<p>
Борьба политических заключенных за улучшение условий содержания в тюрьме всегда шла по двум направлениям: Консолидация или интеграция в обычную тюремную систему. Движение 2 июня боролось за интеграцию до середины семидесятых годов, и я также выступал за это.</p>
<p>
Однако у меня всегда были такие же условия, как и в берлинской тюрьме Лертер в 1970-х годах: быть интегрированным вместе с другими политическими заключенными.</p>
<p>
Мое пребывание в групповой тюрьме Цвейбрик было шести с половиной летним периодом психической изоляции, который потребовал от меня много энергии, чтобы не потерять мое политическое мышление и мои социальные интересы. Неизбежная и постоянная озабоченность социальными и психологическими проблемами женщин оставляла мало места для концентрации на себе. Мне постоянно угрожало исчезновение части меня самой, потому что тюремная жизнь с 15 другими женщинами — все в невольном сообществе — настолько доминирует по времени и чувствам, что мой собственный мир может поддерживаться только с величайшим усилием. Помещение политического человека одного в групповую тюрьму с социальными заключенными — это, в конечном счете, самый перспективный способ деполитизировать и нейтрализовать его. Я должен был противостоять этой опасности. 17 января 1994 года я записал в своем дневнике: «При посещении тебя эмоции пробегают по всем нервным окончаниям. Чувства бушуют и поднимаются, как тяжелое море во время шторма. Эти полтора часа утомили меня, как бессонная ночь или десять часов работы. Я ничего и никого не люблю здесь, в тюрьме, мои чувства — это неиспользованные дорожки, заросшие постоянной защитой и обороной. Только на дорожке бессилия и возмущения все еще мечется туда-сюда... Когда ты там, часть моего мира, часть меня... и снова уходишь, изгнанный приказом... когда меня снова ведут в мое ложе... Я падаю на кровать... и закрываю все — глаза, уши, губы, каждую пору... ...и сплю до тех пор, пока бешеный шиииит не перестанет двигаться. Я жажду отдыха, эта жизнь здесь сильно растягивает меня. Иногда я чувствую трепет: отпустить все это, расслабиться, сдаться... Никогда! Никогда! Только не здесь. Это не место для отдыха».</p>
<p>
</p>
<p>
Все эти годы</p>
<p>
вся эта малость</p>
<p>
сгибала и растягивала меня</p>
<p>
Как мне</p>
<p>
найти свою форму снова</p>
<p>
в открытом темном пространстве?</p>
<p>
Каждое растение тянется к свету, что тянет меня вперед, когда я выхожу в супермаркет?</p>
<p>
в супермаркет?</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Маргрит Шиллер </p>
<p>
Воспоминания о вооружённой борьбе. Жизнь в группе Баадера-Майнхоф </p>
<p>
</p>
<p>
Перевод с английского </p>
<p>
</p>
Введение
<p>
</p>
<p>
Представляя автобиографию члена группы Баадер-Майнхоф, необходимо решить ряд трудных и сложных вопросов. Во-первых, как называть группу — «Фракция Красной Армии» или «Группа Баадера-Майнхоф», и обычно предпочтение отдается последнему варианту, поскольку он относится к основателям и лидерам группы. Она описывала себя как революционную городскую партизанскую» группу, которая занималась вооруженным сопротивлением против государства, которое, по ее мнению, было фашистским по своей природе. Официально RAF была основана в 1970 году Андреасом Баадером, Гудрун Энсслин, Хорстом Малером, Ульрике Майнхоф, Ирмгард Моллер и другими, а Маргрит Шиллер присоединилась к ней в 1971 году, и уже через несколько недель была арестована и заключена в тюрьму». </p>
<p>
Возникает вопрос: зачем издавать такую книгу? Ответ заключается в том, что понимание того, что побуждает людей вступать в вооруженную борьбу против государства, по-прежнему остается важным вопросом. Проведение различия между революционерами и тем, что в одних кругах называют «терроризмом», а в других — «борцами за свободу», — это теоретический вопрос, который имеет значение для всех. Подход «Баадер Майнхоф» к революции и вооруженной борьбе был весьма спорным в 1970-е годы и до сих пор разделяет мнения по всей Европе. Работа Штефана Ауста о группе и фильм, созданный на основе его исследования, «Комплекс Баадер-Майнхоф» (2008) также вызвали споры. </p>
<p>
Исторические и политические вопросы, которые ставит такая работа, сегодня так же важны, как и в 1960-е годы, когда на Западе впервые возникли антиимпериалистические движения. Послевоенная Германия была особым случаем в мировой политике из-за ее роли во Второй мировой войне и исторического наследия нацизма. Члены «Баадер Майнхоф» рассматривали свободу бывших нацистов как прямое оскорбление демократии и революции, и это послужило мощным стимулом для их борьбы.</p>
