— Тебя отстранили от работы временно или навсегда? — хмурился он и сжимал её ладонь на скатерти столика.

— Я поняла, что навсегда. Какая воспитательница православной общины будет так себя вести?

— Подожди, и ты поэтому…ну-у-у… Пришла ко мне тогда? — откинулся на белую спинку стула он.

Зоя опустила голову и неуверенно кивнула.

— Но я не жалею, Слава, я тебе верю. Ты очень чуткий человек, и мне с тобой хорошо.

Он помрачнел ещё больше, ощущая близость какой-то невидимой петли.

— Это основное. Моей женщине должно быть со мной хорошо, и она не смотрела с интересом по сторонам.

Зоя ещё больше посерьёзнела:

— Я говорю не о физической стороне.

— Я понял, — отрезал Слава, и в этот момент принесли их заказ.

Несмотря на его вид в кожаной жилетке на голое тело, здешние метрдотели с ходу определяли клиента с деньгами и закрывали глаза на то, во что он одет.

— Зоя, я ненавижу, когда на меня давят, девочка. И все эти твои разговоры о том, что ты мне веришь… Я польщён, но не хочу, чтобы ты жила в таком напряжении, расслабься, нам отлично вдвоём, так что ещё нужно?

Её выражение глаз не поддавалось описанию. Она понимала, что он злится на любое напоминание о браке, но ведь для неё дальнейшая жизнь без этого не могла продолжаться с ним. Она просто надеялась, что теперешняя близость сделает их неразделимыми, и они оба придут к венчанию. Отведя глаза от его немного раздражённого лица, Зоя пожалела, что рассказала ему о своей опале.

— Ты скоро уедешь, — напомнила она. — Я не хочу быть твоим курортным романом.

Он усмехнулся:

— Поедешь со мной, не вижу проблемы. Будем путешествовать, общаться с интересными людьми, смотреть даже на разные страны. У нас с тобой будет столько интересного вместе! Ты ещё ни разу не путешествовала на мотоцикле — этого не расскажешь!

Глаза её загорелись надеждой, она так доверчиво смотрела в его лицо, что Слава не удержался от улыбки.

— Да? Ты возьмёшь меня с собой?

Он кивнул.

— Поедешь?

— Я не могу просто так поехать с тобой, — сникла она. — Я же не жена тебе.

— Но сейчас-то ты поехала, и ничего, — возразил он, отправляя в рот сочный кусок стейка.

Зоя молчала, ничего не отвечая на его замечание, а он ждал, пристально разглядывая побледневшее лицо молодой женщины. Тарелка перед ней была почти полная, их разговор явно не добавлял радости в её разрушенную до основания жизнь. И вдруг Чёрный испытал резкий приступ жалости к Зое. Он ведь виноват в том, что с ней произошло, а теперь сидит тут и глумится над её совестью и моральными установками.

— Ладно, Зоенька, поговорим об этом тогда, когда я буду уезжать, хорошо? Зачем сейчас раздувать проблему? Грек останется здесь после «Байк-шоу» недели на две, так что времени — море. Ешь, не думай об этом, — он указал вилкой на неё и кивнул.

Она со всей серьёзностью стала следовать его совету.

После ужина они сели на мотоцикл, и тут задребезжал его мобильник в кармане. Слава ответил, видя, что звонит Грек.

— Ты где таскаешься? — заревел он в трубке.

— Извини, босс, далеко, и опять с женщиной, а зачем я тебе?

Грек пробормотал что-то типа «кобелина хренов» и добавил громче:

— Ты завтра будешь ответственный за освещение на площадке, и мне всё равно, договоришься ты с «Огни Вест» или сам будешь бегать настраивать софиты и прочую дрянь.

— Я понял, босс.

— Ага, — подобрел Грек и добавил, — не замучай до смерти девочку, ей утром ещё в школу идти, — съязвил он, зная любовь Чёрного к молодым выпускницам.

— Сейчас каникулы, босс, и эта девочка уже давно окончила школу и институт, — тихо добавил он, глядя на стоящую рядом с мотоциклом Зою. Покрывало роскошных волос лежало, перекинутое через плечо.

— Надо же, тогда удачи, сегодня тебе не придётся возвращаться по-быстрому домой из-за скуки, — длинно сказал главный «железный волк» и отключился.

Слава улыбнулся одним уголком губ.

