Главное значение этого опыта было в том, что он показал возможность передачи телепатической информации через такие среды, которые очень затрудняют радиосвязь (толща морской воды и замкнутая металлическая обшивка подводной лодки). Неизвестный фактор, передающий мысленное внушение, легко преодолевает такие препятствия. Приятно было сознавать, что к такому выводу Васильев со своими коллегами пришел на четверть столетия раньше, еще в тридцатых годах! Американский опыт подтвердил правильность выводов советских ученых. На Ленинградской конференции, посвященной Дню радио, 21 апреля 1960 года в Доме ученых Васильев сделал научный доклад на эту тему. С этим докладом он неоднократно выступал не только в Ленинграде, но и в Москве. Многим стало очевидно, что телепатические явления нельзя игнорировать, их надо изучать. И вот, наконец, в Ленинградском университете в 1960 году организовали специальную группу для изучения телепатических явлений, руководить которой стал Васильев.

К тому времени ученый понимал, что неоспоримыми считаются только экспериментальные данные, получаемые с применением количественных методов изучения мысленного внушения. Нужно овладеть явлениями мысленного внушения в такой степени, чтобы их можно было бы повторно вызывать и демонстрировать всем и каждому. К сожалению, подходящие для таких опытов испытуемые встречались редко. Жизнь преподнесла Леониду Леонидовичу «подарок»: на редкость одаренного юношу Автандила Ломсадзе. Началась работа, о которой ученый мечтал многие годы.

5

Через два месяца Автандил снова в Ленинграде. Все было уже знакомо. Как и в прошлый раз, его поселили в гостиницу «Европейская».

— Как дела? — спросил Васильев, который с нетерпением ожидал юношу.

— Все хорошо. Готов к опытам.

— Отлично. Познакомься: это Николай. Сегодня мы будем работать вместе. Он будет индуктором, сейчас он задумает слово и будет его передавать тебе мысленно, а ты, как всегда, будешь перципиентом и постараешься мысленно прочитать это слово.

— Хорошо, — сказал Автандил.

Васильев увел Николая в другую комнату.

— Николай, пусть это слово обозначает определенный предмет. — Начнем с простого.

Через несколько секунд Автандил был готов.

— Телевизор.

— Отлично, — сказал Леонид Леонидович. — Попробуем еще. Опыт провели несколько раз. И каждый раз Автандил с легкостью определял мысленно передаваемое ему слово.

— Давайте усложним опыт, — предложил профессор, не уточняя, как именно собирается усложнять его.

— Николай, — обратился Васильев к индуктору, войдя к нему в комнату, — задумай теперь слово, не несущее предметный образ.

— Радость? Вдохновение? Или из другой области: чаепитие?

— По-моему, лучше слово «радость». Когда Васильев пришел в аудиторию к Автандилу, ответ был уже готов:

— Радость.

— Прекрасно, — сказал Леонид Леонидович. — Ты не устал? Может, сделать перерыв?

— Нет, нет, можно продолжать…

— Тогда попробуем сделать наоборот. Поменяйтесь местами. Автандил, ты будешь мысленно передавать слово, то есть будешь индуктором, а ты, Николай, попробуешь воспринять это слово, то есть будешь перципиентом.

Когда молодые люди заняли свои места, Васильев попросил Автандила взять самое простое слово, «стол». Но, увы… Как ни старался Николай, воспринять он его так и не смог. Снова пришлось поменяться местами, и опыты возобновились по старой схеме: Николай — индуктор, Автандил — перципиент. Эксперименты были не просто успешными, они открывали большие перспективы. Автандил легко воспринимал такие слова, как «траектория», «сюжет», «мгновение», «сомнение», многозначные числа.

Результаты опытов были настолько удивительными, что Васильеву хотелось продолжать и продолжать их. Но опытный в таких делах профессор был осторожен. Слишком много неудач было на его пути.

— На сегодня хватит. Отдыхайте.

