама и папа не молодеют, кто-то из них, возможно, уже тяжело болен и т.д. Папа привык к тому, что они каждое воскресенье с сыном чинят «Жигули» в гараже, а мама по пятницам лепит на всю семью пельмени и вообще в принципе привыкла тотально контролировать жизнь ребенка. То есть переезд сына вносит серьезные коррективы в их привычные традиции и делает их жизнь неудобной, а жизнь сына неконтролируемой. И если для молодого поколения такие семейные ритуалы могут казаться несущественными, то для людей, которым хорошо за пятьдесят-шестьдесят, такие повороты в жизни могут быть поистине шокирующими. Особенно если у этих родителей вся жизнь крутится только вокруг семьи и у них нет внешних источников подпитки. И вот теперь мама и папа внутри себя ведут между собственными разумом и эгоизмом споры. И содержание этих внутренних диалогов у обоих родителей в головах примерно такое:

Эгоизм: «Мы его растили, ночи не спали, недоедали, все силы в него вкладывали, а тут он решил в Москву от нас уехать! А про нас он подумал? Кто нам на старости лет поможет? Вот помрет завтра отец, так я с кем останусь? Кто мне продуктов принесет, полку прибьет, если сын уедет? Да он потом вообще скоро дорогу в родной город забудет! А то и встретит в Москве какую-нибудь вертихвостку, и та запретит с родителями общаться вовсе!»

Разум: «Но мы же его растили для того, чтобы он был счастлив и мог выбирать для себя лучшее! Хорошо же, если сын будет жить лучше, чем мы! Он же обещает и деньги присылать, и приезжать! От хорошей и интересной работы нельзя оказываться! Пусть едет!»

Эгоизм: «А кто подумает о нас?!…»

И вот каждый из родителей в своей голове эти диалоги прокручивает в разных интерпретациях. Потом они обсуждают эту тему вместе и приходят к удобному для них же выводу: надо сынульку от переезда отговорить, потому что это небезопасно для них самих. «Вот пока мы живы, пусть будет с нами, а после нас хоть потоп!» И далее в ход идут примитивные манипуляции: кто-то из них может притворяться больным, играя на чувстве вины, а кто-то начнет утверждать, что и в родном городе можно жить и работать. Да какие-то родители могут скатиться и до того, что станут убеждать своего ребенка в том, что никому он в Москве и заграницей не нужен. «Сейчас вот упустишь хорошую должность мастера участка на заводе, где папа всю жизнь трудится, а потом тебя никуда не возьмут! Кому ты там в Москве нужен, ну сам подумай! Там нужны хваткие, дерзкие, а ты культурный и воспитанный мальчик! Это только дуракам везет! А мы с тобой не дураки!». И конечно, сын, если он ведомый полностью родителями, начнет уже сомневаться в себе и своих силах. Он же верит своим родителям, не зря он «культурный и воспитанный мальчик», ведь родители «честно» ему говорят в глаза все. И никто кроме них ему правду не скажет. «Может, действительно остаться? Да зачем мне эта Москва? Как я оставлю тут одних своих родителей? Тут у меня уже квартира есть и все налажено». И вот так под чужим гнетом взрослый человек с образованием, амбициями и перспективами может похоронить себя в 20-25 лет в чулане родительских страхов и эгоизма. Ближе к 40 он об этом вспомнит и будет очень сожалеть. А к 45 начнет спиваться от тоски и невозможности самореализоваться в своей провинции, в итоге возненавидев своих родителей за гиперопеку, а себя за инфантилизм.