Глава третья

11 октября, 1962 год. Республика, зона S (столица), район 27.

Сорока минутами ранее.

– Почему мы не повернули на том переулке? – спросил Бин, понимая, что такси движется по непривычному маршруту.

– Не доверяешь мне, а, парень? – игриво подмигивая в зеркало заднего вида, спросила женщина за рулем. Вечно угрюмая физиономия Нефира не выказала каких-либо намеков на ответную реакцию. Улыбка с её лица начала медленно сползать в ровную полоску тонких губ.

– Там, это, – замялась таксистка, – ну, в общем, дороги перекрыли. Я не въехала, в чём точно причина, но в диспетчерской чётко дали указание ехать через двадцать седьмой район.

– Ясно.

Перед глазами Бина пролетали виды окрестностей района. Звезды скрылись за пеленой туч, грузно опустившейся над вечерней столицей. По асфальту свободно бродила опавшая листва, гонимая октябрьским ветром. Почти пустынные улицы с непримечательными кафе и барами, не пестрившими большим разнообразием в цветах вывесками. Над заведениями возвышались одинокие жилые дома с сотней тёмных окон. Вдоль обочин припаркованы чистенькие авто, стоимостью точно не меньше двух миллионов сильверов. Нефира не разбирался в марках, однако тут всякий поймет, что это агрегаты премиум-класса.

Бин бывал в этой местности чаще в детстве, чем сейчас. Что тогда, что сейчас 27 район не внушает доверия из-за местного контингента, от внимания которого любому станет не по себе. С момента, как такси въехало в периметр района, им от силы попалось человек десять, разгуливающих кто в паре, кто в одиночку. Прохожие, замечая «гостей» на дороге, останавливались и неотрывно провожали их взглядом.

– Жуткое местечко. Ну, естественно. О нем столько дурных слухов ходит, – бурчала женщина, тревожно осматриваясь по сторонам. – Я вообще сторонюсь этого района, а ведь сегодня он мне даже снился, представляешь!

Может, дело было не только в людях. Нефира вспомнил годы своей малолетней юности, когда еще дружил с мальчишками (и такое было) из 24 района. Кто-то из них однажды обмолвился, что районом заправляет банда, чуть ли не питающаяся людской плотью, оттого в местных высотках никто не селится. Оценивая страшилку с высоты своего возраста, Нефира кажется это глупой байкой, но, как говорится, истории не рождаются на пустом месте, не всплывают из воздуха, а, следовательно, у “каннибалов” определенно был или есть реальный прототип.

– Парень, ты всегда такой хмурый или беда какая? Ты, это, если не хочешь, не говори, я же не настаиваю, но ведь выговориться-то всегда хочется. Вот смотрю на твое лицо и прям, это, ну, грустно становится. Фортуна-то внешностью явно не обидела. Зачем портить свою красоту? – нарушила молчание женщина.

– Всегда, – ответил Бин.

– Понятно, – неловко протянула она, кивнув.

Парень ощутил какие-то вибрации помимо тех, что создавал автомобиль.

– Вы слышали? – он осмотрелся по сторонам.

– А? Чего слышала?

– Да так.

Проехав пару десятков метров в тишине, водитель-таки не выдержала и открыла рот в попытке установить контакт с немногословным пассажиром:

– А ты, парень, работаешь или только учишься?

– Работаю.

– И кем же? Или нет, дай угадаю, – женщина задумалась, – Хм, врач. Врач-хирург! У моей подруги муж – хирург, так вот он всегда смурной ходит, слова из него не вытянешь.

Изогнутые брови Бина поползли вверх и тут же опустились вниз. Весьма забавное сравнение.

– Нет. Ищейка. Так ведь гражданские зовут полицейских?

– Ха, а я ведь правильно подумала! – развеселилась водитель. – У меня в голове сразу щелкнуло «он либо врач, либо полицейский». Да, в такой-то профессии надо быть серьезнее некуда, ну, это, чтобы не раскусили, все дела. Каково это, работать там, а? Сложно, наверное? Преступников-то ловил? – она глянула в зеркало. – А, ловил, видать. Еще и ранение схлопотал. В тебя стреляли, ножом пырнули, магической стрелой, доспехом – чем? Кто это был? Какой-нибудь отморозок со сдвигом по фазе, угадала?

