– Здесь мы этот товар никак не пристроим, – сказал он. – Откровенно говоря, и в Европе массового спроса нет, покупатели штучные, но там цена будет подороже. Однако препятствия! Таможню здесь можно пройти? Я хочу сам его отвезти нашим коллегам. – Он протянул Нелсону пачку денег. – Вот, возьми, как договаривались.

Нелсон деньги принял с удовольствием, взвесил их в ладони и сунул за пазуху.

– Вот твой камень. – Он передал Питеру заветную тряпицу. – Насчет таможни дай подумать. К вечеру я тебе скажу.

Вечером он опять появился в беседке возле виллы Питера и объяснил ситуацию.

– Бразильскую таможню ты здесь не пройдешь – нет у нас там контактов. А иностранцев проверяют с пристрастием. Через «зеленый» коридор не пройти – обязательно проверят.

– Ну и что делать? Здесь мне камень не нужен!

– Погоди ты, не кипятись. Есть решение. Полетишь отсюда в Боготу, а мы через границу просто перетащим этот камень. Там тебе передадим. В Колумбии на таможне есть контакт. Не очень дорого будет стоить.

Питер передал камень обратно Нелсону и стал готовиться к путешествию. Был он легок на подъем.

Через неделю Питер вместе с молодой женой прилетел в Боготу и поселился в отеле «Мович Бюро», недалеко от международного аэропорта Эль Дорадо. Нелсон в своей компании еще раньше отправился в Колумбию пешим порядком.

На другой день Питер арендовал в компании «Авис» джип и вместе с Паолой поехал в направлении городка Саленто. Заказав на пару ночей номер в отеле «Мирадор де Кокора», они направились в туристическое местечко Кокора недалеко от национального парка «Лос Невадос».

По дороге Питер не уставал изумляться красоте окружающей природы, девственным речкам и водопадам, странным растениям, зеленым холмам с высоченными пальмами и почти полному безлюдью. Лишь изредка они обгоняли туристические автобусы, которые, по всей видимости, ехали куда-то в сторону бразильской границы.

Ближе к вечеру они добрались до Кокоры и припарковались в центре городка – там, где собирались туристические джипы. Их машина никак не выделялась из толпы. Чтобы скоротать время, супруги присоединились к экскурсии в национальный парк. После ужина они уединились в своем номере и отлично выспались.

На следующий день утром они просто погуляли по Кокоре и на ланч зашли в оговоренный заранее бар.

Зайдя в него, они увидели Нелсона в компании с каким-то мужчиной. «Наверное, местный», – подумал Питер.

– Здравствуй, дочка! – Нелсон обнял дочь. – Как доехали? – Он потрепал Питера по плечу.

– Все в порядке, отец, – ответил Питер, – а ты как добрался?

– Нам не привыкать: где вертолетом, где-то на лодке, а где и на лошади. Познакомься – вот мой друг Хавьер. Он по-испански говорит. Будет тебе дальше помогать.

Хавьер протянул крепкую загорелую руку, которую Питер пожал.

– Хорошо! – сказал он. – Время не ждет.

– Поедем прямо сейчас, тянуть не надо, – сказал тесть. – Ты билет взял? – спросил он Питера.

– Да. На послезавтра.

– Молодец!

С этими словами группа поместилась в джип и направилась в Боготу.

Хавьер, сидевший на переднем сиденье рядом с Питером, с приближением темноты достал из-за пояса мужского размера автоматический пистолет и положил его под бедро. Отвечая на немой вопрос Питера, он сказал:

– На всякий случай! Мало ли чего? Ночь наступает.

Темная ночь прошла без происшествий. Из местного отеля в Кокоре Питер не выписался, рассчитывая, что если кто и задумает его навестить, то будет искать в отеле. Предосторожность казалась излишней, но бегство с наворованными деньгами приучило его оглядываться через плечо и предполагать худшее.

Вернувшись под утро в Боготу, Питер закрылся в номере и ненадолго заснул. Ночная поездка его утомила. Жена с тестем остались в соседней комнате беречь его сон, а Хавьер тем временем направился по своим делам. Перед уходом Питер снабдил его конвертом с тысячей долларов, полагая, что этого должно хватить за один таможенный досмотр.

