- Розана!

Голос Эндрю настиг меня уже в библиотеке, когда я юркнула между стеллажами и бегом двинулась в сторону тайного хода, ведущего кратчайшим путем на улицу. Еще немного, и...

- Розана! Да стой же ты!

Мощный огненный всполох пронесся прямо над моей головой, обжигая своим жаром, и остановился прямо передо мной, на глазах принимая человеческий облик.

От неожиданности я замерла и даже не попыталась юркнуть куда-то в сторону, а в шоке уставилась на профессора Гройстенгера. Папка с документами, которой я все это время прикрывала декольте, выпала из моих рук, белые листы разлетелись в стороны.

Не каждый день становишься свидетелем магии верховного инкуба... Я вот так летать огненным всполохом не умела.

Секунды промедления хватило для того, чтобы Эндрю перехватил меня за плечи и прижал к стене, не давая убежать. Руки его все еще пылали огненными всполохами, но его огонь не обжигал меня, а, напротив, доставлял какое-то особое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Это пламя будто ласкало меня, ластилось ко мне... И такие восхитительно приятные ощущения могла подарить только магия истинности между нами.

- Ну зачем ты бежишь от меня, глупышка? - неожиданно мягко улыбнулся Эндрю. - Ты же тоже поняла, что мы теперь связаны, никуда ты от меня больше не денешься.

- Пусти... - я все равно брыкнулась, хоть и бесполезно. - Если я сейчас же не окажусь на улице, то бомбану магией прямо здесь... Не видишь, что ли, как мою ауру трясет?

Эндрю глянул на меня уже другим - более вдумчивым - взглядом.

- Тебе просто нужно успокоиться... помедитировать, так сказать. Прямо сейчас. Давай, вдохни-выдохни...

- Издеваешься? - рыкнула я, снова брыкаясь в стальных объятьях. 

- Отнюдь. Максимально серьезен.

- Медитации - мое самое слабое место, чтобы ты знал! Я не шутила, когда говорила, что... Что ты делаешь?

Последнюю фразу я уже прошептала и судорожно вздохнула, когда губы Эндрю коснулись моей шеи и заскользили по нежной коже жаркими поцелуями.

- Помогаю тебе... Медитировать, - с ухмылкой произнес Эндрю в перерывах между поцелуями, опустившимися уже на ключицы и ниже. - Самым сладким и приятным способом...

С моих уст слетел тихий стон, когда ладонь Эндрю скользнула к внутренней стороне моего бедра и накрыла метку истинности. По всему телу пробежала дрожь, волна наслаждения захлестнула острыми приятными ощущениями. Магия во мне прямо-таки взвыла от удовольствия, и я прикрыла глаза, не в силах больше сопротивляться. Демоническая сущность рвалась наружу, но теперь она захлестывала иначе и будто бы... поглощалась Гройстенгером?  

- Нас же увидят... - шепнула я еле слышно, когда почувствовала, что горячая ладонь сдвинула в сторону ворот моей блузки и дразнящими движениями заскользила к груди.

- Купол невидимости нам в помощь, - пробормотал Эндрю куда-то мне в шею.

Я сама не поняла, в какой момент наши губы встретились в жарком поцелуе, и кто именно был его инициатором. Но целовались мы так увлеченно, что совершенно не замечали, как от резких вспышек нашей переплетенной магии в библиотеке один за другим взрывались светильники. Нам было совершенно не до них, потому что мы были полностью поглощены друг другом. Вспыхнувшая между нами страсть разгорелась не на шутку, и сейчас было уже все равно, что я нарушила Кодекс инкуков и суккубов, потому что, ну - кого волнует какой-то там Кодекс, когда горячий мужчина целует так страстно, вжимает в стену так нежно, входит так глубоко, и... О-о-о да-а-а!..

Это был такой жаркий и немного безумный секс, полный искрящихся эмоций, сумасшедшей страсти, лихорадочных поцелуев. Суккубы вообще чрезвычайно щедры на эмоции, а в сочетании с эмоциями инкуба это оказалось совершенно крышесносно. Ох, демоны! Эндрю, где же ты был раньше, почему мы встретились с тобой только сейчас?..

Эндрю оказался восхитительным любовником, каждая ласка которого дарила неимоверное удовольствие. Мне хотелось купаться в его эмоциях, в его раскованности, в его вкусной магии, и, кажется, это было чертовски взаимно. А еще хотелось больше... глубже... резче, и... Да-а-а-а!..

