— Ну, позвонила? Ты же этого хотела? Не ной, а то прибью тебя, — зашипев от злобы, закричал он и занёс руку для удара.

Зоя сжалась, втянула голову в плечи, но прикрыла не её, как это сделал бы другой человек, а живот, согнувшись в три погибели.

Лицо Егора перекосило, он повернулся и вышел из комнаты, не замечая, что Марьям секундой раньше отошла от двери.

Девушка подслушивала весь разговор, твёрдо приняв решение помочь Зое, и пусть её хоть убьют после этого. Такая простая мысль пришла к ней после того, как она рассказала в гостиной Егору и Штыку о том, что Зоя хочет подговорить её помочь сбежать. Девушка пожалела о своём поступке, но что сделано, того не вернуть. И сейчас она скользнула неслышной тенью в комнату, отперев замок.

Зоя безутешно плакала, кусая до крови губы, но не могла успокоиться. Схватки стали интенсивнее, эмоциональный стресс подтолкнул организм к скорому родоразрешению.

— Не плачь, — тихо произнесла Марьям.

Зоя убрала от лица ладони и замолчала, всё лицо её опухло и покраснело, глаза отекли и стали тёмными, как море ночью.

Девушка ей протягивала свой мобильный телефон.

— Я скажу адрес.

Мистик резко открыл глаза и приподнялся на постели, отцепляясь от кошмара, будто тот был нечто физическое. Иногда ему снилось, что Зоя умирает от того, что не может родить, или её убивает этот слизняк, которого звали Егор.

Сейчас до этого не дошло. Вся эта история ему представилась с её слов, когда она уже выписалась из роддома с сыном, а обалдевший папаша сидел с ним на руках в своём кресле дома, всё было позади, и все счастливы.

Мистик встал с кровати и подошёл к окну, доставая сигарету. Он снова стал курить, всё хотел бросить, и отчего-то не мог. Те кошмарные дни, когда он сидел и был парализован ужасом, ничего не зная о Зое, сейчас будто закрывал дым сигарет, и от этого было легче.

Почесав голую волосатую грудь, Мистик долго стоял, курил у распахнутого окна и смотрел на поле за «постом». Дальше виднелись чьи-то частные дома, оттуда доносились звуки птичьих дворов и детский смех. Пока он спал, приблизился вечер, и это обрадовало Мистика — незаметно прошёл один день в этом заключении. Не то, чтобы оно было неприятным, но вынужденным — и это факт.

Грек так наказывал своих людей. Самым жёстким наказанием было лишение цветов и членства клуба — ты выгонялся с позором и навсегда. Сразу после этого шла ссылка — это своего рода испытательный срок. Здесь нужно было проявить себя и вернуть доверие президента. Но Мистик знал, что он не вернёт его, Грек так и не поверил в непричастность вице-президента к тому убийству Доктора на дороге. Его кто-то красиво, идеально подставил, и совсем не обязательно «Беспредельщики».

Мужчина оделся в чистое, побрился в общем душе на этаже. По тишине он догадался, что кроме него здесь никого нет, и обрадовался этому. Сейчас он бы хотел вообще побыть в одиночестве после тех переживаний, которые свалились на него в последнее время.

Спустившись вниз, в баре он увидел ту же девчонку-бармена и улыбнулся ей.

— Отдохнул? — чуть игриво спросила она и выгнула накрашенные розовой помадой губы. Невысокая, она была в бейсболке, прикрывавшей светлые волосы.

— Да, спасибо. Алику говорила, что я приехал?

— Да. Он в курсе, сейчас в гараже.

Мистик вышел снова на весеннее садящееся солнце и заметил, что в пустом дворе кто-то громко шумит и смеётся. Это были, как это ни удивительно, дети.

Прищурившись от ярких красных лучей, Мистик заслонил ладонью солнце и узнал Даниила — сына Вики. Он бегал вокруг столиков, визжал и, оборачиваясь, изображал стрельбу. Его игрушечный автомат был направлен на мужчину в чёрной коже, который как будто бы пытался догнать мальчика. Рослый, сутулый байкер играл с мальчиком. На лавке возле столика сидела Вика, держа между пальцев сигарету. Её длинные волосы были завязаны в высокий хвост, что делало женщину намного моложе своих тридцати. Она улыбалась, следя за игрой мужчины и сына. Маленькая Дина уверенно ходила по асфальтированной площадке неподалёку, таская какую-то пластмассовую зверушку на колёсиках за собой.

