Зелёная подсветка поменялась на синюю, аппарат затарахтел. На табло перед глазами красным вспыхнул текущий баланс:
«Остаток — 572 таю»
Цифра побежала вперёд бодро, за несколько секунд уже показывала «6 890», замедлила темп и дотекла до «13 851», затем едва дотащилась до «19 784» и замерла. С одного камня набралось бы едва ли тысяч двенадцать. Недурно! И это после вчерашнего-то! «Сильна, мать, — сказала бы Гоша».
Аппарат щёлкнул. По экрану поплыли неоном строчки неоплаченных счетов:
— Услуга «Дивное шило». Кредит 5 мес. — 1 020 таю;
— Услуга «Дивные пассатижи». Кредит 11мес. — 1 725 таю;
— Мытьё парадных — 380 таю;
— Вывоз мусорного контейнера — 633 таю;
— Уборка территории — 547 таю;
— Поездки на транспорте 8 раз — 40 таю;
— Такси «Шустрый ёж» — 415 таю;
— Покупки в «Гурмано-ахно» — 5 930 таю;
— Покупки в «Бурлак-снедь» — 1 730 таю;
— Покупки в «Жар-птица» — 2 745 таю;
— Благотворительная помощь «Жар-птица» — 1050 таю;
— Праздник «Бразильский карнавал». Кредит 12 мес. — 2037 таю;
— Праздник «Хэллоуин». Кредит 12 мес. — 25 таю;
— Праздник «Новый год» 12 мес. — 315 таю;
— Праздник «Октоберферст» — 18 таю;
— Остаточное электричество — 31 таю.
— Остаток: 1143 таю.
«Спасибо за визит. Ждём вас на следующей неделе» — промурлыкал сытый голос терминала, выплюнул длинную итоговую ленту, и обнулился. Жерло вновь призывно зажглось зелёным.
Клара приходила в себя. Вот тебе и «недурно».
Хапуги!
Едва не плача, она надела очки на нос и проследовала к выходу.
«Всего доброго, фрау Райхенбах!» — уважительно проквохтало на ресепшене.
То-то же! Райхенбахи никогда в должниках не ходили! Она величественно кивнула в ответ и вышла на полуденное солнце.
«Зато по всем счетам оплачено, — бодрилась она. — Протяну как-нибудь до следующей недели, а там загуляем с Гошей!»
Она сняла очки, подождала, пока летняя зелень, дома и тротуары обретут очертания и выплюнула в урну надоевший ком жвачки ядомуцина. Попав прямёхонько в цель, он взорвался феерверком и искрил зеленым пламенем, пока не сгорел. Дрожа подбородком, Клара поспешила на остановку. Силы покинули её вместе с таюнами. Колени слегка тряслись от слабости.
Очередь из бурлаков медленно двигалась. Единственное, выходящее во внутренний двор особняка, приёмное окно осаждали разъярённые квартплатой жители, обиженные природой.
— Повторяю! Квота на этот месяц закончилась! — раздавался осипший от крика голос из зарешеченного окна. — Только двадцать дней! С двадцать первого по тридцатое полный тариф! Полный! Тридцать первое в этом месяце оплачивает «Волшебная курочка»!.. Не ко мне вопросы!.. Отдел соцобеспечения и профсоюз!..
Клара ускорила шаг. Возмущение бурлаков было понятно — некоторые из них не получали должной поддержки своих ахноген, а многие вообще ахноген не имели, работали. Клара всегда думала о работе с содроганием. Были времена, рассказывала бабушка, когда трудовое законодательство защищало права рабочих людей. Но после того, как с появлением магии «экономика дала дуба», правительство отменило налоги, штрафы и права рабочих, чтобы сохранить вымирающий класс производственников. Бурлаки оказались один на один в борьбе за достойную оплату труда, отдых, больничные и массу других вещей, о которых Клара имела весьма смутное представление. И проигрывали битву.
