Она поставила на стол бокалы, тем временем Колосов открыл бутылку вина.

– Со знакомым созвонился вчера, – говорил он, наливая в бокалы. – Сто лет не виделись. Уезжаю завтра в Челябинскую область. Мне обязательно нужно встретиться с ним.

– Жаль, – отозвалась Настя. – Думала, праздники проведем вместе…

– Мне тоже жаль, – Колосов протянул ей бокал. – По крайней мере, выспишься… Милая, эти два года для меня прошли как один день…

И Настя поняла, о чем он заговорит сейчас.

– Саша, не нужно, – попросила она. – Два года – это хорошо, это очень хорошо. Будет что вспомнить. Но я не хочу все усложнять. Мы с тобой понимаем друг друга, но мы не знаем, что будет завтра.

– Но я большего хочу, Настя! Эти свидания урывками… Неужели тебя все устраивает?

– Да! Мы не лжем друг другу. Мы не прячем глаза. Я не хочу все испортить…

– Не понимаю! – Колосов подошел к окну.

На дворе стоял прохладный май седьмого года, пятница, четвертое число.

Настя подошла к нему, обняла крепко за талию:

– Не будем ссориться хотя бы сегодня… Просто время еще не пришло.

– А если оно не придет никогда?

– Значит, не судьба, – прошептала Настя.

Колосов потянулся было к своему ногтю, но вовремя остановился.

– Ты играешь со мной, Верес, – улыбнулся он. – Ты живешь по своим правилам. Но придет и мое время. Я буду ждать, Настя!..

Из дома они вышли уже после полудня. Сели в джип Колосова и поехали на окраину города.

– Не погода, а дрянь! – слегка брюзгливо говорил он. – То дождь, то снег, то дождь со снегом!

Не успел еще произнести это, как солнце спряталось за тучами и по стеклам хлестнул ливень. И в это мгновение Настя ощутила такую пустоту, словно сердце в тысячный раз напомнило ей, что этот человек не ее. Но в тот же миг ей позвонили.

– Здравствуй, Ниночка! – с облегчением произнесла она. – Здравствуй, милая! Как я рада тебя услышать… Нет, голова не болит… Да ты что, тот же самый мальчик?! – Она украдкой посмотрела на Колосова, но тот только покачал головой. – Нет, просто он еще стесняется. Посмотрим на него через годик! Мне кажется, это будет настоящий Тарзан! По крайней мере, не хуже!.. А как себя чувствует Галя с Танюшей?.. Нет-нет, я сейчас с Сашей, едем к маме… Нина, перестань говорить глупости! – она неожиданно оборвала собеседницу и закончила уже совсем другими тоном: – Пока!

– О чем это она? – Колосов спрятал улыбку.

– Ты ведь обо всем догадался! Да, мы вчера были в стрип-клубе. Но я не обязана отчитываться перед тобой, где и с кем бываю!

– А я тебя не о клубе спрашивал, – бросил Колосов, притормаживая на светофоре. – Я, дорогая моя, несколько статей о твоих любимых клубах написал. А для этого на брюхе по ним три раза прополз. Кто, с кем и как? Мне это уже не интересно…

– За перекрестком остановись, я выйду! – очень спокойно произнесла Настя.

– Настя, мы же не хотели ссориться! – Колосов попытался взять ее за руку.

– Я сказала, остановись! Доберусь без твоей помощи! Останови или я выйду на ходу!

– Хорошо, – Колосов свернул на обочину. – Но это глупо. Господи, как это все глупо! Вот ты объясни мне, что я сейчас сказал?..

Она вышла из машины и напоследок хлопнула дверью.

– Что мне с тобой делать? – прошептал Колосов, глядя ей вслед.

А Настя поднялась на крыльцо бутика итальянской обуви.

– Добрый день, Анастасия Максимовна, – поздоровалась с ней симпатичная девушка на входе.

– Здравствуй, Анюта. Что у вас новенького?

– Поступление весенней коллекции.

– Я хочу видеть все!..

Колосов хорошо понимал, что в магазине она задержится надолго. А уж к нему в машину после ссоры точно не сядет.

– Хорошо, Настя, – кивнул он. – Дело твое.

Он вывернул на проезжую часть и уехал домой.

А Настя сделала ненужную ей, дежурную покупку и уже сама позвонила Нине.

– Знаешь, ну так по-свински, слов нет! – напористо говорила подруге. – Начал опять рассказывать, что секретов для него нет! И мы поссорились!.. Я сейчас в «Dolce&Gabbana» на площади. Я тебя жду, Нина!..