Оглядев эту семейную идиллию, Мистик сложил в фальшивую улыбку губы. Отлично, она нашла себе мужика, и быстро. Они не виделись всего-то четыре недели, а тут такие перемены. Подойдя ближе, он услышал обрывки милого, тёплого разговора этого байкера с Викой и пожалел, что нарушает этот микроклимат своим появлением. Тут же его накрыла злоба на самого себя. Что за злорадство и ирония? Разве он не этого хотел? Не расстаться с ней без лишних слов и чувств? А теперь у неё кто-то есть, и ничего не надо говорить — всё в прошлом, так в чём же дело?

Мужчина вскинул голову выше, и не осознавал, как холодны сейчас его глаза.

— … поэтому она капризничала? Если нужно, поедем к педиатру.

— Я понаблюдаю ещё сегодня, потом посмотрим. Даня, не упади, сынок, лоб расшибёшь.

Мужчина запыхался и остановился, отдуваясь: — Загонял ты меня, Даня. Я прошу тайм-аут.

— Здравия, — произнёс Мистик и увидел удивлённые лица.

— Здравия, — кивнул байкер, протянул руку для приветствия, и Мистик узнал брата, принадлежащего ростовскому отделению по имени Мир. Мужчина был старше его, имел свой бизнес, в клубе давно, и вообще был во всех отношениях идеальной кандидатурой на роль мужа.

— Миша? — Вика поднялась, хотела было к нему подойти, но как будто сдержала себя. В глазах мелькнула боль тех вечеров, когда она ждала его звонка, а он не звонил. За три недели не позвонил ни разу.

— Привет, — он едва заметно улыбнулся. — Как дела? Гуляете?

— Да, — кивнула она. — Мы едем домой? — тут же спросила Вика, будто воспрянув.

Мистик ухмыльнулся: — Если хочешь — хоть завтра. Я сюда приехал на неопределённый срок. Буду работать здесь, пока Грек не скажет возвращаться.

Мир перевёл сверкающий взгляд с потрясённого лица женщины на слишком красивое лицо мужчины, которого называли Мистик, а женщины все без исключения и за глаза — красавчиком. Мир нахмурился. Невооружённым взглядом было видно, что между этими двумя что-то ещё есть. А он надеялся, что стал ближе к Вике, и она приблизится к нему, забыв своего приятеля. Но тут появляется этот избалованный вниманием смазливый Мистик.

Настроение у Мира мгновенно испортилось хуже некуда.

Вика смотрела на Мистика горящим взглядом человека, имеющего свою тайную страсть, которая целиком завладела им. Светло-зелёные глаза светились в закатных лучах солнца неповторимым жёлтым оттенком, губы решительно сжаты, сигарета в пальцах стиснута намертво.

— Ладно, пока, — он махнул рукой, — гуляйте.

Она заметила, что волосы его уже отросли очень сильно, но пока не собирались в хвост, и поэтому мягкими волнами лежали вокруг лица, рассыпавшись небрежно и непокорно. Ей так захотелось прикоснуться к ним, что даже перехватило дыхание.

— Мама, а почему Миша не подошёл ко мне? — спросил потрясённый, как и она, Даня. — Он меня больше не любит?

Вика застыла от такого вопроса, покосившись на Мира. Ей бы очень не хотелось, чтобы мужчина задавал лишние вопросы, что-то знал.

Сев обратно на лавочку, она ответила: — Нет, сынок, любит, просто Миша очень занят, играй.

Мир не задавал никаких вопросов, решив, что это не нужно. Уверив себя, что Мистик для Вики в прошлом, он весь вечер пытался доказать ей ласковостью и мягкостью, что он — это настоящее и будущее. Но она была задумчива и грустна. Когда они все вместе ужинали прямо здесь, на воздухе, потому что дети ели охотнее на улице, Вика видела, как Миша прошёл из гаража вместе с Аликом в бар. И не оглянулся.

В тот же вечер, когда дети уснули, ей очень хотелось спуститься вниз, пройти по прохладному двору, подняться по лестнице и войти в бар. Отыскав Мишу, спросить, что будет с ними дальше. И эти мысли не давали уснуть, мучили, гоняли её по комнате от окна к двери. Она прекрасно знала, что не сделает так, слишком многое было понятно в этой ситуации. Не звонил, приехал внезапно и за весь вечер не подошёл… вернее, подошёл один раз, но как чужой, посторонний, с холодным взглядом и полупрезрительной улыбкой на чётких, тонко очерченных губах.