— Никогда, — прошипела Мими, торопливо идя по коридору.

Я знал, о чем она подумала. С моей стороны было глупо ввязываться в это дело. Найла и Мими почти не общались со своим властным отцом и строгими родителями в целом. Они бросили Мими, когда она попала в беду, и им стало наплевать на Найлу, как только она начала встречаться со мной. Искать их было равносильно удару ножом в спину, и я не жалел о том, что сделал это. Это был единственный способ, которым она могла уйти.

У меня просто не было другого выбора. Нет, если я хочу, чтобы она жила.

Нижняя губа Найлы задрожала.

— Я люблю тебя, Раэль. Помни об этом. Когда ты осознаешь свою ошибку, приходи ко мне. Возможно я прощу тебя. — Она вздернула подбородок и подошла ко мне, приподнявшись на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй на моих губах. — Вечно любимый мой.

Я не осмеливался пошевелиться, когда она взяла свою сумочку и вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Я прочувствовал этот момент, когда она покинула Перекресток, и у меня подогнулись колени. Я рухнул на пол, моя грудная клетка сжалась, а легкие были готовы разорваться. Единственным звуком был крик боли, который вырвался, когда мои кулаки заколотили по полу.

Мое сердце, каким бы черным оно ни было, разорвалось в агонии.

— И давно он в таком состоянии? — Спросил Хром после того, как вошел в Перекресток. Я услышал его, но не обернулся и не обратил внимания на то, что они говорили обо мне.

Честно говоря, мне было наплевать.

— С тех пор, как ушла Найла, — тихо ответил Рейт.

— Он что-нибудь говорит?

— Нет.

Я услышал, как мой брат вздохнул, прежде чем сесть на табурет рядом со мной. Он не сказал ни слова, просто взял бутылку виски, налил себе рюмку и опрокинул ее обратно. Когда стакан опустел, он снова наполнил ее, затем долил мне. Несколько минут мы пили молча.

— Почему ты здесь? — Наконец спросил я, чувствуя себя не таким оцепеневшим, как хотелось бы.

— Когда тебе больно, мне больно. Не хотел, чтобы ты думал, что мне все равно.

Мои плечи поникли.

— Никогда не чувствовал этого раньше, — признался я.

— Как будто тебя разрывают надвое?

— Да.

— Это любовь, брат.

Фыркнув, я отодвинул рюмку в сторону. Алкоголь не подействовал. Я не думаю, что существует что-то, что может помочь.

— Как долго ты собираешься сидеть сложа руки и позволять этому дерьму разрастаться?

— Ни хрена не знаю, — с горечью ответил я.

— Что ж, держу пари, это самое подходящее время для посещения церкви. Нам нужно кое-что уладить, и, если Грим позволит мне присутствовать, мне есть что сказать.

Грубый голос Грима ответил откуда-то из-за моей спины.

— Я позволяю.

— Тогда все улажено. Давай же, Ян. Ты нужен мне, брат.

Если бы кто-нибудь другой попросил, я бы сказал "нет". Соскользнув со стула, я направился в часовню, избегая встречаться взглядом с кем-либо из своих братьев. Я занял свое место внутри, с подозрением наблюдая за Гримом. Он казался встревоженным.

— Это не обычная сессия, братья. Нам нужно разобраться с кое-каким дерьмом, и Хром хотел бы выступить от имени Раэля. Хром, — он жестом предоставил моему брату слово, — давай послушаем тебя.

— Мой брат, настоящая заноза в заднице, — начал он, когда низкий смех наполнил комнату.

Я отшвырнул его.

— Да, да, да.

— Но у него огромное сердце. Причина, по которой он является главным тренером клуба, заключается в том, что он серьезно относится к своей должности защитника. Он принимает свои решения, основываясь на том, что лучше для тех, кого он любит, и для Найлы это ничем не отличается. Блядь, вы все видели, как сильно он ее любит? Сводит нас всех с ума, черт возьми.

Грим, Патриот и Рейт согласились.

— Теперь, когда она у всех на виду и общественности известно, что она его кислород, как вы думаете, что он сделает, чтобы защитить ее?

— Все, что угодно, — ответил Рейт. — Также как и я.

— Убьет, — добавил Паззл, приподнимая мне подбородок. — Уничтожит врага.

— Защитит ее любой ценой, — добавил Экзорцист.

