Из них её резко, словно рыбак свою полную добычи сеть, выдернул Рагавурр.

– Пора. – Он показал на появившихся на площади жителей. – Дальше подождём в башне.

Они проплыли сквозь арку и оказались в просторном холле со сводчатым потолком. В этом странном здании не было лестниц, которые Оиилэ так любили делать в магиу, чтя память о своём наземном происхождении. Вместо лестницы в центре холла зияла квадратная дыра, ведущая наверх. По ней они поднялись на второй этаж, где их встретила дежурившая там сирена. И своей зеленоватой кожей, и крупной, хоть и редкой, чешуёй она походила на Оиилэ. В глаза бросалось лишь одно существенное отличие: проходившие вдоль предплечья рыбьи плавники.

Лэина вспомнила, как выглядела мать Аруога, но та ничем не отличалась от обычных Оиилэ. Рагавурр, заметив её озадаченность столь разительными отличиями во внешнем виде сирен, пояснил через Связь:

– В этой почти нет Солнечной крови. Наследственность штука коварная. Её отец, очевидно, был не из знатного рода.

– Вы к Главе? – спросила сирена одновременно рычаще и певуче, в её речи слышался непривычный акцент.

– Да. Скажите ей, что Морской змей просит аудиенцию.

Девушка посмотрела на него косо и опасливо, затем смерила взглядом его спутников и отчего-то задержала внимание на Ноуле.

– Они со мной, – сказал Рагавурр, возвращая себе внимание сирены.

Та кивнула, ещё раз глянула украдкой на их спутника и по вертикальному коридору уплыла на верхние ярусы башни.

– Ну и местечко. – Ноул поёжился и вздохнул.

Глава 14

Тёмные стены внутреннего прохода башни давили и заставляли ускориться, они подталкивали их выше и шептали: «Спешите. Быстрее. Быстрее...»

Сирена довела их почти до самого верхнего яруса башни. Здесь доносившееся с крыши пение, казалось, проникало под кожу, отдавалось в грудной клетке и подкатывало тягучей тошнотой к горлу.

Ноул тяжело и сбивчиво дышал, всем видом показывая, как он не рад, что познакомился с этой парочкой.

Ещё вчера он и подумать не мог, что вскоре окажется в логове самих сирен. Назвать это место городом, у него бы язык не повернулся. Только логовом, мрачным даже в солнечный день. Но не тёмные, покрытые илом, строгие здания, не диковатый вид жителей вселял в него ужас, а их пение и пронзительные взгляды. Они смотрели на него оценивающе, как будто выбирали рыбу себе на ужин. Ему хотелось как можно скорее скрыться от этих голодных глаз.

Но больше всего его раздражало спокойствие Рагавурра. Этот Змей наверняка уже бывал у сирен не раз и знал Главу их племени лично. Иначе с чего бы он так по-хозяйски направился к башне и запросил аудиенцию? Этому хитрецу и его спутнице опасаться было нечего. Но вот всвоейценности для этой парочки Ноул сомневался. Вряд ли ради него они захотят сразиться с сиренами. А ему почему-то казалось, что без боя его из этого города не выпустят. Ведь их песня проникала в самую его душу, выворачивала её наизнанку и звала.

Он знал, что они зовут именно его.

– К Главе может заплыть только Змей, – сказала сопровождавшая их сирена, и душа Ноула начала леденеть от страха.

– Мы так не договаривались, – прошептал он, отведя Рагавурра в сторону. – Ты что не замечаешь, как они на меня смотрят?

Рагавурр раздражённо отмахнулся.

– Им не интересны слабые Оиилэ. Тебе нечего бояться.

Ноул слабым себя вовсе не считал и потому аргумент этот показался ему абсурдным.

– Мы должны заплыть туда вместе, – настаивал он.

– С тобой останется Лэина. Поверь мне, эту девушку лучше не злить. С ней ни одна сирена не справится.

Ноул стиснул зубы и глянул на их настороженную спутницу. Даже если она была в состоянии его защитить, ему совсем не хотелось полагаться на девчонку. Да и не пристало мужчине прятаться за женскими спинами. И трястись от страха тоже не пристало. Горячая волна стыда обожгла его тело, и он отвернулся от Рагавурра, давая понять, что, если надо, готов подождать и в предбаннике.

