— Закрой глаза, сынок. Найла собирается подправить твой подбородок, но тебе лучше не смотреть.

— Хорошо.

— Ты почувствуешь небольшой укол, но это всего лишь лекарство, хорошо?

Он кивнул, так и не опустив взгляд достаточно низко, чтобы заметить шприц. Как только глаза Ноя закрылись, я воткнула иглу и быстро обезболила это место. Ной заерзал, но не открыл глаза. Я выбросила иглу и сняла перчатки, сказав ему, что теперь он может их открыть.

— Нам нужно подождать несколько минут, пока лекарство подействует. Я скоро вернусь, Ной.

Папа дернул подбородком в мою сторону, давая понять, что он понял, и я вышла из комнаты, предварительно продезинфицировав руки. Выйдя в коридор, я направилась к посту медсестры, планируя визит Ноя. В приемной поднялась суматоха, и я встала, проверяя, как там пациенты.

Вбежала Джина с двумя своими детьми, Рэвом и Оливией, на буксире. Оба ребенка были в крови, и мои глаза расширились. Что происходит сегодня? Сначала, Ной. Теперь, оба ребенка Джины были ранены. Я никогда не видела этих детей в отделении неотложной помощи.

— Привет, — объявила я, жестом приглашая их зарегистрироваться. — Что случилось, Джина?

— Батут. — Она вздохнула, убирая волосы с лица, и прижала Оливию к себе. — Они ударились головами и упали, врезавшись в забор.

— Ты бы видела забор, — заявил Рэв со смешком, прижимая руку к груди. — Я сломал три доски, когда проходил через него.

— О боже, — ответила я, изо всех сил стараясь не улыбнуться его очевидной гордости.

— А как насчет тебя, Оливия?

Слезы застыли в ее красивых карих глазах.

— Я ободрала оба колена и поранила щеку.

— Ты тоже врезалась в забор?

Она покачала головой.

— Нет. — Всхлипнув, она больше не произнесла ни слова.

— Врезалась в сарай и перекатилась прямо через газонокосилку. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то так сильно ударился о землю! — Воскликнул Рэв. — Я пытался добраться до нее, но был недостаточно быстр. Чертов забор.

— Рэв, — пожурила его Джина, бросив на него взгляд, обещавший, что позже у него будут неприятности из-за выбора слов. Она казалась подавленной и взволнованной, больше, чем просто беспокоилась о детях и их травмах.

— Эй, все будет хорошо. Мы сейчас подлатаем вас обоих. Джина, у тебя есть их страховые карточки?

— Черт, — выругалась она, громко вздохнув. — Нет. Они в моей сумочке, которая все еще лежит на диване в гостиной. Я совершенно забыла об этом, когда услышала крик Оливии.

— Не беспокойся, Джина. Я посмотрю это в системе. Это не займет много времени.

Я зарегистрировала обоих детей и нашла данные о страховке, введя всю необходимую информацию. Закончив, я отвела троицу в пустую комнату, чтобы взять жизненно важные показатели у обоих детей. Когда я закончила, вошел доктор, и я вышла из комнаты, наблюдая за Рэвом и Оливией, пока док проводил осмотр обоих детей.

Вторая половина дня пролетела незаметно, за осмотром пациентов и постоянной десятичасовой сменой. К тому времени, когда я ушла с работы, солнце уже садилось. Я вышла на улицу к своей машине, усталость давила со всех сторон, я нажала на брелок своей машины и отперла двери. Сев за руль, я закрыла дверцу и бросила свою сумочку на пассажирское сиденье.

Я потянулась к ремню безопасности и нахмурилась, заметив машину, припаркованную на заброшенной стоянке через дорогу. Обычно ей никто не пользовался. Я бы не стала раздумывать об этом дважды, если бы не тот факт, что машина была включена, а двигатель работал на холостом ходу, пока они сидели.

— Это странно, — прошептала я.

Наблюдают ли они за моим отделением? Или мной?

Это кажется паранойей.

Я решила не беспокоиться об этом. Раэль счел бы меня сумасшедшей, если бы я сказала ему, что мне показалось, будто какой-то незнакомец на темно-зеленом джипе следит за моим местом работы. Пожав плечами, я выехала задним ходом с парковки на дорогу, направляясь к дому. К моему облегчению, за мной никто не последовал.