Она убрала телефон в сумочку и на прощание улыбнулась продавщице.

– Осторожно, Анастасия Максимовна, – предупредила та. – Возле входа какой-то человек странный стоит.

– А где ваша охрана? – поинтересовалась Настя, разглядывая высокого, сухопарого человека на крыльце.

Он на самом деле выглядел странно. Словно, поднявшись по ступеням, напрочь забыл, зачем это сделал.

– Да он только на минуту отлучился, – девушка принялась покрывать отсутствие охранника.

– Именно за эту минуту ему и платят, – перебила ее Настя. – А клиент на самом деле подозрительный. Я бы на вашем месте в милицию позвонила… – Она внезапно осеклась.

– Что с вами, Анастасия Максимовна? – встревоженно спросила продавщица.

– Ничего. Показалось, наверно…

Но она уже понимала, что странный человек с короткой неопрятной бородой не кто иной, как Сережа Плетнев, отец ее дочки Дашеньки.

Настя судорожно перевела дыхание и посмотрела на продавщицу:

– Анюта, милая, не нужно ни охраны, ни милиции. Я сама поговорю с ним.

– Анастасия Максимовна, он может быть опасен!

– Он не опасен. Я его знаю, – отозвалась Настя.

– Осторожно, Анастасия Максимовна! – бросила ей вслед девушка.

Настя вышла на крыльцо и остановилась в двух шагах от Плетнева.

– Сережа, здравствуй!

Он не вздрогнул от неожиданности, хотя именно этого она ждала. Обернулся на голос и посмотрел на Настю с полуулыбкой.

– Простите, очень знакомое лицо, – после томительной паузы сказал он. – Но я не могу вспомнить вас, у меня что-то с памятью.

– Господи, Сергей, что ты с собой сделал? – Она подошла к нему и погладила по заросшей щеке. – Ты выглядишь как бродяга.

– Извините, я пойду, – сказал он, продолжая улыбаться незнакомой робкой и нерешительной улыбкой.

И неожиданно Настя поняла, что он не играет, что он на самом деле не помнит ее.

– Где ты был все это время, Сережа? – спросила она. – Что с тобой сделали?

Дверь бутика открылась, на крыльцо вышел охранник.

– У вас все в порядке? – внушительно произнес он, глядя на Верес. Из-за его спины выглядывала продавщица.

– Да, у нас все в порядке, – кивнула Настя. – Идем, Сережа. Идем, милый.

Они спустились с крыльца. Настя отряхнула и поправила на Плетневе куртку. Одет он был, как Джон Рэмбо: потертый камуфляж, спортивные штаны и высокие кирзовые ботинки. На них оглядывались, более контрастную пару трудно было придумать.

Они отошли в сквер – местный Арбат. Солнце выглянуло, и художники с камнерезами вновь снимали пленку с прилавков и стеллажей.

– Что с тобой случилось? – продолжала расспрашивать Плетнева Настя. – Сережа, расскажи мне, что произошло?

– Вы меня с кем-то спутали, – не сразу ответил он.

– Да ни с кем я тебя не спутала, Сережа! – Настя заглянула ему в глаза. – Почему ты не помнишь меня? Почему?..

Плетнев молча смотрел на нее. Он был похож на бродячего пса, который смотрит на доброго человека с надеждой и страхом.

– Сережа, Сережа, – с болью в голосе произнесла Настя. – Кто же тебя так?..

Но в этот момент ей позвонила Нина:

– Настя, я возле бутика стою! Ты где?!

– Нина, такое случилось! Я не понимаю ничего!.. Я не одна!

– Что случилось?! Тебя уже забрали, что ли?!

– Нет, мы в сквере. Я его нашла, Нина…

– Кого?

– Сергея.

– Не может быть… – едва ли не по слогам произнесла подруга.

– Может. Стоит рядом со мной. И ты его не узнаешь!..

– Где он пропадал?

– Нина, я сама ничего не понимаю! – Настя еще плотней прижала телефон к уху. – По-моему, он ничего не помнит…

– Странно как-то, – отозвалась Нина. – Я сейчас заберу вас.

Настя убрала телефон и улыбнулась Сергею:

– Сейчас за нами Нина приедет. Нина Елисеева. Помнишь ее?

– Простите, – с полуулыбкой ответил Плетнев. – Но я… я не помню.

И у Насти внезапно перехватило дыхание.