«Какой, нах, плен? Мы — занюханная охрана третьесортного маяка. Кому мы сдались? Опять же, Федерация нас бросить не должна. Консула пришлёт или атташе… Специально ведь на нас никто не охотится. Не за что» — так виделось мне, и я невольно поймал себя на мысли, что почти дословно цитирую заучку Ежи. Полный сарказма ответ сержанта выскочил из памяти сам собой, заочно ставя взбудораженный разум на место.

Слишком далеко забегаю. Тут бы понять, что вообще происходит. Ползём на грузовой платформе посреди чужих просторов, куда взгляд ни кинь — ни деревца, сплошная трава по пояс.

Приземлённее надо рассуждать, циничней: найдут нас враги, шарахнут с небес — где прятаться? Столовая далеко осталась.

Короче, меня пробило на измену.

Воображение само нарисовало траекторию, по которой следовало перебрасывать тело на землю при малейшей опасности; ненавязчиво подсказало, как половчее перекатиться, чтобы быстрее удрать от здоровенных колёс электроплатформы; застопорилось на том, стоит хватать с собой неудобный гранатомёт или…

В щёку прилетел тычок каблуком чужого ботинка.

— Самад! Ты оглох?!

Звал сержант.

Пнул Дрю. Ему оказалось удобнее всех. Ну, скотина, я тебе это припомню…

— Никак нет!

— Тогда ноги в руки и бегом вперёд. Вон туда, — кивок указал направление в сторону вершины холма. — Тебе, Чжоу и Сквочу — задача: сбор информации о том, что творится в населённом пункте и окрестностях. По прямой до него менее трёх километров. В боестолкновение не вступать, на глаза, по возможности, не попадаться. Вглубь соваться даже не вздумайте. По краешку… Пленного для допроса не брать. Старший группы ты, Вит. Рюкзаки оставьте, — напутствовал сержант, наблюдая, как Брок старательно прибинтовывает его обвисшую руку к туловищу.

Ну да, правильно. Шин у нас с собой нет. По всей науке травму не зафиксируешь.

Заплечники полетели обратно на платформу.

На ладони Бо появилась маленькая, продолговатая коробочка.

— Передатчик возьми. На связь выходить не нужно, допускаю наличие радиоперехвата в данном районе. Если обстановка благоприятная — нажмёшь на кнопку вызова дважды. Если нет — раза хватит. Пойму.

Я принял устройство и сунул его в нагрудный карман.

— Понял.

— Валите. На мероприятие отвожу час. Должны успеть. В случае непредвиденных обстоятельств разрешаю действовать по ситуации.

***

Разведка закончилась, толком и не начавшись.

Когда мы незаметно выбрались к оказавшемуся неподалёку от холма ангару складского типа с горой пластиковых поддонов у въездных ворот, то как по заказу углядели полицейский автомобиль, возле которого скучала пара мужчин в характерной форме служителей закона.

Пристроившись неподалёку от производственной территории, они усадили задницы на капот, и позёвывая, лениво перебрасывались словами. Между ними стоял вместительный термос, рядом с ним — пластиковые чашки.

Пахло на всю округу. Почти позабытым, крепким, ядрёным кофе, не входящим в армейский обязательный рацион.

Только для офицеров, в кафешке при админкорпусе учебки.

Глоточек бы…

Похоже, копы совмещали утренний расслабон с наблюдением за дорогой, тянущейся от склада к линии низкорослых домов, метрах этак в восьмистах по прямой.

Процесс приятного безделья настолько поглотил представителей власти, что подкрасться удалось почти вплотную. Правда, ползком.

Как на грех, их не тянуло говорить на нужные нам темы. Законники пресно обсуждали какого-то Юсю, вчера напившегося в баре допьяна и устроившего безобразную драку с вызовом наряда.

Это обнадёживало. Случись вооружённое вторжение — тема для досужей болтовни нашлась бы поинтереснее.

К счастью, в выполнении сержантского приказа мне здорово помогла автомобильная рация, поставленная на громкую связь. Невидимый диспетчер вызвал полицейских и, после обмена позывными, потребовал от них покинуть пункт наблюдения, категорично рекомендуя озадачиться протоколами по нарушениям скоростного режима.

