<p>
Как отмечает Освальдо Байер в своем прологе, многие из тех, кто сидел за столами и отдавал приказы в нацистской Германии, остались невредимы, и, насколько многие во фракции Красной Армии были в курсе, в немецком государстве все еще работало много бывших нацистов, которые проводили антидемократические и пронацистские акции. Именно на основе этого анализа и критики американского империализма Фракция Красной Армии разработала свою теорию о необходимости вооруженной борьбы и о необходимости связать все антиимпериалистические действия на Западе и в развивающихся странах. Эти уникальные факторы сделали подъем Баадер-Майнхоф качественно отличным от политических движений в других западных странах.</p>
<p>
Автор пытается осмыслить политические обстоятельства, давление и силы, которые заставляют людей не только проявлять политическую активность, но и вступать в вооруженную борьбу во имя политических целей. Это дискуссия, которая имеет мощный резонанс в современном культурном климате и делает историческое понимание таких политических мотивов еще более важным. Шиллер описывает силы и идеи, которые побудили ее действовать так, как она действовала, и это делает книгу ценным вкладом в литературу по данному вопросу. Книга также представляет собой важный взгляд на эпоху, когда политическая культура переосмысливала себя и сталкивалась с призраками поколения «Освенцима». Широкомасштабные политические потрясения 1960-х годов отчасти стали реакцией на американский империализм, на антиколониальную борьбу, развернувшуюся во многих странах, и на появление «новых левых», критически относившихся к старому Советскому Союзу. Это было связано с контркультурными студенческими и молодежными движениями, которые были революционными в самом широком смысле, и которые были озабочены как освобождением личности, так и политическим освобождением. Фракция Красной Армии возникла из этих сил, но считала, что просто культурная и политическая революция недостаточна для противостояния силе американского империализма и немецкого государства. В частности, считалось, что консервативные СМИ в Германии были сильно пристрастны к реформам и де-нацификации, поскольку принадлежали и контролировались реакционерами, такими как Аксель Шпрингер, чьи газеты были непримиримо против студенческого радикализма. Климат 1960-х годов был очень напряженным, напряженным и, казалось, революционным, что породило атмосферу, в которой фракция Красной Армии получила большую поддержку, даже за вооруженную борьбу и убийства бывших нацистов и промышленников. Это, вероятно, можно понять только в специфическом немецком контексте, где обсуждение нацистского прошлого сильно подавлялось. Поколение Шиллера восставало не только против империализма и несправедливости, но и против своих родителей, из поколения, которое, как оказалось, было причастно к нацистской эпохе и к «забвению», которое было частью культуры.</p>
<p>
Одним из аргументов группы Баадер-Майнхоф было то, что западногерманское государство на самом деле не является демократическим, и что путем вооруженной борьбы революционная группа заставит государство раскрыть свою истинную, фашистскую, сущность. Эта линия аргументации была принята многими левыми в то время и привела этих революционных боевиков к позиции, когда вооруженная борьба рассматривалась как единственный путь вперед.</p>
<p>
Общее отношение группы Баадер-Майнхоф резюмирует Ричард Хаффман:</p>
<p>
Речь шла не только об убийстве американцев и свиней, по крайней мере, вначале. Речь шла о нападении на незаконное государство, которому служили эти пешки. Речь шла о том, чтобы соскоблить буколическую почву и обнажить фашистский, нацистский фундамент, на котором зиждется современное западногерманское государство. Речь шла о войне с силами реакции. Речь шла о революции».</p>
<p>
Менее воинственные революционеры, выступавшие за «долгий марш через учреждения», были отвергнуты группой Баадер Майнхота как ошибающиеся и дилетанты. В их первом же обращении после ухода в подполье это стало очевидным: «Вы должны ясно понять, что утверждать, что империализм... позволит... проникнуть, водить себя за нос, быть побежденным, запуганным, быть ликвидированным без борьбы. Дайте понять, что революция не будет пасхальным парадом, что свиньи, естественно, будут наращивать средства до предела».</p>
<p>
Эти заявления отражают вызывающий и агрессивный взгляд группы Баадер Майнхоф и, возможно, частично объясняют их привлекательность для отчужденной молодежи и недовольных радикалов. Приманка насилия, немедленного, мощного действия, неопосредованного сложностью или противоречиями, всегда представляет опасность для молодых радикалов и была интересно проанализирована в недавнем немецком фильме The Edukators.</p>
<p>
В течение нескольких лет после нападений группы все ее лидеры были арестованы и заключены в тюрьму, а в 1972-77 годах в специально построенном тюремном комплексе проходили печально известные «Штамрнхаймские тропы». Это породило новых преемников, которые взялись за дубину от имени Фракции Красной Армии, второго и третьего поколения вооруженных революционеров, которые продолжали действовать вплоть до 1990-х годов. Ульрике Майнхоф, Андреас Баадер, Гудрун Энслин умерли в тюрьме Штаммхайм, убитые государством, согласно этому рассказу. Умершие находились в разных тюремных камерах, за которыми велось постоянное наблюдение. Видеозаписи их последних часов так и не были найдены. Смириться с наследием группы Баадера-Майнхоф и со всеми политическими вопросами, поставленными их действиями, — это все еще очень важная дискуссия.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
Арест в Гамбурге
<p>
</p>
<p>
21 октября 1971 года. Последние четыре недели я дневал и ночевал в квартире в Гамбурге, скрываясь от полиции. 25 сентября произошла перестрелка с полицией на парковке вокзала во Фрайбурге. Я был там, но не стрелял. Несмотря на ордер на обыск, мне с большим трудом удалось добраться до Гамбурга. Там я уже некоторое время жил нелегально.</p>
<p>
В этот день 21 октября в одной из гамбургских квартир должна была состояться встреча с некоторыми членами RAF. Мы собирались обсудить политические вопросы и нашу следующую кампанию. Речь шла и обо мне. Я не знал, хочу ли я по-прежнему оставаться в RAF. Был ли у меня выбор?</p>
<p>
Для RAF Гамбург стал опасным местом. Астрид Пролл была арестована в мае, Петра Шельм была убита в июле в перестрелке с полицией, во время которой был арестован Вернер Хоппе. Такая же участь может постигнуть любого из нас в любой момент. После перестрелки во Фрайбурге полиция лихорадочно искала меня.</p>