— Напьется, или словит кайф, или что там ему нужно, чтобы смириться с этим, а затем выследить своих врагов. — Патриот поднял кулак, и мы коротко стукнулись.

— Станет темным, — тихо ответил Ганнибал. — Также как и я.

— Тогда вы все знаете, как нашему брату больно, — объявил Хром, — и ему нужна наша помощь, чтобы разобраться с этим, и чтобы он мог вернуть Найлу.

Я смотрел на своего брата с благоговением перед его преданностью и безусловной любовью. Моя кровь. Кто-то, на кого я могу положиться, что бы ни случилось. Моргая, я изо всех сил старался скрыть эмоции, вызванные этим знанием.

— Кто представляет самую большую угрозу? — Спросил Хром, продолжая. — Вот за тем мы и начнем охотиться.

— Резников, — выпалил я. — Он организатор всего этого.

Дверь в часовню распахнулась, и Ксенон ворвался внутрь.

— Вы никогда в это не поверите. — Он поставил свой ноутбук и развернул его так, чтобы мы могли видеть экран. — Вот. Прочтите эту чушь.

Грим нахмурился.

— Какого хрена, Ксенон.

— Это важно.

Я прочитал веб-сайт, вскакивая на ноги и обнимая Ксенона, поднимая его с земли, пока он смеялся.

— Отпусти меня, ты, сумасшедший ублюдок.

Я отпустил его, широко улыбаясь.

— Спасибо.

— Ага, только не говори, что я никогда не помогал тебе, брат.

— Даже и не думал бы об этом.

— Собираешься ввести меня в курс дела? — Спросил Хром, прищурившись на экран компьютера.

— Резников будет на открытии нового клуба сегодня вечером в Вегасе. Этот тупой ублюдок позволил себя сфотографировать. Он один из инвесторов.

— Ни хрена себе, — воскликнул Хром, качая головой.

— Этот высокомерный придурок думает, что он неприкосновенен, — выплюнул Грим. — Сегодня вечером он узнает правду.

— Мы прикроем тебя, Раэль, — объявил Лаки. Я не придавал ему должного значения. Лаки был первым братом, который оказывался рядом с кем-либо, когда случилось несчастье, а не только с его двоюродным братом Боди.

— Спасибо. Я не могу дождаться, когда запру этого русского ублюдка в подвале.

— Сегодня ночью, Жнецы, мы охотимся, — объявил Грим, стуча кулаками по столу, и мы встали, готовые к бою. — Мы выступаем в полночь.

Глава 15 Раэль

— Что все это значит? — Спросил Грим, когда я бросил две спортивные сумки на его стол.

Мы уезжаем через час, и я не хотел оказаться неподготовленным.

— Арсенал из моего подвала.

Грим ухмыльнулся.

— Нам не нужно все это дерьмо с нашими Жнецами.

— Никогда не помешает иметь дополнительные расходные материалы и инструменты.

— Зачем? Мы не собираемся взрывать клуб.

— Верно, — невозмутимо ответил я, сбивая его с толку напоминанием о том, что я сделал с поселением Скорпионов, когда Жнец и мой Берсерк захватили власть. — У меня здесь сигнальные ракеты, наручники, пистолеты и боеприпасы, веревка, и это первая сумка.

— Звучит как куча извращенного дерьма и оружия.

— Грим, ты убиваешь меня.

— Ты собираешься признать, что уже потерял ко мне интерес или как?

Я опустился в кресло перед его столом.

— Да, хорошо. Я так и сделал.

— Я так и думал, ты, сумасшедший ублюдок.

— Но это еще не все, — признал я.

— Ну, черт возьми. Что-то в тебе изменилось. Мой Жнец чувствует это.

— Мой Жнец взбесился, а потом я, блядь, изменился.

— Во что? — Он наклонился вперед, пристально глядя на меня.

— Берсерк.

— Ты блядь издеваешься?

Я покачал головой.

— Я не шучу. Мной правили ярость и жажда крови. Я не мог думать ни о чем, кроме как разорвать все на части, чтобы добраться до Найлы.

— Вот это да. — Он откинулся на спинку стула, обдумывая услышанное. — На самом деле это многое объясняет. Ты всегда был немного другим. Я не думаю, что Берсерк это что-то новое. Он всегда был рядом с твоим Жнецом. Ему просто не нужно было всплывать на поверхность до сих пор.