Так оно и оказалось. Подъезжая к аэропорту, он просто положил камень, завернутый в носовой платок, в нагрудный карман рубашки. Таможенник на него даже не посмотрел, а просто подмахнул декларацию, в которой Питер указал свою валюту, и поставил штампик.

Любое прохождение через официальные органы вызывало у Питера прилив адреналина, как это бывает у спортсменов в решающий момент. Но в кресле бизнес-класса адреналин упал до нормы, и Питер спокойно заснул, предварительно предупредив стюардессу, что будить его на обед не надо.

В Амстердамском Схипхоле он опять слегка возбудился. Но в Европе его не было довольно долго, и причину его отсутствия, по-видимому, забыли. Паспортист едва взглянул на его швейцарский паспорт и открыл калитку.

Дерек оторвал глаза от монитора компьютера и спросил:

– Ты собираешься ехать к Станиславу на день рождения? У него как будто юбилей? Он же тебя пригласил?

– Нет, скорее всего, не поеду, – ответил Питер, – иначе мне придется его к себе приглашать, а это уже будет слишком рискованно!

– Ты думаешь, он о чем-то догадывается?

– Похоже, нет, он мне пока доверяет. Понимает: что-то происходит. Но верит, что их это не коснется. Я ему ничего впрямую еще не говорил. Но парень он хитрый – постоянно что-то выведывает! Недавно дочь свою просил в бухгалтерию пристроить.

Дерек поднял брови.

– Как так? В нашу бухгалтерию? Зачем?

– Она тут на практике. В Лейденском университете. Там по специальности требуется пройти практику на фирме. Станислав попросил помочь.

– Ну а ты что? – заинтересовался Дерек.

– Отказал ему!

– Ну зря ты так. Вы же друзья – пока, во всяком случае? Давай я ее куда-нибудь пристрою – и нам будет спокойней, и Стаса не разозлишь. Согласен?

– Да о какой дружбе ты говоришь? – воскликнул Питер. – Эти русские вот-вот проснутся, а Стас из них первый, и начнут гнать нас из России поганой метлой! Но злить его пока рано, тут ты прав! Давай, звони.

Дерек Гейтенснаут повернулся к телефону и начал куда-то названивать. Разговаривал он по-голландски.

– Ну вот, готово! – сказал он через несколько минут и протянул Питеру листок с телефоном и адресом. – Пускай на меня сошлется. Фирма смешанная, торгует тряпками и косметикой – для девчонки как раз то, что надо. Стас еще и спасибо скажет!

Стратегом и планировщиком в голландском отделении «АйСиПи» был Дерек Гейтенснаут – бывший инженер-нефтехимик, превратившийся в коммерсанта и отвечавший теперь за дела компании в Европе. Основная контора располагалась в Нью-Йорке, но за европейские операции отвечали именно офис в Нидерландах и его глава.

Сидя на голландских осушенных болотах и вглядываясь в даль, в которой невозможно было определить, где суша отъединяется от воды, Дерек, что свойственно глубоким людям, предавался размышлениям о судьбах Европы и мира в целом.

Несмотря на постоянно блуждающую на лице улыбку и старую вмятину на плешивой голове от удара конским копытом, Дерек был отнюдь не идиотом и любил поразмышлять. Но, как это свойственно многим голландцам, размышления его строились через призму материализма и доходности. Восточная Европа из-за простоты логистики и огромных материальных богатств особенно его манила и разжигала деловой аппетит.

Под боком у него сидела крепко сколоченная им группа опытных и, можно сказать, прожженных трейдеров, логистиков, финансистов и бухгалтеров, которая ежедневно перемалывала в коммерческом смысле сотни и тысячи тонн разнообразных химических продуктов и материалов. Механизм торговли был отточен и работал превосходно, но всегда же хочется лучшего, не так ли?

Хозяева фирмы, расположившись за океаном, удаленно вдыхали дым социальной революции, происходящей прямо сейчас в далекой стране, своими чувствительными носами. Они тоже чуяли новые возможности и как следствие – новые барыши. А что за океаном важнее барышей? Да ничего! Только бо́льшие барыши.