– Какое-то неестественное землетрясение, – отозвался Бернт, всё с такой же неприязнью посмотрев на охотника.
Еще один толчок, на этот раз достаточно сильный, чтобы повалить оставшиеся бутылки со стеллажей и разбить их с оглушительным треском об пол. Пока напуганный до чёртиков Канги жался в столешницу, накрывая голову ладонями, Палатем, а за ним подручные, в срочном порядке рванули к выходу.
Бар находился в пределах небольшого переулка, что соединял с одной стороны зону старой фабрики, а с другой – набережную, разграничивающую 25 и 27 районы. Именно на набережной находилась машина, в которой под наблюдением телохранителей спал Китэ.
Вокруг заведения стало как-то подозрительно темно, горела только вывеска, зато с проема переулка брезжило беспокойное свечение. Стремительно поднявшись по лестнице, Палатем наперебой хлеставшим лицо порывам ветра побежал в сторону автомобиля. В нос ударил запах гари. Оказавшись где-то в пяти метрах от цели, с бега он постепенно перешел на шаг – из смятой в хлам машины свисала половина окровавленного мужчины, а перед ним, на земле, сидел потерявший дар речи Китэ. На белоснежном лице поблескивали красные капли, в золотистых глазах танцевало пламя, губы слегка разомкнуты, не в силах произнести и слова. Руки прижимали книгу.
– Китэ! – падая на колени, выдал Палатем и крепко его обнял. – Ты в порядке?
Он не мог унять дрожь в теле, бессильно упавшем в сильные объятия. Мальчик пребывал в дичайшем шоке, чтобы понять, кто перед ним и только спустя секунд десять, ощутив родное тепло, обмяк.
– Что же здесь произошло? – ошарашенно спросил Бранд, щурясь и прикрывая нос от витающих запахов.
– Г-господин Лавтис… – тихо произнес ребенок. – И господин Эки… они все погибли… Все…
Именно упомянутый Лавтис повис между сплюснутыми частями автомобиля, а вот от второго остались лишь воспоминания и рука с торчащими наружу костями – остальная часть же была настолько обезображена под прогнувшейся крышей, что понять, где голова или туловище, попросту невозможно. Представив возможный исход, Палатем с шумным выдохом коснулся губами белоснежной макушки. Какое же он испытывал сейчас облегчение, слыша каждый стук в детской груди.
Китэ жив. Этого достаточно.
Кое-как проглотив комок в горле, мальчик почти неслышно заплакал, вжимаясь всем телом в хозяина. Придя постепенно к адекватному восприятию, мужчина, не отпуская ребенка, успел окинуть взглядом окружающее пространство: искореженные, сияющие огнем автомобили, в большинстве которых принадлежат полиции, поваленные на землю фонари и столбы, а также десятки людских тел, как обычных граждан, так и служителей закона, разбросанных по близлежащему периметру.
Откуда-то послышались стоны. Бранд выжидающе посмотрел на босса и, получив согласный кивок, пошёл на голос, доносившийся из-за груды железа, что когда-то называлось машиной. Всё залито кровью, бензином и горящей плотью – проще говоря, вонь в воздухе стояла неимоверная. По воле ветра едкие пары разносило по округе, вгоняя их во все возможные повороты и щели.
Осторожно подхватив мальчика на руки и шепнув тому «Всё будет хорошо», Палатем поравнялся с Бернтом, уставившимся на тело молодой девушки. Ребенок по-прежнему всхлипывал, не решаясь поднять глаза.
Они стояли перед хаотично покоившимися трупами с обширными рваными ранами на шеях, туловищах, ногах, кому-то вовсе отсекли некоторые конечности. Среди жертв живых по видимому не осталось, лишь застывшие в ужасе лица, однако Бернта привлекло не количество, а конкретно то, что могло бы заинтересовать именно Палатема. Через разрез на животе обезображенной девушки сочился ихор – сияющая, будто заряженная изнутри плазмой, синяя кровь.
– Как думаете, их смерть как-то связана с появлением чужака? – спросил пианист.
– В отсутствие доказательств не исключай вероятность, – спокойно ответил Палатем. – Тем не менее, принимай логику за основу и среди множества путей найдешь правильный. Потому скажу, что меня берет сомнение в отношении участия нашего гостя в этом…беспорядке.