Да, ничего особенного.

Глава 3 Раэль

— Церковь в три, Раэль, — крикнул Грим, прежде чем я вышел на улицу, щурясь от лучей позднего утреннего солнца. Проведя последние несколько часов в подвале внизу, я нуждался в смене обстановки. Мрачные мысли закружились в моей голове, когда я закурил одну из дорогих сигар Рейта. Вкус насыщенный и декадентский, с оттенками вишни, бурбона и шоколада. Теперь я знал, почему он курил эти дорогие сигары. Чертовски вкусно.

— Ты должен мне триста баксов, — объявил Рейт, выходя из гаража, прислоняясь спиной к внешней стене, когда присоединился ко мне. — Это мои любимые.

— Тебе крышка. Я собираюсь красть одну так часто, как смогу, — заявил я, затягиваясь, когда в груди у меня слегка заколотилось, и мой Жнец тоже насладился вкусом сигары.

— Тогда я обменяю ее на что-нибудь другое. Выставляй свою сексуальную задницу на стриптиз в Вегасе и бери по сотне баксов с каждого придурка, который захочет кусочек твоих карих глаз.

Я сердито посмотрел в его сторону, но затем пожал плечами.

— Я стою намного больше, чем это.

Рейт моргнул, несколько озадаченный, как будто я поспешил с ответом, а затем разразился громким смехом.

— Черт возьми, Раэль, — выпалил он, качая головой. — Ты нечто, брат!

— Я не знаю, почему это всегда становится сюрпризом.

У меня в кармане зажужжал телефон, и я сунул руку в карман, вытаскивая его. На экране высветился незнакомый мне номер. Название всплыло, скорее всего, мошенническое, и я чуть было не ответил.

— Алло? — Грубо рявкнул я, гадая, у кого, черт возьми, был мой номер, когда уходил от Рейта, желая немного уединиться. Лучше бы тебе не быть каким-нибудь чертовым телемаркетером.

— Ян Брэкстон?

Услышав свое настоящее имя, я вздрогнул всем телом, как будто кто-то вылил мне на голову ведро ледяной воды. Никто не называл меня моим настоящим именем. Все, кого стоило знать, обращались ко мне по моему дорожному имени Азраил. Мои братья сократили его до Раэль. Мой президент Грим и мой двоюродный брат Лаки были единственными, у кого когда-либо хватало смелости называть меня Яном, и это было чертовски редко.

— Кто это? — Спросил я слишком, блядь, спокойно. Если вы вообще знали меня, то поняли бы, что тот момент, когда я замолчал, и мой тон стал мягким, был единственным предупреждением перед тем, как разразится буря.

— Меня зовут Ной, и я твой брат.

Что. Блядь.

— Что? — Выпалил я, ненавидя себя за то, что узнал голос на другом конце провода, потому что он был так похож на мой, насыщенный баритон, который я знал с тех пор, как стал взрослым.

— Я твой брат, — повторил он.

— У меня его нет, — кипел я, становясь все более раздраженным. — Ты гребаный лжец.

Послышался вздох, и мужчина на другом конце провода прочистил горло.

— Я собираюсь отправить тебе селфи. Тогда ты сможешь сам решить, лгу я или нет.

Мой телефон запищал от нового сообщения, и я нажал на него, чуть не выронив сотовый, когда увидел свое собственное чертово лицо, смотрящее на меня в ответ. Что это было за извращенное дерьмо?

— Теперь ты мне веришь?

Нет. Да. Я, блядь, не был уверен.

— Вот. Я пришлю еще одно с чертовой газетой.

На этот раз я не мог отрицать, что парень на фотографии был почти точной копией меня.

— Твою мать, — прошептал я. — Ты, блядь, не шутишь.

— Нет, вовсе нет.

Сотня вопросов промелькнула у меня в голове. Только одно имело значение.

— Где, черт возьми, ты был?

— Это, э-э, — он сделал паузу, — это действительно долгая история.

Ни хрена себе. Находясь в шоке, я еще не был уверен, что готов это услышать.

— Ладно. Давай начнем с чего-нибудь простого. Где, черт возьми, ты сейчас находишься?

У него перехватило дыхание, прежде чем он ответил.

— Я в Мичигане. Я вице-президент Детройтского отделения Королевских бастардов.

Что?! Как, черт возьми, я это пропустил?