– Что конкретно, учитель? Я не понимаю вас.

– Не притворяйся дурой, всё ты понимаешь. Как ты Читаешь другого человека?

– Я не знаю… Я никогда об этом не задумывалась.

– Так задумайся сейчас и объясни мне. Что в момент Контакта ты видишь, слышишь, чувствуешь?

Чтение, Контакт, Влияние, Остров, Колыбель… Привычные слова ударили в первый же день новым непонятным смыслом. Занозой засели в памяти непонятные «лексары». Виоланта ощутила себя на пороге тайного, скрытого от всех мира, частью которого она, как оказалось, была уже очень давно. Другие Одарённые… Меррдаус… Она не одна такая. Не одна…

– Хорошо. – Настоятель разжал свои цепкие пальцы, откинулся на спинку стула. – Давай по-другому. Читай меня, как ты умеешь.

Без железной хватки на запястьях девушка слетела в Дар легче лёгкого.

Пучок золотых нитей выметнулся вперёд, протянул свои бесконечные щупальца к старику. Какофония смолкла, головную боль смыла волна уверенности. Виоланта коснулась нитей пальцами. В абсолютной тишине они зазвенели струнами арфы.

Меррдаус вздрогнул, когда усмешка искривила девичьи губы. Струны-нити ударили слаженно, потекли кружевные пассажи, разбежались по комнате кругами. Мелодия пронзила насквозь, вытягивая наружу обертоны и полутона чувств и мыслей.

Дрожащая паутина гнева. Шершавый налёт раздражения. Удивление, круглое и серебристо-белое, с лёгким мерцанием… чего? Неужели – страха?

– Молодец, – прохрипел настоятель, поднимаясь со стула. Мантия зацепилась, стул с грохотом рухнул на пол. Виоланта моргнула, тряхнула головой. Видение померкло и растаяло.

Меррдаус отвернулся, шагнул к окну, ухватился за узкий подоконник трясущимися пальцами. Девушка вытерла кровь, которая текла из носа тонкой струйкой, молча взглянула в его спину. Неужели он боится? Боится – её?

Голова болела нещадно, виски всё ещё взрывались рваным ритмом, перед глазами мельтешили запятые. Виоланта вновь вытерла кровь. Старик молчал, пауза заливала комнату тугим клеем.

– Молодец, – наконец повторил настоятель и обернулся. Руки его больше не дрожали. – И как ты это сделала?

– Через музыку, – ответила принцесса, справляясь с хрипотцой в голосе. – Я прикоснулась к нитям, они завибрировали. Я заиграла мелодию, как на арфе, и сразу Почувствовала.

– Нити… – Настоятель медленно поднял стул, придвинул обратно к столу, сел. Всё-таки он отлично владел собой. – Что за нити?

– Золотые… Они тянулись от вас, учитель, ко мне.

– Хорошо. – Старик пристально взглянул ей в глаза. – Ты всегда Читаешь с помощью нитей?

– Нет. Раньше я только слышала музыку, когда наблюдала за человеком, а сейчас… сейчас я поняла, откуда она берётся. Я увидела нити, потому что вы тоже… Одарённый?

Меррдаус протянул руку, подхватил на палец каплю крови, что снова сползла из носа Виоланты.

– Полагаю, да… Но почему музыка? Ты музыкант? Дома играла на инструментах?

– Немного. – Девушка хотела опустить взгляд, настоятель не позволил:

– Смотри на меня! Дар всегда сопровождает музыка и носовое кровотечение?

– Да.

– А если заставить её замолчать? Без музыки ты не сможешь Читать?

– Я… я не знаю.

Старик потёр подбородок, хмыкнул.

– Ладно, пока оставим это. Скажи мне следующее: твоя музыка начинает играть каждый раз, когда ты смотришь на человека? Сейчас тоже играет?

– Нет.

Виоланта ждала следующего вопроса, но его не было. «Урок такой же, как во дворце, где Симун дер Лек задаёт вопрос с подвохом, заставляя думать над очередной задачей», – поняла она, заёрзав под испытывающим взглядом. – «А действительно, когда? Ведь не всегда же одинокая нота начитает звучать у меня в голове».

– Наверное, когда я хочу Почув.. эм… Прочитать, – сказала она после паузы.

Старик довольно кивнул.

– При этом ты просто смотришь на объект? И всё?

– Да.

– Куда конкретно ты смотришь? На лицо, руки, в спину, в глаза?

– В глаза… Да, в глаза.