– Демон… – едва различимо вымолвил Китэ. – Их всех убил демон…
Чтобы установить зрительный контакт, хозяин слегка отстранил его от себя. Мальчик потупил глаза в грудь мужчины, судорожно дыша и шмыгая носом.
– Китэ, – обратился к нему Палатем, ласково вытирая тыльной стороной ладони мокрые щечки, а заодно подсохшие капли крови, – Как выглядел этот демон?
– Большой, очень худой и темный. С рогами, – ребенок робко приставил указательные пальчики к голове, – вот такими. Как у оленя.
– Вот как.
В фиалковых очах Палатема взыграл зловещий огонек, правда, предвестником чего он выступал, Бернт не имел никаких представлений. К моменту, как первый вышел из своих дум, к ним подошёл Бранд с кровью на ладонях.
– Там был ребенок, – парень сделал паузу, – С такими ранами он бы не выжил.
– Очевидно, демон крупногабаритный, – отметил Бернт, чем вызвал недоумение на лице брата и тогда первый кивнул на Китэ.
– Мда, – протянул Бранд, – Есть ли повод беспокоиться?
Палатем усмехнулся в висок Китэ, при этом смотря на тело под ногами.
– Вероятно, да. Знать бы только, откуда дует ветер. Наш гость явно не одинок в своих взглядах и мотивах. Однако, слишком опрометчиво считать его настолько достойным, как и тех, кто стоит за ним. Факт очевиден – демон пожаловал по чьей-то милости. Вопрос – кому под силу выписать ему билет на эту сторону?
– А как же инцепторы? – Бернт качнул головой на сочащийся ихором труп.
– Инцепторы – всего лишь новорожденные души в человеческой оболочке, а большой запас праны еще не означает осознанное владение ею. Глупцов на всякий век хватает, – ответил Палатем.
– Инцепторы носят в себе столько энергии, о которой маги только грезят, а в итоге пускают её на бессмысленные нужды, – пианист цокнул, – Расточительство.
Бернт презрительно смотрел на девушку, распластавшуюся на земле.
– Люди часто недовольны своей природой. Нам вечно чего-то не хватает, а зависть в любых проявлениях становится бессменным спутником жизни. Процент же счастливых, кого всё устраивает, к сожалению, ничтожно мал, – говорил Палатем, между делом что-то шепнув Китэ.
Тот, покрепче ухватился за шею хозяина и, не выпуская книгу из рук, уткнулся лицом в твердое плечо. Мужчина же, поддерживая ребенка, присел рядом с мертвым телом, стянул перчатку зубами со свободной кисти и, скинув её на согнутое колено, опустил ладонь прямо в искрящуюся кровь.
Ихор тускнел на глазах, постепенно превращаясь в ничем не отличающуюся от других багровую жижу. Когда последняя капля энергии была впитана, Палатем с глубоким вдохом поднял руку и размял пальцы, будто разгоняя по венам прилив магии. Подчинившись отголоскам любопытства, Китэ слегка отклонил голову, чтобы краем глаза глянуть на действия хозяина, но, увидев окровавленную ладонь, в ужасе зажмурился.
– Хозяин, я хочу домой, – умолял мальчик. – Пожалуйста, поехали домой.
Недолго помолчав, хозяин ответил:
– Китэ, боюсь, нам придется кое с чем разобраться прежде, чем отправляться домой.
– Босс, но… – уже воспротивился бармен и сразу же был прерван указательным пальцем Палатема, призывающего жестом к тишине.
Мальчик поджал губы, изо всех сил стараясь сдержать рвущийся наружу рев. На детском лице отразилось ни то негодование, ни то обида вперемешку со страхом перед окружающей действительностью.
– Или ты не веришь, что я могу тебя защитить?
– Верю, – шепчет Китэ, опустив глаза и беспорядочно теребя воротник его рубашки. – Всегда.
Прозвучало это не совсем убедительно, но Палатема ответ вполне устроил – мужчина поцеловал белую макушку и, сменив мягкую улыбку на зловещую таинственность, перевел взор на подручных.
– Передайте Комитету, что завтра состоится совет. Будем надеяться, это всё совпадение. И да, – хозяин развернулся к разбитой машине, в которой еще несколько минут назад находился Китэ, – мне нужен Эрсола.
В этот момент вновь задрожала земля. Легкий отблеск пламени скользнул по длинному лезвию, появившемуся из темноты…
