Отставка Ф. Гальдера и назначение на пост начальника Генерального штаба ОКХ К. Цейцлера явились очередным этапом в произошедших по инициативе Гитлера изменениях в структуре командования вооруженными силами Германии, которые осуществлялись с начала 1938 г. Тот период был также отмечен большим количеством отставок среди военных руководителей высшего эшелона. Именно тогда в Германии было упразднено военное министерство, а функции главнокомандующего вооруженными силами страны переданы лично фюреру. Для руководства повседневной деятельностью вооруженных сил страны был создан личный штаб Гитлера – Главное командование вермахта (ОКВ), начальником которого был назначен В. Кейтель. По мере того как страна стремительно сползала в войну, оперативному штабу ОКВ, являвшемуся одним из его подразделений под руководством его талантливого руководителя генерала А. Йодля, пришлось взять на себя задачи планирования, которое осуществлялось параллельно и зачастую подменяло собой деятельность соответствующих структур в родах войск в германских вооруженных силах. Надеясь добиться более эффективного руководства деятельностью армии, Гитлер одновременно назначил на должность главнокомандующего сухопутными войсками генерал-полковника (позднее – генерал-фельдмаршала) Вальтера фон Браухича, а генерала Ф. Гальдера – на должность начальника штаба сухопутных войск. Являясь начальником штаба ОКХ, Ф. Гальдер автоматически встал во главе наиболее важной и влиятельной группировки внутри немецкой армии, которую представлял собой ее Генеральный штаб.
С самого начала войны Гитлер дал понять, что намерен принять активное участие в управлении ведением военных операций. Официальным средством контроля при постановке стратегических задач и определении целей проведения той или иной операции стали директивы фюрера. По крайней мере, на начальном этапе войны они суммировали мыслительную работу целого ряда штабов и воплощали ее в форме приказов, утвержденных Гитлером лично. Такие директивы поступали из оперативного штаба ОКВ, что сделало этот орган официальным рупором фюрера, передающим все наиболее важные решения по военным вопросам. В то же время штаб фактически не нес за эти решения никакой ответственности.
Новый порядок в планировании деятельности вооруженных сил был фактически принят в апреле 1940 г. после вторжения в Норвегию и Данию. Отныне его соблюдение приняло силу закона. Теперь функции планирования и оперативного контроля были прочно закреплены за оперативным штабом ОКВ, то есть за личным штабом Гитлера. В ведении командований родов войск остались лишь вопросы комплектования войск, обеспечения матчастью и организации работы тыловых служб. Такие изменения в долгосрочной перспективе должны были в первую очередь затронуть деятельность командования сухопутными войсками при планировании и управлении наземными операциями. Это объяснялось тем, что ни сам Гитлер, ни А. Йодль с его оперативным штабом не были готовы взять на себя все аспекты деятельности люфтваффе или ВМС и, как следствие, склонялись оставить эти вопросы в компетенции соответствующих штабов. К лету 1941 г. ОКВ (обычно через командующих армейскими группировками на отдельных театрах военных действий) сосредоточило в своих руках руководство войсками в Норвегии, Западной Европе (Франции и Нидерландах), на Балканах и в Северной Африке. В компетенции командования ОКХ осталось руководство немецкими войсками на Восточном фронте (СССР). При этом командование группировкой германских войск в Финляндии и вопросы взаимодействия с финской армией находились в ведении подразделения ОКВ, отвечающего за Северный театр военных действий.
К концу лета 1940 г., времени, когда стали вынашиваться планы проведения кампании против Советского Союза, Гитлер и германская армия уже успели одержать три блестящие победы: в Польше, в Норвегии и Дании, а также во Франции. Казалось, что немецкие войска непобедимы, а Гитлер приобрел репутацию настоящего военного гения даже в глазах скептиков. Вероятно, в той обстановке в высших военных эшелонах установилась атмосфера небывалого единства, какого не наблюдалось ни ранее, ни в последующем. Основной трудностью при планировании операций на территории Советского Союза считался географический фактор. Эта проблема была очевидной, а ее решение не обещало стать легким. В первую очередь это относилось к резко континентальному климату страны с его коротким жарким летом и чрезвычайно холодной зимой. Кроме того, пугала огромная протяженность территории страны с севера на юг. Фактор климата диктовал необходимость покончить с Советским Союзом в ходе одной летней наступательной кампании продолжительностью не более пяти месяцев, поскольку в противном случае вермахт был бы поставлен перед риском участия в затяжной войне с зимней кампанией, к которой он не был подготовлен и для которой он не был оснащен. Руководствуясь этими соображениями, Гитлер еще на ранней стадии планирования кампании в конце июля 1940 г. назначил вторжение на будущее лето[5].
Период распутицы, куда относится время таяния снега весной и осенних дождей, во время которого большинство дорог на территории Советского Союза на несколько недель превращались в непроезжие грязевые «болота», внесли еще более жесткое ограничение в сроки проведения кампании.
Основной проблемой, которая стояла перед будущими завоевателями, была необходимость достижения военной победы в кратчайшие сроки над страной, раскинувшейся на огромной территории. За исключением обширных Припятских болот и нескольких широких рек, сам ландшафт европейской части СССР не создавал значительных препятствий для передвижения современной армии. Однако тыловое обеспечение войск в глубине территории страны представляло собой сложную, порой трудновыполнимую задачу. Общая протяженность железнодорожной сети с более широкой, чем в Германии и странах Восточной Европы, колеей составляла всего примерно 70 тыс. км. Из примерно 1,3 млн км дорог около 1 млн км было приспособлено для движения только гужевого транспорта. Предполагалось, что примерно 230 тыс. км дорог обеспечивают движение транспорта в любую погоду, однако лишь 65 тыс. км представляли собой дороги с твердым покрытием[6].
Гитлер и его генералы пришли к решению, что выход заключался в том, чтобы окружить и разгромить основные силы Советского Союза вблизи границы. Однако к декабрю 1940 г., когда стратегический замысел был воплощен в форме директивы фюрера, между Гитлером и немецким генералитетом наметились разногласия по вопросу о том, как после этого перейти к последующему этапу, на котором Советский Союз будет разгромлен окончательно. Ф. Гальдер и В. фон Браухич предлагали сосредоточить основные усилия в наступлении на Москву. На этом направлении была наиболее развита дорожная сеть. Кроме того, как полагали генералы, Советский Союз будет вынужден бросить свои последние силы на защиту столицы, которая, помимо всего прочего, являлась наиболее важным промышленным центром, а также основным узлом, куда сходились все шоссейные и железные дороги. В то же время Гитлер не был убежден в том, что исход войны будет определяться под Москвой. Он имел на этот счет собственное мнение. В директиве фюрера № 21, известной как план операции «Барбаросса», от 18 декабря 1940 г. предусматривалось одновременное наступление на Ленинград, Москву и Киев. Кроме того, в ней предполагалась приостановка наступления на Москву и переброска сил для удара на Ленинград. На тот момент различие во взглядах на определение стратегических целей войны лишь несколько омрачало обстановку всеобщего оптимизма. Проведенный в штабах анализ подтвердил, что Советский Союз будет разгромлен в течение восьми, максимум десяти недель.
Карта 1. Кампания 1941 г. и зимнее наступление советских войск