Голосом рябого председателя Шляйфмена правительство гундосило во всех радио мира:
— Объединенное Государство в полной мере заботится о наших бурлаках: даёт квоты на коммунальные услуги, субсидирует торговые сети «Бурлак-снедь», чтобы сделать продукты доступными, обязывает ахноген проявлять заботу о своих подопечных. Бурлаки должны быть благодарны за это стараться самим выстраивать отношения со своими ахногенами, работодателем и государством…
Всё это было гнусно, несправедливо и унизительно. У Клары, как всегда, от этих мыслей страшно разболелась голова. Домой! В уют тихой двухкомнатной квартирки, туда, где мурлыкал Николаша и цыкали настенные часы, где все проблемы под строгим взглядом бабушки с фотографии решались как-бы сами собой.
Она с нежностью вспомнила про Гошу — какая она молодец, что общается со всеми этими рабочими артелями. И как хорошо, что есть на свете такие слесари, которые умеют держать в руках настоящие пассатижи. А еще Гоша рассказывала, что появилась артель из женщин-бурлаков, которые умеют шить настоящими иглами, а не дивным шилом и даже не колдовской иголочкой. Надо непременно пригласить Гошу на пунш и показать ей блузку с оторванным рукавом — авось что-нибудь да придумает. А заодно узнать, что там с этой книгой. Точно сожгла или нет? Хотя она вроде говорила, что там что-то другое… Да, какая разница — лишь бы ее не было! Кто в здравом уме оставит у себя такое?
Глава 5. Снова книга
Идти до дома было всего четыре квартала, но Клара, оставляющая в Жилкоммаге всю энергию дотла, никогда не возвращалась домой пешком, брала такси. В этот раз она решила сэкономить и, превозмогая слабость, дошла до остановки трамвая, нажала на кнопку вызова и держала, пока из динамика не раздался квакающий от злости металлический голос:
— Ожидайте!
Через пару минут подкатил красный шестиместный вагон. Антенны без электрического тока уныло свисали с одной стороны. Клара растерянно осмотрела совершенно пустой салон, и, наконец, села на первое, ближайшее к ней место. Уставившись в окно, она погрузилась в мрачные мысли. Июль на носу, бразильский карнавал должен пройти через Малые Вещуны меньше, чем через месяц, а у нее такие расходы, и совсем не снижаются. А ведь она три месяца как дома после последнего праздничного загула и пытается экономить.
Почему столько на такси? — размышляла она, подрагивая в дребезжащей железом коробушке. — Неужели подлец «Ёж» задрал цену и не предупредил? Она вспоминала, куда каталась за прошедшую неделю, загибая пальцы. По всему выходило, что поездок было действительно много, и «Ёж» даже дал скидку.
Что ещё за благотворительная помощь Жар-птице? — недоумевала она. Но и тут память заботливо подкидывала туманные фрагменты Лёнечкиных концертов, после которых могуто-камень был совершенно пуст.
Долги за карнавал, новогодние гуляния…
Но жить без праздников она не могла.
Как у всех ахногенов, в них заключалась вся ее жизнь. Их было много. Очень! Если праздновать все, то суток будет не хватать. И сил. Клара выбирала для себя самые-самые.
— И совсем немного, если разобраться, — проговорила она вслух, чтобы убедить саму себя. — Новогодние карнавалы, Рождественские гуляния, — она закрыла глаза и почувствовала запах елки, мандарин и сгоревших бенгальских огней. Напряжение немного спало, и проблемы стали отступать. Ах, начинается все с Нового года!
Потом праздник ездовых собак,
Новый год Китайской среды,
День Святого Валентина,
Международный день баек и заканчивается
Масленичными гуляниями и катаниями на санях.
Хорошо!
Она так ясно представила себе поздний февраль, что услышала, как шуршат по снегу нарты, звон колокольчиков, и почувствовала ледяной ветер, от которого немеют щеки.
— А потом горячий глинтвейн, баня и травяной чай со смородиновым вареньем, — поддакнул внутренний голос, который звучал сегодня как-то по-особенному. Так разговаривала бабушка в редкие дни благодушного настроения. Так, только все же не совсем так. Странно.
— Баня? Это бабушка баню уважала, но я ее терпеть не могу, — возразила она внутреннему голосу.
К марту Клара умудрялась наделать долгов, которые оплачивала потом целый год, и так уставала, что тихие и спокойные праздники, посвященные назревающей весне, приходились очень кстати, чтобы восстановить силы и запасы магии.
— День бабы Марты, — с теплотой в сердце перечисляла она, —
Всемирный день природы,
Международный женский день,
День кикиморы и угощения домового,