– Если что-то пойдет не так, – обратился Рагавурр к Лэине, – не сдерживайся.

Как только Морской змей скрылся за тяжёлой каменной дверью, сопровождавшая их сирена вызывающе улыбнулась Ноулу.

– Как тебя зовут? – спросила она, подплывая ближе.

– Кхм... – Лэина кашлянула, напоминая о своем присутствии.

– Ноул. – Он не очень хотел представляться, но боялся выглядеть глупо, нарочно избегая общения. Неизвестно, сколько им ещё придётся тут просидеть, дожидаясь возвращения Рагавурра.

– Ноул-л, – повторила сирена, задерживаясь на последней букве и смакуя ее.

Пение, доносившееся с крыши, стало громче. Голова от него раскалывалась так, что хотелось кричать. Вряд ли этим сиренам удавалось такими песнями привлекать моряков. Скорее отпугивать или предупреждать об опасности.

Он оглянулся на Лэину: девчонка тоже держалась за голову. Ну, вот и какая из неё защитница?

Чем громче становилось пение, тем сильнее кружилась его голова. Или это уже кружилась сама комната. Мир затуманился. Перед глазами вспыхивали и гасли тёмные пятна. Чьи-то руки потащили его назад и вниз. Он попытался крикнуть и предупредить Лэину:

– Берегись, – прошептал он одними губами. Голос его не слушался.

Теперь уже не одна пара рук, а несколько медленно гладили его и затаскивали в какую-то комнату. Его спина коснулась мягкого покрывала – он лежал на кровати. Взгляд до сих пор застилала пелена, а пение наполняло голову и заставляло подчиняться. Он откинулся на подушку, и его сознанием завладела единственная мысль: "Я больше никогда отсюда не выберусь."

Сверху, скорее всего, из вертикального коридора, донеслись крики. Один из голосов принадлежал девчонке. Лэина издала что-то среднее между боевым кличем и рыком дикого зверя, и, испугавшись за неё, Ноул попытался приподняться. Если с девчонкой что-то произойдёт, Рагавурр оторвет ему голову быстрее сирен.

Но, не успел он привстать, чьи-то руки снова придавили его к кровати и стали развязывать шнуровку на его рубашке.

– Ноул-л, – повторяла одна из сирен, та самая, что сопровождала их к Главе. – Ноул-л.

Лэина, очнувшись, с трудом поднялась с пола. Она даже не поняла, как и когда успела уснуть. Это всё треклятое пение! Она огляделась, но в предбаннике теперь почему-то было пусто. Ни Ноула, ни сирены поблизости не оказалось.

Сердце сжалось от плохого предчувствия. Она попыталась сдвинуть в сторону дверь, ведущую к Главе, но камень не поддавался.

– Рагавурр, – крикнула она, надеясь, что жених её услышит. – Они забрали Ноула.

– Жди снаружи и ничего не предпринимай, – донеслось из закрытой комнаты.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ И в этом весь Рагавурр. Когда их провожатого увели в неизвестном направлении, он просит её спокойно сидеть и ждать. Даже если Ноул для них чужой, они уже причинили ему достаточно неприятностей, заставив поплыть с ними на поиски жреца. Бросить его в городе сирен – уже за гранью. И потому сидеть сложа руки Лэина не собиралась.

Она сформировала в руке кнут Мэгирр и выплыла в длинный вертикальный коридор, соединявший этажи башни. Несколько нижних ярусов были пусты, но, когда она подплыла к середине, до неё донеслись девичьи голоса и смех. Послышалось: "Какой хороший улов".

С тех пор, как она прошла обряд у Диких, её Воля стала непредсказуемой и порой разрушительной. Рагавурр строго-настрого запретил ей вступать в бой, если она не чувствует абсолютного контроля над собственными эмоциями. Но сейчас было уже не до осторожности. Внутри закипал знакомый и отчего-то приятный гнев, и водяной кнут в её руке начал раскаяться.

Лэина ворвалась в просторную залу, откуда доносился ехидный смех сирен.

– Где он?! – Её голос вибрировал, становясь похожим на рык. – Где Ноул?

За множеством сидящих на широкой кровати тел Лэина заметила знакомые одежды их провожатого. Парень почти не сопротивлялся. Видимо, всему виной гипнотизирующее действие пения.