Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Я подумал, немного веселья нам не повредит. – Сдается, мое поведение его забавляло. – Годичный траур по вашему отцу и моему дражайшему дяде истек, и я взял на себя смелость организовать небольшой прием. Человек на сто, не больше. Ее величество уже дала свое согласие, надеюсь, и вы почтите нас своим присутствием.

– Конечно, почту.

Хотелось прямо сейчас вернуться в свои покои и перерыть гардероб в поисках платья. Уверена, там найдется что-то подходящее. Но приходилось стоять здесь, изображать принцессу, точно так же, как Фарнаф изображал обычного поданного. Хотя у него, определенно, получалось лучше.

– Осмелюсь попросить вас еще об одном одолжении, ваше высочество.

– Арлайн, – милостиво разрешила вернуться к родственному обращению.

Все же мы кузены, пусть Фарнаф и старше на целую вечность.

– Так вот, Арлайн, – прочистил горло кузен, – запишите на меня первые два танца.

Он говорил о пустяке с пугавшей меня серьезностью. Будто от того, отдам я ему эти два злосчастных танца или нет, зависела его жизнь.

– Хорошо, они ваши, – легкомысленно пообещала я.

Фарнаф с облегчением выдохнул.

– Тогда я пришлю вам приглашение.

Насторожиться бы, задуматься, но я уже кружилась в ритме вальса с невидимым партнером. Неправильная принцесса, что с меня возьмешь!

* * *

Гордон выглядел нелепо. Настолько, что всю дорогу к столичному особняку Эсамадов хихикала, прижимая ладошку ко рту. Алхена прожгла во мне дыру, но молчала. Понимаю, ей сейчас не до меня: ее мысли занимал Кентигерн. Герцогине стоило большого труда уговорить сестру поехать, и то, не удивлюсь, если она через час скажется больной и вернется во дворец. Зато я, что бы там ни гласил этикет, возвращаться вместе с ней не собиралась. Можете считать меня черствой, эгоистичной, но даже скорбь по родным не отменяла веселья. Да и разве не на это рассчитывал Кентигерн – чтобы мы поседели, захлебнулись от горя, преподнесли страну ему на блюдечке? Не дождется!

– Что-то не так? – не выдержав моих смешков, засопел Гордон и поправил сползший с плеча край пледа.

– Ну, – задумчиво возвела очи к потолку, – у нас пледы не носят.

– Это не плед, а тартан. – Гордон сделался мрачнее тучи и мимолетно коснулся серебряной пряжки, державшей сомнительную конструкцию. – Символ моего рода.

– Символ рода – одеяло?

Снова прыснула в кулак. Честно, не хотела обидеть, но смешно же! И его юбка поверх кожаных брюк тоже. Сине-бело-зеленая в полоску, как и плед. Собственно, это и есть плед, у Гордона сегодня весь наряд из покрывал, спасибо, хоть рубашку под низ надел, а то скандал!

– Тартан, – скрипя зубами, упрямо повторил приятель. – Не плед, а тартан. У каждого рода свой рисунок. И вообще, невежливо смеяться над чужими традициями! Я же молчу и терпеливо натягиваю на себя… – Тут он немного смутился. – Словом, то, что здесь положено.

– Прости! – Примирительно коснулась его руки. – Я вовсе не хотела тебя обидеть, но со стороны действительно смотрится нелепо.

Представьте себе мужчину, закутанного крест на крест в плед, перехваченный на груди пряжкой-кольцом. Снизу – простая рубашка безо всяких кружев. Еще ниже – очередной плед, кокетливо повязанный на бедрах. И довершают картину узкие кожаные штаны и ботинки на шуровке.

– Я могу еще и лицо раскрасить. На правой щеке – солнце, на левой – луна.

– Н-нн-не надо! – в ужасе замахала руками.

Герцогиня Эсамад – противная тетка, но не настолько, чтобы я желала ее смерти. Если Гордон явится к ней в парадной раскраске, бал превратится в похороны.

– Ты могла бы уделять больше внимания образованию, – подала голос сестра. – Может разразиться жуткий дипломатический скандал, если ты вот так станешь хихикать на одном из приемов.

Шумно втянула носом воздух.

Хорошо, я выучу цвета и обычаи всех кланов Угорья. Сколько их там, больше ста? Вот сто и выучу.

Вот ведь – Алхена умудрилась испортить приподнятое настроение.

Пригорюнившись, уткнулась в бархатную обивку кареты.