До сих пор профессор думал, что для успешных опытов необходима связь между индуктором и перципиентом, то есть они должны быть родственниками или хотя бы хорошо знать друг друга. Только что проведенные опыты доказали, что это условие совсем не обязательно, и у незнакомых людей могут совпадать ритмы посыла информации с благоприятными моментами для ее восприятия. В человеческом организме существуют два аппарата связи на расстоянии: один для посыла, другой для приема; у одних индивидуумов лучше действует «аппарат посыла», у других — «аппарат приема»,* У Автандила на редкость хорошо действует «аппарат приема». У него высокая, непостижимая степень телепатической

*Васильев Л.Л. Внушение на расстоянии. М.: Гос. изд-во политической литературы. 1962. Стр. 88.

способности, и, по всей видимости, она у него врожденная.

В последующие дни опыты продолжались и усложнялись. Менялись индукторы (люди, мысленно передающие), Автандил с легкостью воспринимал любые слова и цифры от любого человека.

Как-то, придя в лабораторию, Автандил увидел женщину лет тридцати. Васильев представил Веру Сергеевну (она не являлась сотрудником лаборатории) как нового помощника в их опытах. Наступил следующий этап усложнения экспериментов.

— Постарайся мысленно прочитать предложение, которое она задумает. Подскажу я тебе только одно: предложение будет состоять из трех слов.

Автандил сосредоточился. Все находились в одной комнате.

— Лес…

Васильев вопросительно посмотрел на «индуктора», та кивнула: «Да».

— Шумит…

Вновь кивок в знак согласия.

— Зеленый.

— Все верно, — сказала Вера Сергеевна.

Опыт повторили не один раз. Последующие предложения состояли не только из трех, но уже из четырех слов и более. Удача сопутствовала экспериментаторам. А может быть, это была не просто удача? Пора было подводить итоги. Васильев подробно записывал каждый опыт.

Васильев стал замечать, что люди, разговаривающие с Автандилом, становятся какими-то вялыми, как будто хотят спать. Природа гипноза не являлась для профессора загадкой, он и сам мог проводить сеансы гипноза. А что если совместить гипноз с телепатией? И Леонид Леонидович поставил серию опытов, в результате которых выяснил, что гипнотическое воздействие может передаваться с помощью телепатии. Напряженная работа вызвала появление каких-то шумов в голове юноши, но увлеченный экспериментами, он не обратил на это никакого внимания, тем более, что он то появлялся, то исчезал. А между тем шумы все усиливались. Васильеву об этом Автандил не говорил.

Пришло время продемонстрировать результаты. Были приглашены ректор Университета Александров Александр Данилович, который помог Васильеву открыть группу биотелесвязи при лаборатории, и несколько сотрудников Ленинградского Государственного Университета. Автандилу показали человека (он видел его впервые), которого он должен будет усыпить, и увели в соседнюю комнату. Автандил, Васильев, ректор и сотрудники университета были в одной комнате.

Автандил знал, что делать… Он сел в кресло, не спеша удобно устроился, закрыл глаза, сосредоточился… Через минуту сказал:

— Готово. Он спит.

Все присутствующие на эксперименте вошли в соседнюю комнату. Человек сидел на стуле, закрыв глаза, и спал. Ученые с недоверчивостью обошли спящего.

— Неужели на самом деле спит? — сомневался один.

— Не спит, наверное, притворяется, — мелькнула мысль у другого.

— Договорились ребята и спектакль перед нами разыгрывают, — подумал скептически настроенный третий и, незаметно для других достав из кармана ключи, как бы «случайно» уронил их. Тишину комнаты нарушил резкий звон упавших ключей. Виновник шума недоуменно пожал плечами, всем своим видом говоря: «Не понимаю, как они могли выпасть?» Но окружающие на него не смотрели, они не сводили своих глаз со спящего человека. Он не шелохнулся. Никого не удивило, когда через несколько секунд «случайно» упал стул. Внимание всех было приковано к продолжавшему спать. Никакой шум ему не мешал. Его сон был глубок и крепок.

Результаты опытов были признаны. Оставалось разбудить спящего, что Автандил и сделал. Васильев посмотрел на юношу — тот выглядел усталым. Тревожно спросил: