Оксана очень постаралась выдумать ей это дурацкое прозвище и до сих пор гордилась этим, как чуть ли не главным достижением в жизни. Маслёнку периодически бойкотировали, ведь учась хорошо, она не давала списывать после очередной гадости, устроенной дорогими одноклассниками. Макс замечал, что она особо не нуждалась, и в материальном аспекте у отца её был полный порядок. Из-за травли, она постаралась ни от кого не зависеть и в плане учебы. Так что всегда была холодной, ни от кого независимой, отстраненно-неприступной, гордой девочкой, даже виду не подавшей в школе, когда у нее исчез отец.

Совесть ела Макса и за последнюю крупную гадость, что они всем классом устроили для жалкой изгойки.

Оксана училась очень плохо. Ни о чем кроме как о моде, косметике и инстаграмме не думала. Что при её идеальной внешности, было само самой разумеющимся. Но двойку в четверти, тем более в выпускном классе, ей получать не хотелось.  Поэтому, найдя в интернете ролик о том, как можно исправить оценку в журнале, и подговорив неплохо разбиравшегося в компьютерах одноклассника Женьку изменить баллы и в школьной программе, «золотые детки одиннадцатого «Б» выкрали классный журнал. Но что-то пошло не так, и страницу с отметками они безнадежно испортили. Оксана и её приближенные пришли в ужас. А потом нашли крайнего. И козлом отпущения, естественно, стала Маслёнка.

Когда учителя хватились журнала, Оксана первая ткнула в изгойку пальцем. Лив справедливо возмутилась, но весь класс поддержал девушку Платова, наперебой рассказывая, что в последний раз они видели журнал в руках Оливии.

Сироту немедленно вызвали к директору, и вышла она оттуда лишь через несколько часов, зареванная и несчастная. Журнала так и не нашли, и пришлось заводить новый. Оксана естественно не призналась, что оговорила одноклассницу, и документ всё это время лежал в кейсе Макса. Классной деве это происшествие, всё же помогло - двойку в четверти она не получила. Но на Лив, с того момента, начали коситься не только одноклассники, но и учителя.

Сейчас, вспомнив этот эпизод и сопоставив некоторые даты, Макс сообразил, что пакость для Оливии пришлась как-раз на первое, после исчезновения её отца, время. В свете этого, поступок выглядел еще более омерзительным и вопиющим.

           «Я спасу тебя принцесса, вытащу оттуда! А потом ты простишь меня. И я буду рядом. Да, я хочу быть рядом с тобой. И я добьюсь этого. Потому, что… ты мне нравишься. Очень нравишься!» - признался он сам себе и расплылся в улыбке. Вот так всё просто! Ему, оказывается, была нужна не искусственная кукла Оксана и остальные алчные красотки города, липшие к нему, словно мокрые банные листья к пятой точке, а одиночка-изгой, тихая и скромная, но сильная и независимая, которая так остро нуждалась в помощи и защите.

***

  Флёр сидела перед зеркалом и меланхолично расчесывала длинные светлые волосы. Стивник удрал. В который раз за последнее время. Ну да, он с самого начала откровенно признался девушке, выбранной отцом  ему в невесты, что не испытывает к ней романтических чувств. Но Флёр знала, что его сердце точно никому не принадлежит – да, он взрослый мужчина, наложницы и любовницы гостили в его спальне время от времени, но это были просто естественные потребности тела – не более. Ни с кем из них, больше пары дней  её жених не задерживался.

 Но и брать Флёр в жены, Стивник тоже не торопился. Каждый раз находил какие-то дурацкие отмашки, словно тянул время и чего-то ждал. Флёр была умной девушкой и понимала – давить на принца бессмысленно и опасно – он  передумает, найдет другую, более сговорчивую, мягкую, податливую… А лишаться в будущем статуса королевы Блония Флёр не собиралась. Знала и так: если проявит терпение и тактичность, то никуда милый жених от неё не денется.

