— Артурчик, как я рада, что ты пришел. Я сейчас с ума сойду. Меня колбасит, как будто только что сошла с «американских горок».

— Так чего ты ждешь? Ты сегодня хозяйка этого вечера. Тебе сегодня можно все. Пошли, пошли! — он махнул мне рукой, предлагая проследовать за ним.

Я взяла его под локоть, поспевая передвигать ногами. Парень подвел меня к барной стойке. Махнул бармену и что-то прошептал ему на ухо. Тот, улыбнувшись, принялся выполнять его заказ. Через пять минут перед нами стояли две рюмки с полыхающим над абсентом кусочком рафинада.

— Ты решил меня напоить, чтобы я опростоволосилась в самый важный день? — укоризненно обратилась к Артуру.

— Вы отлично выглядите, Дарья Сергеевна! — застенчиво произнес бармен Сергей. Размешав остатки сахара в рюмке, он добавил немного воды.

— Если я облажаюсь, это будет на вашей совести! — буркнула я, указав на парней по очереди пальцем.

Артур выпил содержимое залпом, громко выдохнув, а я медленно влила в себя эту жидкость, чувствуя, как алкоголь обжигает мое горло. Втянув воздух, попыталась восстановить дыхание. Какая крепкая штука!

— Не переживай, ангелок, все будет в ажуре.

— Ну, да, конечно. Я прям-таки чувствую, как мои белоснежные перышки выдергивают, оставляя шрамы.

На удивление, мандраж немного спал, и я смогла немного расслабиться. Со второго этажа послышалась спокойная живая музыка. Наши хостес Ангелина и Светлана отлично справлялись с размещением гостей за столами, что придавало уверенности в сегодняшнем вечере.

Мужчины и женщины заходили, заполняя ресторан. Все такие красивые и статные, что даже зависть берет. Но тут же одергиваю себя. У меня есть все необходимое. Не факт, что все эти люди счастливы.

— Что за чудо это у нас тут? — послышался знакомый голос. Я застываю. Нет. Меня парализует. Я прямо чувствую, как сердце перестает стучать, а кровь циркулировать по венам. Меня словно подбрасывает, а дыхание сбивается. Артур разворачивается и широко улыбается, протягивая руку подошедшему мужчине.

— Что за столпотворение? О, Артур, и ты здесь, — еще один до боли знакомый голос. Пуще прежнего меня бьет током, а по позвоночнику ползет холодок, предвещая, что я попала.

Разворачиваюсь и встречаюсь глазами с темным взглядом мужчины, которого видела сегодня во сне. Что там говорят? Сны с четверга на пятницу сбываются? Хрен вы угадали. С субботы на воскресенье — явный сон.

— Дашенька, котенок! — возглас Глеба, и через мгновение я оказываюсь в крепких мужских объятиях. — Ты как здесь? Ты в курсе, что мы тебя искали? — мой взгляд падает на стоящего позади него пышущего гневом мужчину.

— Эй, красотка, ты что, знакома с ними? А сама тут панику разводила! Ну, ты Дашка, даешь! — Артур усмехнулся, сжав мое плечо в дружеской поддержке.

Но хуже же быть уже не может. Я так думала, пока возле нас не остановилась вся светящаяся, как елка Вероника. Пшеничного цвета волосы были собраны в конский хвост. Ярко накрашенные глаза, бордовая помада на губах, в ушах массивные серьги, что оттягивали мочки. Короткое красное платье на бретельках еле прикрывало ее пятую точку. Ну и, конечно же, туфли от известного во всем мире Кристиана Лубутена. Ее рука ложится на плечо Славы, а губы тянутся к его щеке. Он отрастил бороду? С чего это? Поросль на лице добавляла ему не меньше пяти лет. Такой взрослый, серьезный, статный, сексуа-альный мужчина.

— Вы уже познакомились с моей сестрой? — пропела девушка, переступая с ноги на ногу.

Глеб вздрагивает, а я мечтаю провалиться сквозь землю.

— Твою мать! — буркнул Глеб, отстраняясь от меня.

— Мне нужно подготовить документы! — ляпнула то, что первое пришло в голову, которая шла кругом. Я в полной жопе! ЭТО ПИЗДЕЦ, РЕБЯТКИ! Выворачиваюсь из объятий мужчины и чуть не бегом мчусь сквозь все прибывающих гостей к своему кабинету.

