Я не очень-то верил в эти байки, по крайней мере в ту часть, что рассказывала о подземном ходе. Потому что я, как и прочие родственники, очень хорошо знал дом, каждый его закуток, все его парадные и тайные уголки. Но что касается проклятия, то в него я верил больше, в том числе и потому, что были тому кое-какие доказательства, хотя понятия «доказательство» и «проклятие» не очень-то сочетаются между собой. И все-таки я не смел даже предположить, что в относительно недалеком будущем стану подолгу размышлять о проклятии — почти всю осень и всю зиму, начиная с того октябрьского дня, когда и само это строение, и все наши жизни так драматически изменились.

К одному из первых доказательств проклятия можно отнести происшествие, которое случилось в 1928 году в строении, на месте которого позже был возведен наш дом. Тогда некий человек воскликнул, что он попал в «разбойничью пещеру», а другой открыл стрельбу из револьвера, убив двоих и ранив троих, в том числе и того, кто поднял крик (несколько месяцев спустя он тоже скончался от полученных ран)^[4]. Разумеется, этот инцидент невозможно было исключить из истории унаследованного нами здания, так что проклятие, как бы это парадоксально ни выглядело, нависло над ним задолго до его возникновения. А прилипло оно к нему еще и по той причине, что от закладки фундамента до завершения строительства прошло целых тридцать лет. Не говоря уж о том, что за этот период приключилось несколько локальных войн, и даже одна мировая, что в ее развязывании обвинили именно ту страну, в которой должен был быть возведен этот «Скадар на Бояне»^[5], что после той войны эта страна перестала существовать как таковая… Говорили, что тянет со строительством сам король, поскольку знаменитые Тарабичи предсказали, что, как только стройка будет закончена, его убьют. И в самом деле, за два года до окончания строительства и переезда в него короля застрелили на юге дружественной страны^[6]. И все же я припоминаю, что в здании, из которого мы переехали, в депутатов стреляли один единственный раз, чему наша родня и была свидетелем. Но позже, с годами, по сегодняшний день, на этом месте практически ежедневно слышалась перестрелка, потому как на фундаменте старого здания воздвигли кинотеатр «Одеон», в котором практически каждый вечер раздавалась киношная стрельба.

Итак, в новое здание Скупщины мы переселились в 1936 году, правда, сделал это наш далекий предок по мужской линии со своими тремя женами, две из которых во время переезда были беременны. Прочие расползлись по другим местам, а нас в новое жилье привезли, как слепых котят, в одном комоде и в двух креслах. Через три года после переезда Скупщины в новое здание там состоялось ее последнее предвоенное заседание, так что следующие два года прошли относительно спокойно. Во время Второй мировой войны в здании располагалась немецкая комендатура, а после ее окончания здесь сменяли друг друга скупщины страны, которая то и дело меняла названия, пока окончательно ни распалась.

Сразу после войны мои предки были свидетелями и сфальсифицированных выборов, и внезапного исчезновения нескольких депутатов, то есть их переезда в тюрьму, а после завершения выборов — свидетелями очень частых заседаний и аплодисментов одному единственному человеку. Этот человек со странным именем и фамилией, и даже со странной кличкой, этот новый хозяин Скупщины и всей страны был, как вы уже догадались, Йосип Броз, по кличке Тито. Всегда элегантно, с иголочки одетый, куривший, как мне рассказывали, большие душистые сигары, он любил пошутить со служащими и обслугой, но бывал и очень злым и жестоким. Мои предки больше всего боялись именно его, но и любили его больше других. В Скупщине он не работал, а просто заезжал туда время от времени, иногда реже, иногда чаще, нам же казалось, что он появлялся тут, когда хотел послушать аплодисменты в свой адрес.

