Автандил Ломсадзе терпеливо отвечал также и на самые обыкновенные, житейские вопросы, касающиеся проблем семьи, воспитания детей.

Ничем не выказывая своего явного превосходства, Автандил Ломсадзе вел скромный образ жизни, делая доступным обращение к себе за помощью любого человека, и в этом свою роль играли его человеческие качества и философия Раджа-йога.

Журналисты писали о нем в газетах и журналах, но, конечно, трудно было передать в коротком повествовании всю невыразимую его сущность, его божественный дар. К тому же отвечал он на вопросы чрезвычайно скромно. Похоже, ему не нужна была громкая известность. Может быть, потому что, кто действительно наделен силой и мудростью, тот не трубит о себе во все концы света. Рано или поздно люди сами могут узнать и понять судьбоносную ценность живущего среди них пророка.

Снова поездки по стране. В Смоленске выступления продолжались шесть дней. Как всегда, аншлаг.

Автандил Ломсадзе в свободное от выступлений время помогал людям, нуждающимся в его помощи. Один из них служил в церкви и страдал заиканием. Он был достаточно близок митрополиту Смоленскому, так как в его обязанности входило облачать митрополита к службе в церковную одежду. Всего несколько сеансов помогли несчастному избавиться от заикания. Этого не мог не заметить митрополит, и он захотел встретиться с уникальным целителем. Добросовестный служка поспешил передать приглашение на воскресную службу. Но Автандил Алексеевич выступал каждый вечер, независимо от дня недели, ему нужен был отдых днем, поэтому он решил тактично отказаться:

— Передайте митрополиту мою благодарность за приглашение, но я устаю после выступлений, и мне нелегко будет днем выстоять службу, а вечером выступать.

— Нет, нет! Не отказывайтесь! Он очень хочет повидаться. Чтобы вы не устали, он приглашает Вас в ложу своей матери — Вам не придется стоять во время службы.

Это был знак большого уважения. В единственной ложе церкви, принадлежащей самому митрополиту, имела право находиться его мать, если же она отсутствовала, то ложа пустовала. От такого предложения отказаться было невозможно, да и не имело смысла, ведь во время службы он будет сидеть, поэтому не устанет перед вечерним выступлением.

В воскресный день Ломсадзе с женой и двумя детьми пришел в церковь на службу. В этот день проповедь митрополита была посвящена исцелению народа Христом. Это было сделано в честь присутствующего гостя. В церкви царила праздничная атмосфера, как и всегда по воскресным службам. Через большие окна высокого купола лился солнечный свет. Размеренный голос митрополита располагал к душевному покою. Красивое, стройное звучание церковного хора напоминало об удивительном празднике души. Пахло лампадным маслом. И вот среди этой тишины раздались звонкие шаги: по церкви шла молодая красивая девушка-грузинка с черными длинными распущенными волосами, обрамляющими ее белое лицо с ярко накрашенными губами. Она невольно привлекла всеобщее внимание, ее облик явно не сочетался с окружающей обстановкой. Уверенно она прошла в первые ряды слушающих службу людей и встала среди них в красной открытой кофточке и в коротенькой юбке, открывающей почти все ее длинные стройные ноги, устремив взгляд своих больших прекрасных глаз на митрополита. Впрочем, она недолго на него смотрела: ее не столько интересовали слова митрополита, сколько то, что происходило вокруг нее. Продолжая стоять впереди всех, она с любопытством оглядывала высокие стены церкви, огромный купол. Мужчины искоса поглядывали на восемнадцатилетнюю девушку, старушки с неодобрением качали головами. Митрополит, продолжая службу, глазами показал на возмутительницу спокойствия рядом стоящему служителю. Тот подошел к девушке и, что-то тихо сказав ей, увел из церкви. Атмосфера душевного равновесия была восстановлена. Впрочем, ею не так долго смог наслаждаться Автандил: дети устали сидеть тихо, им хотелось подвигаться, и всей семье пришлось уйти, чтобы не нарушать церковную службу. На следующий день церковный служка прибежал к Автандилу Алексеевичу и сообщил, что узнал в красивой девушке, пришедшей в церковь, ассистентку Ломсадзе и сообщил об этом митрополиту в конце службы. Тот огорчился, что пришлось вывести из церкви ассистентку Автандила, и подумал, что Ломсадзе ушел раньше окончания службы, потому что обиделся. Он приносит ему свои извинения за этот инцидент. Но Автандил Алексеевич ответил:

— Передайте митрополиту, что я не обиделся. Моя ассистентка была не так одета. А ушел я, потому что дети устали. Пусть извинит меня за преждевременный уход.