На пике наслаждения я даже временно потеряла связь с реальностью, лишь дышала тяжело и рвано, совсем обмякла и позволяла делать с собой что угодно. Слушала сбитое дыхание Гройстенгера, в последний раз резко вошедшего в меня и замершего с тихим полустоном. Обвивала руками его шею и улыбалась непонятно чему - наверное, просто тому, насколько мне сейчас было хорошо. Насколько приятно было сливаться воедино с этим человеком - в магическом и физическом смысле того слова. Насколько неожиданно мы вообще столкнулись сегодня с Эндрю... И ведь если бы я не полезла к нему напрямую со своими чарами соблазнения, то мы могли бы еще долго ходить вокруг друг друга и даже не подозревать об истинности. Когда бы там эта метка еще на нас активировалась?.. Ей нужен был мощный эмоциональный всплеск, а сегодня нас обоих бомбило так, что вокруг нас начал разгораться самый настоящий пожар, который мы не замечали в силу занятости и полной отдаче процессу единения.

Мы долго потом так и стояли, вжимаясь в стену, пили поцелуи друг друга с таким удовольствием, будто испытывали острую жажду, и никак не могли напиться. Магия в нас обоих разве что не кипела, так хорошо мне не было очень давно. Хорошо и - правильно. Ощущение правильности происходящего затопило меня с головой, как бы странно это ни звучало в рамках контекста наших обстоятельств.

- Никогда не занималась любовью в библиотеке, - шепнула я с улыбкой, когда Эндрю целовал меня нежно в щеки.

Он усмехнулся.

- Знаешь, я тоже. И сверкающей задницей перед студентами мне щеголять еще не приходилось.

Я хохотнула, представив себе выражение лица Эндрю, когда он осознал, что весьма оригинально светится, и что виновата в этом одна бесшабашная студентка.

- Профессор...

- Думаю, ты теперь имеешь полное право всегда называть меня по имени, - прервал Гройстенгер.

Я улыбнулась.

- Эндрю... Что теперь между нами будет?..

- Как - что? Мы сыграем с тобой свадьбу по всем законам инкубов, хочешь ты того или нет, - глаза его лучились смехом и натурально горели внутренним огнем. - Такую опасную розу я от себя отпускать не намерен. К тому же, нас уже обручила магия, если ты не заметила, - добавил Эндрю, кивнув на мою левую руку. - Осталось только закрепить это официальной церемонией.

А ведь правда - на запястье руки красовался сложный узор, будто бы сотканный жидким огнем, просвечивающим изнутри.

О небеса, кто бы знал, что мое намерение захомутать себе профессора в женихи обернется такой скоростной женитьбой - я бы ни за что не поверила! Ох, мне еще предстоит как-то поведать это подругам... Даже думать не хочу, какие у них при этом будут дикие лица!..

- Да что за ерунда сегодня в академии творится! - внезапно раздался яростный вопль откуда-то со стороны. - Найду того, кто устроил пожар в библиотеке, - четвертую во дворе на глазах у всех!..

Я вздрогнула, только сейчас вспомнив о существовании других людей в этом мире. Огляделась и осознала, что мы действительно устроили в библиотеке пожар, только из-за внутреннего жара совершенно не чувствовали внешний огонь. А ведь тут вовсю горели книжные полки - как раз те, около которых мы и спрятались под куполом чар невидимости. 

Ой-ёй...

- Упс... Кажется, смертная казнь теперь грозит не только мне, но и вам тоже, профессор Гройстенгер, - ехидно шепнула я. - Потому что гнев нашей библиотекарши пострашнее гнева огненной хтони, вроде вас, будет.

- Гнева огненной... кого? - удивленно вскинул бровь Эндрю. - Как ты меня назвала?..

От необходимости объясняться меня спасла только другая необходимость - бежать как можно скорее от гнева библиотекарши, бежать на улицу вместе с Эндрю через тот самый тайный проход, куда я изначально и мчалась. И на ходу приводить себя в порядок, потому что на мне большими буквами сейчас было написано, где, чем и с кем я сейчас занималась. Мы бежали со всех ног по тайному коридору и смеялись до слез, потому что Эндрю на бегу никак не мог совладать со своим ремнем, а на мой совет «успокоиться и помедитировать» глянул на меня столь выразительно, что я не удержалась от нервного смеха, и Эндрю вторил моему смеху. Такой он был классный, этот суровый с виду Гройстенгер, так легко и свободно я с ним себя чувствовала, будто была знакома с ним парочку вечностей, не меньше.