Нефира опешил. Он думал, стоит ли отвечать, и если ответит, не спровоцирует ли продолжение её? Из всего перечня возможных исходов разговора Бину особенно понравился тот, что предполагал диалог по прежней тактике дистанцирования – так проще (обычное дело).

– Не сложнее, чем всё остальное, – выдавил парень после тридцатисекундного размышления.

На лице женщины промелькнуло нечто между удивлением и смущением – похоже она ожидала получить более ёмкий ответ, который бы скрасил поездку по злачному району, но вместо этого добилась только одной, ни на что толком не отвечающей фразы.

– Не хотел говорить – мог бы так и сказать. Тебе повезло, что я не обидчивая. Вот муж постоянно испытывает мои нервы, а я-то не из робкого десятка – меня так просто не задеть. Но, ты, это, парень, всё же мотай на ус – иногда, даже если не хочется, говори с людьми. Из чужих уст можно много чего полезного выудить. Я вон, как-то раз везла одного клиента, тоже молчал. Он, это, предчувствовать мог. Как же их называют? Они ещё звуки, того, что произойдет, слышат или видят отдельные картинки… А точно, проестики! Только о его даре я узнала уже потом. Мы, помню, ехали с ним через семнадцатый район и в разговоре он как-то заикнулся, что на улице шестнадцать десять слышал звук падения чего-то большого. Я-то не сразу въехала, о чём он – позвонила сестре, которая как раз там жила и передала его слова. Она – дамочка суеверная и, слава Фортуне, не зря. Сестра взяла детей и уехала к родителям, а спустя несколько часов на той самой улице прогремел взрыв. Представляешь? Взрыв! Здание, без понятия какое, рухнуло рядом с её домом! Вот думаю, не разговори я его тогда, она бы давно на кладбище лежала. Ой, храни её Богиня!

Бин знает эту историю. Несколько лет назад, в пору полицейской академии все новостные каналы твердили о теракте в банке международных и межрасовых расчетов. Тогда все закончилось гибелью не только сотрудников банка, но и самих террористов, которых позже заклеймили смертниками.

– А что с пассажиром? Как Вы узнали, что он проестик? – полюбопытствовал Бин.

– Интересно стало, да? – приободрилась женщина. – Вот видишь, не так сложно начать разговор. Быстро учишься.

Нефира удрученно вздохнул и та, поняв, что рано радовалась, вновь поникла.

– Ладно-ладно. Я хотела его поблагодарить. Обратилась в диспетчерскую, там мне дали номер этого проестика. Позвонила – ответил какой-то старик и спросил, зачем я звоню на этот телефон. Я ему сразу в лоб, мол ищу парня, который так-то, так-то вызывал такси, я его туда-то, туда-то отвозила. А он мне «оставьте нас в покое». Ну, это, думала ошиблась, с кем не бывает. И тут мне перезванивают с того же номера, теперь уже мужчина и говорит, что это телефон его брата, который погиб два дня назад, в тот же день, когда случился взрыв, а старик – отец бедняги. И знаешь что? Парень работал там, в рухнувшем здании.

– У него было предчувствие, и он все же отправился туда. Зачем?

– Я рассказала этому брату, как всё было, а он таким простым оказался – выложил без утайки. Сразу признался, что парень – проестик и в последние часы жизни он только и повторял, будто ему срочно нужно на работу. Говорил «они ждут меня, их нужно предупредить». Брат запаниковал, решил поехать с ним, а у него жена как раз попала в больницу. Парень-то заверил, что всё хорошо будет, ну, якобы «не беспокойся, я скоро вернусь». Потом бум!… и конец. Нельзя так говорить, но, благо, хоть ребенок выжил.

– Какой ребенок? – непонимающе спросил Нефира.

– Жена. Жена же этого брата родила, когда беда приключилась. Сказал «кое-как спасли», – водитель вытянула шею, осматривая обочины дорог. – У них там, авария со светом что ли? Чего все фонари погасили?

Из-за увлекательного рассказа от парня ускользнули детали смены окружения. Прежде сидя расслабленно, Бин приподнялся, забыв о всякой аккуратности с травмированной рукой. Кратковременная боль в локте заставила зажмуриться и сомкнуть зубы, не давая вырваться стону. Когда неприятные пульсации немного отступили, парень переключил внимание с гипса на простирающуюся вдоль дороги темень.