Через пару дней Автандил пришел по приглашению митрополита к нему в церковные апартаменты. Предложили обед, но Ломсадзе отказался: он с семьей уже обедал. В знак дружбы выпили легкое вино в маленьких церковных рюмках. Митрополит показал более чем скромные кельи монахов, в одной из них жил в свое время Пимен. Вошли в церковь, митрополит объяснил, какие иконы написаны какими мастерами. Он был радушным хозяином. Расстались в дружеских отношениях, митрополит подарил на память о встрече календарь церковных праздников со своими пожеланиями. На прощание сказал:

— Приезжайте к нам в любое время — будете желанным гостем.

Неделя гастролей подошла к концу. Оставался последний день. В этот последний, шестой, день к Автандилу подходит после выступления молодой человек и говорит:

— Автандил Алексеевич, я на каждое Ваше выступление хожу…

— Знаю, заметил Вас.

— Я везде сидел: и сбоку, и в центре, и на первом ряду, и на галерке. У меня одна просьба: разрешите мне посидеть за кулисами.

— Извините, — говорит Автандил, — но когда я работаю, я за кулисы никого не пускаю, потому что мне это мешает.

— Но я Вас очень прошу. Я физик, я очень интересуюсь теми явлениями, которые Вы демонстрируете.

— Хорошо, — согласился Ломсадзе, — я сделаю для Вас исключение, раз Вы интересуетесь этим с точки зрения науки. После выступления молодой человек подошел снова.

— Я все-таки догадался, как Вы угадываете мысли! — радостно сказал он.

— Расскажите, — заинтересовался Автандил с любопытством глядя на «догадливого».

— Я везде сидел и знаю, что подсказывать Вам никто не мог. Когда Вы были в Индии, Вам что-то вшили, и этот аппарат дает Вам сведения!

Автандил вздохнул и покачал головой. Что тут скажешь! Как объяснить, что какой бы ни был аппарат, без конца он работать не может. Что же потом? Удалять? Но этот любопытный зритель — физик. Он должен дать свое объяснение. И он его дал!

Бывали случаи и комичнее, в Новосибирске, в Академгородке. Ломсадзе давал там несколько выступлений. После выступления подошел к нему молодой человек и, отрекомендовавшись младшим научным сотрудником, сказал:

— Автандил Алексеевич, мы создали аппарат, который измеряет биополе человека…

— Измеряет… как Вы сказали? Биополе человека? Но наука еще не ответила на вопрос, что такое биополе. Как вы могли создать аппарат, который определяет то, что мы еще не знаем?

— Мы здесь занимаемся наукой, и у нас уже есть такой аппарат, — авторитетно заявил собеседник Автандила. — Мы сейчас пытаемся решить другие проблемы. Дело в том, что аппарат измеряет биополе человека, потом проникает в его биополе и начинает изменять показания. Не могли бы Вы посмотреть? Мы заодно и Ваше биополе измерим.

— С удовольствием, Вы меня заинтересовали, — тут же согласился Автандил, биополе которого уже «измеряли» при помощи лозы.

— Если Вы согласны, я поговорю с нашими сотрудниками, приду и приглашу Вас.

Прошел день, другой… На третий день подошел тот же сотрудник НИИ:

— Извините, Автандил Алексеевич, но я не могу Вас пригласить, потому что наш руководитель сказал, что все экстрасенсы — вампиры, и Вы будете выкачивать из нас энергию.

— Передайте своему руководителю, что я не вампир, но если я захочу забрать у него энергию, мне не надо идти к нему, я и отсюда это могу сделать.

Глаза у «ученого» округлились, лицо изменилось, и он тут же ретировался. Автандилу Алексеевичу было смешно и грустно. Он вспомнил, как осторожен с людьми был Васильев, он знал, что даже авторитетные ученые боятся всего неопознанного, и вот доказательство — сотрудники научно-исследовательского института боятся, что у них заберут их энергию!