— Может, снимем тут комнату? — спросил он.

Зоя покачала головой:

— Ты обещал показать мне что-то красивое.

— А! — воскликнул он. — Точно. Поехали скорее.

Путь их не занимал долгое время. Остановившись прямо на Ворошиловском мосту, Слава помог Зое перейти дорогу, забраться через высокий бордюр на тротуар и встать возле перил. Машин было мало, и огромное пространство над рекой наполнялось музыкой из кафе на набережной. Чёрная вода лениво переливалась под светом луны, разноцветные огни и светящиеся корабли слепили глаза. Справа недалеко ещё какая-то пара смотрела на этот вид, не замечая их со Славой.

— Здесь высоко, — вырвалось у неё, когда дыхание перехватило от простора и красоты.

Вдалеке, куда стремилась река, плавала луна в небе, и горизонт сливался с тёмным звёздным небом. Ветер на мосту был еле ощутимым, хотя его в этот вечер не было больше нигде. С левого берега, откуда они только что приехали, кое-где были видны освещённые лазурные бассейны в частных владениях. У набережной вода впитывала и тут же отражала сверкающие огни прогулочных теплоходов, ресторанов и развлекательных центров. Вдоль парапетов ходила разношёрстная толпа, но они отсюда казались такими ничтожными, что и смотреть на них не хотелось.

Слава обнял Зою сзади, прижался подбородком к макушке женщины и время от времени комментировал увиденное.

— Да, вот это моё, знаешь? Свобода, простор, ветер — это класс! Смотри, там, на палубе, вкручена синяя лампочка — красиво, да?

Зоя посмотрела на маленький тягач на воде и кивнула. Необычность освещения завораживала и притягивала взгляд.

— Мне тут нравится, — выдохнула она, — но всё равно — не отпускай меня.

— Ты боишься? — удивился он, убрал руки и, встав вплотную к перилам, нагнулся к воде. — Тут метров тридцать, но зачем нам об этом знать, да? Прыгать мы не собираемся, только наслаждаться!

Зоя с восхищением смотрела на мужчину, заряжаясь энергией и силой его эмоций.

— Иди сюда, Зоенька, — притянул он молодую женщину к себе, вглядываясь в глубину её глаз. Мимо проезжали редкие машины и обливали их светом фар. — Ты же понимаешь, как меня задевает, когда ты говоришь, что не жена мне? Я принадлежу к тем людям, которые не женятся через месяц знакомства, если вообще это делают, понимаешь? Такая женщина, как ты, редкость в моей жизни. Но могу точно сказать — ты зацепила меня. Даже после отличного вечерка с тобой, ты снишься мне, — добавил он тише.

— Слава, а если у нас будет ребёнок? — тревожно просила она.

Мужчина разжал руки и отступил на один шаг, ошалело глядя на женщину.

— Какой ребёнок? — задал он глупейший вопрос.

— Наш ребёнок. Самая главная причина того, что интимные отношения начинаются в браке — это дети. Они должны рождаться в семье, а не у брошенной матери-одиночки.

— А! — махнул левым запястьем он и расслабился. — Не переживай, девочка, у меня всё под контролем. Извини, но девятерых детей я не хочу.

Она стояла и серьёзно смотрела на лунную дорожку на воде внизу. У него на всё был готов ответ — лёгкий и простой, не требующий обязательств. Что ж, она сама на это пошла.

— Что ты замолчала? — насторожился он, опуская лицо и заглядывая в её грустные глаза.

— Я выросла сиротой, и всегда мечтала о своей большой семье.

Он опёрся о перила рядом с ней.

— А я как-то никогда не думал об этом. Дети для меня… я их боюсь! Не знаю, что буду чувствовать, ели они у меня появятся.

— Я знаю, — нежно произнесла она, — любовь. Чистую, настоящую любовь. Дети — подарок Господа нам за нашу любовь. Ведь когда мужчина и женщина вместе, в семье — это естественно, так было придумано Богом. «Бог сотворил человека по своему образу, сотворил его по образу Бога. Он сотворил их мужчиной и женщиной»[36]. А дети — их продолжение, мы для этого и существуем, — её одухотворённое лицо осветила проезжающая машина. И хоть на мосту было и так светло из-за фонарей-кобр, но Славе показалось, что Зою выделила вспышка не фары, а ослепительного белого света.