  В последнее время всё лишь усугубилось. У Флёр, к её полной неожиданности, начали просыпаться некие чувства к жениху. Да, все вокруг твердили о кровожадности, тяжёлом вздорном характере, нетерпимости Стивника, но девушка знала избранника другим: справедливым, разумным, даже пытливым, проявлявшим интерес к науке и всему новому. Во дворце много чего говорили про принца, в народе же, с придыханием передавали из уст в уста, что он и есть возродившийся Лордон. Приписывали ему дикий нрав, ужасное обращение с людьми и женщинами в особенности. Но мудрая невеста понимала – такие слухи были на руку кандидату в короли, более того, он их всячески поощрял и поддерживал – подданные должны бояться своего господина. Иначе вновь наступит анархия, как несколько десятков лет назад, когда свергли прошлого короля и на престол взошел отец Стивника.

 В глубине души Флёр надеялась, что со временем, если она будет кроткой, проявит благоразумие и терпение, Стивник всё же полюбит её. И только вера в этот благополучный исход заставляла сдерживать злость и стервозный характер невесты. Её сестре Лайзе в этом плане повезло больше: Зигмунд не скупился на комплименты и подарки для нее. С удовольствием проводил дни и ночи в компании будущей жены, но, тем не менее, не гнушался и остальными смазливыми девицами, порхавшими по дворцу. Но то был Зигмунд. Всего лишь запасной вариант на случай гибели (не приведи Лордон!) наследника. Быть невестой, а потом и женой Стивника – это совершенно особый статус. Требовавший серьёзных жертв. Флёр собиралась пожертвовать своим характером, свободой, жизнью, в конце концов, чтобы обрести его. Жажда власти и любви принца потихоньку опутывали её прочными стальными нитями.

 И вот, Стивник, её милый долгожданный Стивник, не успев вернуться с охоты – улизнул вновь, даже не удосужившись подняться в покои невесты и уточнить, нужно ли ей что-нибудь и как она себя чувствует. Остается только сжимать зубы посильнее, и держать лицо при остальных обитателях дворца – никто не должен знать, как страдает Флер.

 В дверь постучались, и в комнату влетела Лайза – прехорошенькая младшая сестра Флер – черноволосая, кудрявая, напоминавшая чем-то ягненка.

  - Сестричка, всё грустишь? – начала она с порога. – Зигмунд рассказал мне кое-что: на охоте им попалась новая вторженка!

  - Что этим вторженцам в своем мире не сидится? – с презрением задала риторический вопрос Флёр. – Вторженка… женщины у нас не частые гостьи. В основном мужики любопытные…

  - Зигмунду она понравилась, он говорит, что Стивник сначала пожаловал её тебе в рабыни, а потом она сбежала, и сейчас принц погнался на её поиски! – взбудоражено тараторила Лайза.

  - Ему что, больше делать нечего? – задумчиво проговорила старшая из сестёр.

  - Тебе же подарок, сестрёнка! Он хочет порадовать свою красавицу Флёр новой служанкой! – Лайза вовсю старалась убедить сестру в том, что она единственная любимая у будущего короля и он готов ради нее на всё.

 Но Флёр видела в этом только лишний повод сбежать из дворца. Не сидится Стивнику подле неё… И, похоже, для него теперь сгодится любой повод. Вон и за вторженками теперь лично гоняется. Мальчишка прям. Жаль, что мужчины так поздно взрослеют – невеста подавила тяжёлый вздох.

  - Зигмунд сказал, что вторженка симпатичная! А еще ухитрилась прогнать самого Грейза, когда её пытались скормить ему.

  - Симпатичная? – встрепенулась птицей Флёр.

 Ох, не потому ли милый жених в очередной раз бросил невесту скучать в одиночестве и подался на поиски смазливой вторженки? На сердце сразу как-то потяжелело. Флёр гнала от себя абсурдные мысли, но интуиция шептала: причина именно в этом. Беглянка, видимо, в дополнение к красоте обладала и разумом – сумела же этого жуткого медведя от себя прогнать! А привлекательность и ум – это гремучий коктейль, делавший вторженку серьёзной соперницей для Флёр.

  - Как, говоришь, зовут её? – в который раз попыталась удержать лицо Флёр.

  - Лив. По словам Зигмунда, её зовут Лив.

  - Лив, так Лив, – недобро произнесла Флёр. – Поживём – увидим, какой сюрприз готовит нам Стивник.

***

 Слова Стивника вызвали во мне досаду. Меня и так все бросили: сначала папа, потом Макс открестился, злобно так. Перед всеми одноклассниками. А теперь вот этот чокнутый королевич. Грозится и домой не отпускает… Вдруг всё перед глазами сделалось размытым, а губы дернулись и затряслись.