Хлопнула дверью так сильно, что у самой в ушах заложило. Хотелось разнести все вокруг. Я закусила кулак зубами, сдерживая слезы. Как можно было так вляпаться? А если они расскажут сестре о нашей совместной ночи? Она ведь не даст мне жизни. Все расскажет отцу.

Села за стол и приняла единственное верное для себя решение. Бежать. Нужно бежать. Достала из принтера листок бумаги и быстрым размашистым почерком принялась писать заявление на увольнение.

— Юрист, значит! Из Екатеринбурга! — хриплый мужской голос прошелся по кабинету. Совершенно не слышала, когда он зашел сюда. Все от того, что я слышу только биение своего сердца. Я поднимаю взгляд и соскакиваю с кресла, отходя к окну. Хлопнула дверь, сотрясая все вокруг. Щелкнул замок. Черт! Черт!! Черт!!! — Когда ты собиралась сказать, что являешься сестрой Вероники?

— Я не знала, что это вы, — испугано шепчу, пока Слава плавно движется в мою сторону. Словно боится, что я сигану с места. Только куда бежать? В окно? Он кивает обманчиво безразлично. Все обманчиво в нем. Это его спокойствие, явно было напускным.

— Допустим. Почему соврала, что из другого города? Почему о специальности солгала? Это же мелочи. К чему скрытность такая? — он приблизился вплотную. Пиджак от темно-синего костюма расстегнут, открывая вид на мощную грудь, обтянутую в белую рубашку. Полы которой так хочется развести, порвав пуговицы. Провести языком по горячей коже… Твоою мать! Слава указательным пальцем проводит по моему подбородку, подталкивая меня посмотреть ему в глаза.

— Я всего лишь хотела, чтобы вы подумали, что я знаю законы. Да и мало ли, что может взбрести в головы взрослым выпившим мужчинам…

— Ты боялась, что мы тебя изнасилуем, — посмеиваясь, догадался он. — Но добровольно раздвинула перед нами ноги.

Говорят, в состоянии аффекта у человека нарушается волевой контроль над действиями. Сначала делаю, потом думаю. Бью так сильно мужчину по щеке, что ладонь покалывает. За густой бородой Ярослава след не видно, но уверена, что он остался. Его глаза горят огнем, а ладонь сжимает мою шею достаточно сильно, чтобы я не смогла рыпнуться.

— Маленькая лживая сучка! — сквозь зубы цедит он, приближая свое лицо к моему. Мы часто дышим, смешивая воздух. — Бросила меня и укатила! — губы впиваются в мои с громким рычанием, повергая меня в дрожь. Упираюсь ладонями в каменную грудь, пытаюсь отстранить, прекратить этот фарс. Губы разжимаются произвольно, впуская упорный язык. Ладошки сжимают в кулачки ворот мужской рубашки. Из горла рвется стон, который глушится разочарованием. Я полна отчаяния. Этот мужчина не может принадлежать мне. Он живет с моей сестрой. У них дело движется к свадьбе. Дура! Твою мать! Какая же я дура! Бью что есть сил по груди, заставляя Славу прекратить терзать мои губы.

— Ты живешь с моей сестрой! Твою мать! Что ты творишь! — кричу ему в лицо. По щеке скатывается слезинка, заставляющая мужчину напрячься.

— Не строй из себя недотрогу! — как хлыстом по моему сердцу. — Ты спала уже со мной! — добивает меня.

— Я не знала, что ты в отношениях!

— Ты спрашивала, я просто промолчал. А ты не смогла устоять. К чему сейчас все это?

— Это моя сестра, — кричу надрывно.

— Да, вы толком не разговариваете. О чем речь? — якобы не понимает моей отчужденности в отношении него.

— Какие отношения бы у меня не были с Вероникой. Я не опущусь до того, чтобы спать с ее мужчиной.

— Я решу, наконец, этот вопрос, и ты будешь в моем полном распоряжении, правильная ты моя, — его тихий хриплый голос раздается над моим ухом, от чего я вздрагиваю.

— Ты хочешь бросить ее? — в ужасе смотрю в его глаза.

— Давно нужно было это сделать. А теперь и повод подходящий имеется, — с улыбкой говорит мужчина. И даже кажется, что вижу в его глазах неподдельную нежность. Он обхватывает меня руками и притягивает в свои объятия, согревая своим теплом. Тело расслабляется, но разум в полном замешательстве.

— Повод? Какой еще повод? — с запозданием доходит до меня.