Рутинное задание. И много объясняющее.

Разрисованный бело-синим автомобиль укатил в сторону домиков, а я, пригибаясь, вернулся к членам команды, скрывавшимся поодаль и до последнего державшим законников на прицелах винтовок.

— Тихо. Полицейские отправились ловить водил. За нарушения.

— Добро, — Чжоу лежал с умной физиономией, делая вид, будто он где-то вдали, где покойно и приятно. — Можно докладывать.

— Гы, — по обыкновению начал с глупой смешинки Сквоч, стащив каску и яростно почёсывая затылок. — Копы — трусы. Случись что — драпают впереди всех. Семьи спасают или в участке оборону держат. Их при любом кипише гонять начинают.

К чему он это сказал, я поначалу не понял. Потом дошло, с лёгким опозданием. Бесфамильный истину глаголет. При любых нештатных происшествиях полиция принимает определённый процент удара на себя, отчего заниматься рутиной копам становится попросту некогда.

Наводнения, стихийные бедствия, восстания — везде они по уши замазаны.

Войны не исключение. Новая власть их обязательно разоружит, пересчитает, прижмёт к ногтю, везде выставляя свои, доверенные пикеты и назначая новую администрацию.

Ничего похожего я не заметил.

Соглашаясь с обоими, достал передатчик, дважды нажал на кнопку вызова. Сомнения, конечно, имелись, как и боязнь ошибиться. А вдруг мы что-то упустили? Недоглядели? У нас полная платформа раненых, и мы за них в ответе.

Вот потому и нажал. Парням помощь необходима. Станем кругами ходить, рядить да выгадывать — здоровья им эта перестраховка не добавит. На медицинском клее с обезболивающим раненых далеко не увезёшь, а заряд у электроплатформ имеет свойство заканчиваться. Что потом?..

— Дон! — на правах старшего группы я принялся командовать. — Беги навстречу нашим. Дорогу покажешь, а то разминёмся ещё, будем потом бегать, друг друга искать. Мы со Сквочем тут останемся, понаблюдаем.

— И то, верно, — меланхолично согласился он, на полусогнутых растворяясь в траве.

Далеко гонцу мчаться не пришлось. Получив сигнал, сержант повёл транспортное средство почти по нашим следам, на пределе скорости, притормозив лишь для подбора нашей разведгруппы.

— У нас минус солдат, — шёпотом, в самое ухо поделился Ежи, стоило мне перевалиться через бортик ограждения и втянуть ноги на рифлёное железо.

— Кто?

— Иго. Из третьего отделения. Вы его изначально чуть ли не в ведре принесли. Не выдержал перевозки. Умер.

Глаза у Брока оказались непривычно отрешёнными. Постарался в них не смотреть.

— Плохо, — только и смог выдавить я, перебираясь поближе к водительскому сиденью.

Доложив командиру о подслушанном трёпе полицейских, получил одобрение правильности предпринятых действий и выволочку за нерасторопность. Назад, к основной группе возвращаться не стал. Уселся рядом с начальством, подтянул к себе гранатомёт. Сзади передали рюкзак.

Миновав складское строение, платформа выбралась на двухполосную бетонку. Кто не обеспамятел — жадно всматривались в вырастающие перед нами домики городской окраины.

Навстречу показался пикап. Старенький, широкий, выцветший, он неторопливо катил по своей стороне. Водитель оказался под стать машине — полноватый дед в клетчатой рубахе, загорелый, седоусый и весь какой-то основательный, точно вековой пень.

При виде нас он сбросил ход, разинул от удивления рот. Сержант тоже замедлил ход, поднимая в привлекающем внимание жесте здоровую руку и тотчас возвращая её на руль. Абориген требование истолковал правильно, остановился, высунулся в открытое окно.

— Что в городе? Где больница?

— В городе? — водитель пикапа озадаченно рассматривал нашу потрёпанную компанию. — Люди… Ывут, стало быть…

— Враг? Боевые действия?

— Какой враг? Вы откуда? — старик обалдело заморгал. — Враг далёко… У нас нету.

Диалог грозил затянуться. У местного, похоже, копились вопросы, зато у командира отсутствовало желание на них отвечать.

— Больница где?