— Тащись сюда, — усмехнулся я. — Черт. Я не могу поверить, что мы наконец-то встретимся.

— Серьезно? Я, черт возьми, едва могу усидеть на месте, думая об этом.

— Я тоже, — признался я.

Вчерашнее воспоминание прокручивалось в моей голове на повторе, и я почувствовал беспокойство. Никогда в жизни я так чертовски сильно не хотел с кем-то познакомиться. Мой брат. Блядь. Это все еще казалось нереальным.

Найла не смогла взять выходной. Я ненавидел то, что она вообще работала, но я не был таким придурком, чтобы отказывать ей в независимости. Мы не нуждались в деньгах, но она смотрела на это иначе. Я поддержал ее решение, и мне нравился тот факт, что она была нацелена на карьеру. Это делает ее счастливой, и это все, что имеет значение для меня.

Пока Найла была на работе, и мне нечем было занять время до приезда Ноя, кроме своих мыслей, мне пришло в голову, что я давненько не посещал кладбище. Я ходил туда нечасто, но это было не потому, что мне было все равно. Я никогда не был парнем, которому нравилось быть переполненным эмоциями. Конечно, я был Жнецом, и его ярость была особенно завораживающей, но, когда я стоял перед их могилами, я часто чувствовал себя недостойным быть там. Это не было похоже на то, что я вел благочестивую жизнь. Я был гребаным преступником.

В довершение всего, много лет назад я продал свою душу дьяволу ради мести. Затем была крошечная подробность о том, скольких людей я убил за эти годы, и все они заслуживали своей участи, но от этого мои поступки не становились менее варварскими. Это не изменяло фактов. Я не мог сказать, что я был хорошим человеком. Но мне действительно нравилось наказывать мерзких существ, которые заслужили косу Жнеца.

Может быть, именно поэтому я стал одержим Найлой. Она была светом, любовью и всем хорошим в этом мире. Она немного рассеяла тьму. С ней тени не были моим убежищем. Я мог выйти на свет и жить в нем, хотя бы короткое время.

Однажды я потерял все, и эта тьма пустила корни, гноясь в моей душе. Когда я продал душу Люциферу, горевать было не о чем. Месть была всем, чего я жаждал. Я никогда не ожидал, что обрету мир со своими братьями, Найлой, и снова открою свое сердце. Теперь я нашел место, которому принадлежал. Дом с людьми, которые любили и принимали того человека, которым я стал. Клуб Королевские бастарды был семьей. И теперь я мог бы сказать, что ввел в этот маленький, интимный круг еще двоих: Ноя, моего биологического брата, и Найлу, мою женщину и невесту.

Все было чертовски идеально.

Я поднял голову, вглядываясь в тропинку впереди. И он был там, мой брат Ной. Моя грудь вздымалась от тревожного вздоха, и я прикусил кулак, чтобы не сорваться. Блядь. Глубокий вдох. Успокойся, черт возьми! Прошло несколько секунд, прежде чем я обрел необходимое мне самообладание.

— Ной? — Крикнул я, и у меня перехватило горло, он услышал мой голос и повернулся в мою сторону.

— Ян?

Прошло несколько ударов сердца, пока мы смотрели друг на друга, впитывая друг друга. Даже несмотря на все те случаи, когда мы видели друг друга в Facetime, это было совсем не то же самое, что стоять здесь во плоти. Впервые с момента рождения у нас была возможность взглянуть в идентичное лицо своего близнеца.

— Брат, — выдавил он, почти бегом направляясь в мою сторону.

Не имело значения, было ли это слащаво, прятали ли мы оба слезы или весь мир осуждал нас за то, что мы осмелились так открыто проявить свои чувства. Через несколько мгновений мы заключили друг друга в долгожданные объятия. Я не мог говорить, и не было никаких слов, которые казались бы достаточно подходящими. Когда мы наконец расстались, это было так, как будто последняя сломанная частичка внутри нас была восстановлена. Чувство завершенности поселилось у меня внутри, и я мог сказать, что то же самое было и с Ноем.

— Что ты здесь делаешь, Ной? — Спросил я, стараясь не разрыдаться, как чертов ребенок. Найла подумала бы, что это мило, если бы увидела меня, а я не мог допустить, чтобы это дерьмо распространялось повсюду. Моя репутация крутого ублюдка должна была остаться нетронутой, и я знал, что мой брат никогда не скажет ни слова.