Его власть длилась долго, так что казалось, что Тито будет жить вечно, — казалось людям, но не нам, крысам. Он умер на западе страны, потом его тело доставили в столицу, и тут началась Великая осада. Мимо гроба с посмертными останками целых три дня и три ночи тянулась бесконечная колонна, шли простые люди, а также местные и иностранные главари: президенты, председатели правительств, короли, вожди белых, черных и желтых людей… Но и это прошло, наступило напряженное время, так называемые годы «зловещего ожидания». Чувствовалось, что-то гниет в стране и в самой Скупщине. Вскоре опять начались громкие скандалы и драки, и тянулось это несколько лет, пока большинство тех, кто пользуется в общении другими языками или ударениями, ни начали расходиться, естественно, в сопровождении драк и скандалов.

Дед моего деда по матери, Хмурый, свои громогласные размышления об исходе подкреплял рассказом о том, как в один прекрасный день Тито появился в Скупщине как будто из-под земли, даже не появляясь в дверях. Дед сказал, что это внезапное появление Тито ужасно испугало всех, кто в тот день оказался в здании, в том числе и крыс, и миф о бессмертии и величии этого человека еще больше укрепился во всеобщем сознании. Вы догадываетесь, что прапрадед Хмурый объяснял это внезапное появление существованием подземного хода, то есть он утверждал, что маршал и президент попал в Скупщину именно этим путем.

Через несколько лет после распада появилась новая сильная личность, которую мы запомнили по оттопыренным ушам и по торчащим в разные стороны прядям волос. Хотя он тоже редко появлялся в Скупщине, по поведению прочих приходящих и уходящих из нее было заметно, что он — их хозяин. Как и во времена правления Тито, кое-кто верил, что он тоже будет властвовать вечно, но, как нам известно, и его правлению наступил конец в тот октябрьский день, когда толпа ворвалась в здание, подожгла и разграбила его.

Кто-то именно сейчас может сказать: так ведь это кусочек истории государства или истории государственного здания, при чем здесь крысы, к чему вся эта болтовня? Возможное возникновение подобного вопроса говорит о том, что пришла и мне пора представиться читателю, поскольку это имеет весьма серьезное значение для дальнейшего повествования. Надеюсь, вас не очень шокирует, если скажу, что в крысином мире я профессиональный библиотекарь, то есть историк и географ (в качестве отдельных профессий в нашем роду таковые не существуют), и много еще кто, словом, я всесторонне образованная крыса. А знания я получил в равной мере как от своих старших родственников, так и от людей, перелистывая книги, рассматривая фотографии и чертежи, глядя телевизор, если охранник засыпает, вслушиваясь в депутатские разговоры и переговоры, так вот и набрался знаний. Если кого-то удивляет мое знание человеческого языка, то ему следует припомнить, что мы, крысы, живем с людьми испокон века, слушаем их, смотрим, чем они занимаются, и учимся. Если бы у камней был хотя бы крохотный мозг, они бы за такое долгое время тоже выучили человеческий язык. И во-вторых, мы появились в мире на миллион лет раньше людей. Об этом говорит нам не только теория Дарвина, но и те несколько книг, способствовавших росту нашего самосознания, которые неизвестно как попали в библиотеку Скупщины вместе с историографическими материалами, оригиналами конституций, сборниками законов, схемами, служебными бюллетенями, протоколами, стенограммами… На телеканале «Нэшнл Джиогрэфик» я просмотрел цикл передач, с переводом на сербский, о новых открытиях в области происхождения видов и их эволюции. Только мне одному удалось посмотреть все передачи цикла до единой, что помогло значительно обогнать в развитии двух своих помощников.

Один из выводов, к которым я пришел, листая книги, глядя телевизор, слушая людей и наблюдая за ними, был таков: мы, крысы, и без помощи книг знаем людей так же хорошо, как и они нас. Я довольно быстро понял, что это весьма логично, принимая во внимание то, что мы более слабый вид — и потому стараемся возместить недостатки своего развития как можно более тщательным изучением вышестоящего вида, владеющего миром. Хотя некоторые из нас вовсе не считают, что развиты менее людей.