То, что это было совсем не так, стало ясным в конце месяца, когда советские войска предприняли мощное контрнаступление против группы армий «Юг», вынудив немцев оставить Ростов, ворота на Кавказ.

5 декабря 1941 г. из группы армий «Центр», на северном участке наступления которой солдаты уже видели Москву, поступило донесение, что войска находятся на пределе своих сил и не в силах больше наступать[11].

На следующее утро при снегопаде и морозном тумане и температуре минус 40 градусов началось русское контрнаступление (5–6 декабря. – Ред.).

В декабре 1941 г. длившийся более двух лет период военных побед Германии закончился таким ударом, который потряс ее армию до основания. Суровым ударам впервые за долгое время подверглось руководство армии. Переживший в ноябре сердечный приступ В. фон Браухич в начале декабря попросил об отставке. К этому моменту его положение было практически сведено к работе «мальчика-посыльного»; по всем важным вопросам Гитлер предпочитал обращаться напрямую к командующим группами армий[12].

19 декабря 1941 г. Гитлер принял на себя должность главнокомандующего сухопутными войсками. Тем самым он лишил армию остатков ее формальной самостоятельности как рода войск.

Вопреки мнению своих советников, Гитлер направляет в войска приказ стойко удерживать занятые позиции, призывая солдат к фанатичному сопротивлению. На самом деле у них просто не было иного выхода. В тыловых районах не было оборудовано запасных позиций, да и проведение таких работ не было возможно на земле, которая настолько замерзла, что попадание артиллерийского снаряда достаточно крупного калибра оставляло сравнительно мелкую воронку. Никто и не предполагал, что придется воевать в условиях русской зимы. Оружие, которое не было приспособлено к сильным морозам, заклинивало. Отсутствие зимней одежды, антифриза и зимних смазок парализовало действия как солдат, так и техники. Командиры, которым не хватало стойкости и силы духа для фанатичного сопротивления, как это предписывалось приказом фюрера, удалялись из армии. После первой же размолвки с Гитлером, случившейся из-за отступления под Ростовом, был снят с поста командующего группой армий «Юг» старейший и опытнейший фельдмаршал фон Рундштедт. В середине декабря под предлогом болезни был освобожден от командования группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок. Позже пришлось оставить свой пост и фон Леебу – за то, что войска группы армий «Север» при попытке соединиться с финнами были сначала остановлены под Тихвином, а затем и отброшены назад в результате советского контрнаступления. Для того чтобы отучить генералов отдавать приказы об отступлении, фюрер отстранил от командования танковыми группами генерал-полковников Г. Гудериана и Г. Гепнера, причем последний был уволен из вооруженных сил с лишением воинского звания и всех привилегий, в том числе права ношения военной формы.

Воли Гитлера и его неоднократных призывов к войскам об упорном сопротивлении оказалось недостаточно для того, чтобы помешать развитию советского наступления с глубокими фронтальными прорывами на нескольких участках обороны групп армий «Центр» и «Север». К концу года прорыв северного фланга обороны группы армий «Центр» и все более глубокое вклинение на ее южном фланге заставили немцев с удивлением и ужасом осознать, что русские пытались не более и не менее как полностью окружить эту группировку. 15 января 1942 г. Гитлер впервые за все время войны отдал приказ о крупном отступлении. Он разрешил командованию группы армий «Центр» отвести войска на Московском направлении на новый рубеж обороны, протянувшийся с севера на юг примерно в 150 км к западу от советской столицы. Это не ликвидировало полностью угрозу окружения, однако сокращало линию фронта, на котором действовала группа армий, и тем самым позволяло перебросить часть сил для защиты флангов. Указание фюрера стойко оборонять занятые позиции оставалось в силе.