— Я пришел повидать маму с папой, — тихо ответил он, — и Уиллоу.

Упоминание имени моей сестры, имени нашей сестры, все еще гноилось, как открытая рана, поскольку боль от ее потери пронзила мое сердце острой болью. Даже после того, как я отомстил за ее смерть и положил конец несчастной жизни Прогорклого, убийство Уиллоу все еще преследовало меня.

— Как ты узнал, куда идти? — Спросил я, поднимая руку. — Подожди. Дай-ка я угадаю. Кэмерон и Найла приложили к этому свои руки, не так ли? — Черт возьми, с моей женщиной было нелегко, но мне это чертовски нравилось.

Ной усмехнулся, и я присоединился к нему, качая головой.

— Женщины, — пожал он плечами.

— Давай, брат. Позволь мне представить тебя нашей семье.

Я подвел Ноя к надгробиям, которыми были отмечены семейные могилы Брэкстонов. Недавно я приобрел дополнительные участки, чтобы когда-нибудь мы с братом присоединились к ним. Я добавил еще четыре пробела, потому что Найла и Кэмерон будут рядом с нами в жизни и смерти. Ной втянул в себя воздух, и я понял в тот момент, что он понял это.

— Ян.

— Это то место, где тебе самое место, брат.

Он не смог выдавить из себя связного ответа, он просто уставился в траву, черты его лица исказились от боли. Я видел, что он чувствовал, не спрашивая. Может быть, это была родственная связь, которую мы разделяли, или, возможно, что-то большее, но я чувствовал его страдание.

Моя рука легла ему на плечо.

— Это была не твоя вина, Ной. В том, что случилось с ними, и в том, что случилось с тобой, не было твоей вины. Если бы они были сейчас здесь, они сказали бы тебе то же самое.

Он шмыгнул носом, изо всех сил стараясь скрыть слезы на глазах.

— Ты расскажешь мне о них все?

— Все, — поклялся я. — Я расскажу тебе все.

Мы стояли, пока солнце не начало садиться, обретая, насколько это было возможно, покой в нашей общей потере. В течение нескольких часов я вспоминал истории, которые составляли прошлое нашей семьи, начиная с того, как познакомились наши родители. Я рассказал ему о беременности нашей матери Уиллоу, о ее рождении и о том, какой очаровательной она была в детстве. Мы обсуждали Рождество и дни рождения, а также то, как сильно я любил и боготворил Уиллоу. Не раз я задыхался, и он предлагал свою поддержку.

— Мы оба скучаем по ней. Я, за отношения, которых у меня так и не было. Ты, за те отношения и узы, которые вы разделили.

— Да.

— Мы пройдем через это вместе. Просто жаль, что я не смог встретиться с ней хоть раз.

— Я знаю, брат.

— То, что с ней случилось, чертовски неправильно, — выдавил он.

У меня были годы, чтобы оплакивать ее потерю. Все это было в новинку для Ноя.

— Я не хочу, чтобы ты волновался. Ее убийца получил по заслугам. За кровь заплатили кровью. Я, блядь, клянусь в этом. — Прогорклый заплатил за свои преступления, и еще кое-что. Этот ублюдок гниет в аду, и осознание этого успокаивает моего Жнеца.

Мой брат кивнул.

— Сейчас наша семья отдыхает. Потребность в мести отпала. — Даже произнося это вслух, я задавался вопросом, действительно ли я в это верю. Демон внутри меня, мой Жнец, не купился на мои объяснения. Он жаждал большего насилия, большего кровопролития. Я не знаю, буду ли я когда-нибудь удовлетворен.

Возможно, подписание контракта с Люцифером моей собственной кровью имело к этому некоторое отношение.

— Как тебе это удалось? — Спросил Ной, возвращая меня в настоящее. — Как ты убил его и других, связанных со смертью Уиллоу?

Это была та часть, в которую моему брату, возможно, было бы трудно поверить. Секрет, которым делился каждый член ордена королевских бастардов Тонопа. Я положил руку ему на плечо, направляя нас к нашим транспортам.

— Хром, — начал я, используя дорожное прозвище своего брата. — Ты когда-нибудь слышал о Поездке дьявола?