А ведь на мне новое муслиновое платье. Помню, как прыгала от счастья, когда Алхена выделила денег на наряды. Мол, я все же принцесса, лицо страны, не могу появляться перед подданными в обносках.

И с образованием у меня не все так плохо. Подумаешь, про тартан не знаю! Алхена бы еще про обычаи людоедов спросила! При всем уважении, Угорье не полноценная страна, у них даже правящей династии нет. Кто завоевал трон, тот и король. В результате там не прекращались междоусобные войны, а жители, как и прежде, разводили скот и били дикого зверя. То ли дело Грандва! Хотела бы я хоть одним глазком посмотреть на тамошний двор, послушать знаменитых поэтов! Их творения доходили до Лиэны с опозданием. Вот это литература, а не нравоучения Барведа! Сплошь про сражения, магию, любовь, конечно, но не сахарную, настоящую.

Резкий толчок вернул мои мысли к реальности: приехали.

Гордон проворно первым, не дожидаясь, пока слуги откинут подножку, соскочил на землю, помог выйти Алхене, а затем мне.

Дом (по факту – дворец) Эсамадов полнился огнями. Они потратили на иллюминацию добрую половину столичного годового бюджета. Ну да Ифигения богатая, может себе позволить.

Внутри неприятно кольнуло.

Какая-то бывшая баронесса купается в роскоши, а мы, Акмелуры… У Алхены заплатить ювелиру нечем, надела мамины бриллианты, а тетушка встречает гостей в новенькой диадеме.

Нацепив на лицо фальшивую улыбку, вслед за сестрой и Гордоном поднялась по ступеням. Впрочем, тосковать в одиночестве пришлось недолго: Фарнаф вызвался стать моим кавалером. В свою очередь, Ифигения оттеснила Гордона от Алхены – каждый знай свое место. В итоге приятель вошел в бальный зал последним.

При звуках музыки мое настроение снова поползло вверх.

Уж я-то точно сидеть не стану, напрасно приготовили второй трон.

И вновь горькое воспоминание – когда-то его занимал Алистер, а нам с сестрой полагались обычные кресла.

Алхена тяжело опустилась на трон и пожаловалась на духоту. Сейчас, когда десятки свечей безжалостно освещали каждый клочок ее тела, землистый цвет лица сразу бросался в глаза.

По приказу герцогини распахнули окна, сестре принесли прохладного лимонаду.

– Не обращайте на меня внимания, – виновато улыбнулась Алхена, – веселитесь!

Будто она должна извиняться за свое нездоровье!

– Если ваше величество пожелает, я могла бы распорядиться приготовить вам комнату, – не унималась Ифигения.

– Не нужно. Я всего лишь немного устала. Посижу и все пройдет. Не портите Арлайн вечер.

Удивленно подняла брови, но не придала словам сестренки значения. Да и некогда – Фарнаф окружил меня заботой, предлагал то, то другое. Осушив бокал игристого, подтвердила: первые два танца за ним, и огляделась. Хм, странно – Дейра тут. Жрицам не запрещено посещать светские увеселения, но она их обычно избегала. Вдобавок зачем-то установили небольшой передвижной помост с увитой лентами и цветами аркой. Пока его прислонили к стене, потом, наверное, выкатят в центр зала.

Перехватив мой взгляд, жрица приветливо улыбнулась. Вся в белом, с распущенными волосами, она напоминала богиню. Кощунственные мысли, надеюсь, истинные боги за них не накажут.

Гордон, как предполагала, тоже оказался в центре внимания, только иного рода, нежели он рассчитывал. Предупреждала же, не оценят плед! Ну он упрямый, и теперь над ним хихикала половина зала. Вторая, лучше воспитанная, сдержанно улыбалась.

– Ваше высочество, – подчеркнуто вежливо обратился ко мне Фарнаф, – не соблаговолите ли вы объявить бал открытым? Ее величеству нездоровится…

– Конечно! – легкомысленно дернула плечиком, будто проделывала это десятки раз.

На самом деле все внутри меня сжималось от волнения.

Подумать только, я открываю бал! Как бы не опозориться!

Опираясь на руку Фарнафа, поднялась на тронное возвышение и забрала у сестры расшитый золотом белый платок. В такой никто не сморкался, им пользовались исключительно во время разных церемоний. Взмахнешь – откроешь бал. Или отменишь казнь.

11
{"b":"836112","o":1}