С середины января и до самого февраля кризис на Восточном фронте продолжал углубляться. Несмотря на то что группе армий «Центр» удалось несколько восстановить положение на южном фланге, ее командование в течение нескольких недель оставалось беспомощным перед лицом прорыва советских войск на северном участке; немцам с трудом удавалось сохранять линии коммуникаций и тылового обеспечения по шоссейной и железной дороге к востоку от Смоленска. Кроме того, на стыке между группами армий «Центр» и «Север», от Ржева до озера Ильмень, образовалась брешь шириной до 250 км. Южнее озера Ильмень, в районе Демянска, были полностью окружены два немецких армейских корпуса численностью более 100 тыс. солдат и офицеров. Снабжение войск окруженной группировки приходилось осуществлять по воздуху.

После середины февраля советское наступление стало терять темп; похоже, что с этого момента единственной целью, которую оно преследовало, стало освобождение как можно большей территории и нанесение противнику максимального ущерба. В первую неделю месяца группе армий «Центр» удалось закрепиться на северном участке в районе Ржева; в течение второй и третьей недель свежие дивизии, прибывающие из Германии, начали выдвижение с запада с целью прикрыть брешь, образовавшуюся на стыке с группой армий «Север». В марте немецкие войска продолжали постепенно восстанавливать положение, а затем наступивший период весенней распутицы вынудил обе стороны временно приостановить активные боевые действия.

Зимний кризис 1941/42 г. стал для Гитлера временем личного триумфа: он приказал армиям остановить отступление, и они выполнили приказ. Некоторые полагают, что решение Гитлера о предотвращении общего отхода войск было вызвано не военной необходимостью, а бессмысленными соображениями сохранения собственного авторитета непогрешимого лидера. Тем не менее позже многие из его самых усердных критиков были вынуждены признать, что немецкая армия, оказавшаяся в то время без подготовленных оборонительных позиций, не имевшая даже зимней одежды и с техникой, не приспособленной к зимней войне, получив приказ на отступление, могла перейти от организованных действий к беспорядочному бегству[13].

Авторитет фюрера не только не пострадал, а, наоборот, еще более вырос, по крайней мере среди рядового состава. Укрепилась и его вера в собственный военный талант, что в конечном счете привело к полному изменению в системе военного руководства. Как следствие, с этого момента для ведения боевых действий немецкой стороной стало характерно наличие противоречия между принципами военных профессионалов, исповедующих гибкость и мобильность, и жесткой линией Гитлера; между инициативой командиров и слепым исполнением приказов фюрера.

15 мая 1942 г. Гитлер выступил в Берлине с обращением к нации, посвященным Дню поминовения. Он обещал, что этим летом с «большевизмом» будет покончено, а «большевистский колосс» никогда больше не ступит на священную землю Европы». На самом деле ни фюрер, ни его ближайшее окружение не смотрели в будущее так оптимистично. Министра пропаганды Йозефа Геббельса, как и Г. Геринга, терзали гнетущие мысли по поводу действительной мощи Советского Союза. В беседе с Й. Геббельсом Гитлер заявил, что в ходе будущей летней кампании он намерен захватить только Кавказ, Ленинград и Москву, да и то не одновременно, а по очереди. Он добавил, что решил сразу же, как только этого потребуют обстоятельства, отойти на зимние квартиры. Затем он обвинил В. фон Браухича, которого назвал «бесхребетным дураком и трусом», в затягивании кампании 1941 г.[14]

26 апреля Гитлер выступил с отчетной речью в рейхстаге. В ней он с пафосом заявил, что в дни зимнего кризиса «был готов лично отправиться на фронт и там встретить то, что уготовила ему Судьба». Далее он поблагодарил солдат, унтер-офицеров, офицеров и «тех генералов, которые, сознавая опасность, тем не менее с риском для жизни увлекали за собой солдат». Единственным, кроме этого, упоминанием о генералитете было то, что «в отдельных случаях у некоторых из них сдавали нервы, падала дисциплина и демонстрировалась недостаточная сила духа». В таких случаях ему приходилось сурово вмешиваться в ход событий. Гитлер попросил у рейхстага право, которое было ему тут же предоставлено, на неограниченные полномочия увольнять или понижать в звании и должности по своему усмотрению гражданских и военных руководителей любого ранга. Таким образом, было окончательно покончено с остатками административной самостоятельности немецкого правительства и вооруженных сил.