– Тебе достаточно видеть глаза объекта, пусть он при этом не смотрит прямо на тебя? Или необходимо поймать взгляд?

– Нужно поймать взгляд. Хотя… Я не знаю… – Девушка перебирала в памяти те случаи, когда она пользовалась Даром. – Бывает, что человек действительно не смотрит на меня, а я всё равно Читаю его. Но… слабее, что ли… не очень точно…

Настоятель снова кивнул, медленно и плавно.

– Можешь Читать на Контакте третьего уровня, можешь делать психо-эмоциональное Внушение, можешь Видеть образы и в перспективе – творить их… Поздравляю.

– С чем? – вырвалось у принцессы, но Меррдаус не обиделся.

– Похоже, ты – мэйна, – улыбнулся он.

– А… что это значит, учитель?

Старик сложил на груди свои морщинистые руки, наклонил голову набок.

– Скоро узнаешь. Скоро ты всё узнаешь.

Она узнала. За несколько дней она узнала очень многое – о лексарах, тэйнарах, андарах, нэйстарах и мэйнарах. Узнала о гранях Силы, о нескольких уровнях Контакта с «объектом» – так Меррдаус называл человека, к которому применялся Дар. Новые знания и новые слова лились на Виоланту, как из рога изобилия.

«Самый слабый – это односторонний Контакт четвёртого уровня: Одарённый видит объект, а объект Одарённого – нет. При таком Контакте Чтение затруднено, однако при определённой тренировке возможно. Так действуют лексары, или Чтецы. Их задача – Считывать людей, поэтому они развивают лишь данную сторону Дара.

Следующие три уровня – уровни двустороннего Контакта. Контакт третьего уровня: Одарённый видит объект, объект видит Одарённого, но как бы вскользь; тот находится в зоне его неосознанного внимания. Контакт второго уровня – взаимный сфокусированый взгляд с объектом. Контакт первого уровня – телесный контакт. При нём Одарённый, касаясь объекта, максимально фокусирует его на себе, в результате чего может Читать легче и ярче, чем при остальных видах Контакта».

Его-то и пытался использовать Меррдаус, постоянно хватая девушку за запястья, чтобы проникнуть в сознание Виоланты. Но руки настоятеля сжимали запястья, словно оковы, и у девушки ничего не получалось. Не выходили и другие способы телесного взаимодействия. Отчаянные, безнадёжные вспышки Силы тонули слепыми кутятами в помойном ведре.

– Виола, это здорово, что расстояние тебе не помеха, но ты должна научиться полностью управлять своим Даром. – Меррдаус стоял к ней спиной, а принцесса в тысячный раз пыталась установить пресловутый Контакт первого уровня, положив ладонь на плечо настоятеля. – Иначе он будет управлять тобой. Сейчас так и происходит.

Девушка в изнеможении опустила голову, вытерла вспотевший лоб.

– Простите, учитель. Наверное, я худшая из ваших учеников.

Старик оглянулся, посмотрел на неё и вдруг тепло улыбнулся.

– Ты не худшая, – сказал он. – Ты единственная.

Это было правдой. Именно поэтому он никак не мог научить её – не понимал, как объяснить очевидное. Восстанавливая в памяти уроки далёкого прошлого, вспоминая своих прежних учителей, их задания и ежедневные тренировки, он упускал главное.

Храм – это не Колыбель. Здесь Сила текла иначе. Хватая девушку за запястья и постоянно пытаясь её контролировать, он напрочь блокировал своим страхом её неумелые потуги.

А боялся он её до одури. Внутри всё замирало, интуитивно ощущая мощь чужого неинициированного Дара. Настоятель понимал, что играет с огнём. Он пытался быть спокойным и безразличным. И вроде бы у него получалось. Но едва его касалась маленькая узкая ладонь, он снова и снова чувствовал этот невозможный ком страха внутри – и никак не мог справиться с ним.

Поэтому все попытки Виоланты оставались безрезультатными.

Он долго думал, что же конкретно его пугает. А потом понял: музыка. Девчонка каким-то образом научилась использовать запретные приёмы – те самые, что хранились в самых древних фолиантах Колыбели, доступ к которым был строго-настрого закрыт. Нужно было как-то перенастроить её Дар на простые и понятные схемы.

В то утро Виоланта проснулась оттого, что услышала чужое дыхание. Солнце едва показалось в небольшом окошке, освещая комнату и угол стола, за которым сидел настоятель. Девушка смущённо встала, убрала волосы.