Время близилось к полуночи, когда дверь в бар отварилась и я взглянула на новых посетителей.

Бокал выпал из моих рук и с треском соприкоснулся с полом, но я не обратила внимание, потому что я всецело смотрела на маленькое, хрупкое тельце, которое еле перебирая ногами шло в мою сторону, с грустными карими глазами, наполненными непролитых слез.

— Алексссс. — сквозь музыку завопила подруга и я оббегая барную стойку бросилась к ней, крепко обнимая.

— Где ты была эти дни? Какого черта, Китти? Я чуть с ума не сошла! Почему ты не отвечала на мои звонки? — завалила я её вопросами, из-за чего она только больше расплакалась.

Я отвела ее к стойке и мы сели напротив друг друга. Заказы я всем раздала, и внимание людей было направлено только на клетку, где шёл очередной бой, поэтому я не заботилась о работе сейчас.

— Я к бабушке смоталась втихаря, что бы дома не заметили моего состояния. — шмыгая носом проговорила она и заправила свои мокрые от осеннего дождя волосы за уши. Я потянулась к ближайшему напитку и налила ей виски, она без колебаний приняла его.

— Что произошло? Это Григорий? — я знала, но все равно спросила, она хмуро кивнула.

— Он сказал, что знает, что я влюблена в него. Сказал, что бы я отстала от него и держалась на расстоянии, что я мешаю ему спокойно жить- я яростно пискнула. Он должен был сказать все в другом формате! Хотя бы так, как излагал мне. Но видимо он решил показаться ещё большим говнюком.

— О Китти, мне так жаль. — говорю я искренне и хватаю ее за холодные руки.

— Я что-то натворила в тот день? — вдруг спросила она, и я не стала скрывать.

— Ты поцеловала его. — я вижу как на ее лице появляется удивление и лицо становится пунцовым. И к черту Григория! Я не собиралась ничего скрывать от своей подруги. И я не обещала держать язык за зубами.

— И он ответил на поцелуй. С большим желанием. — теперь ее лицо сменилось замешательством.

— Я не понимаю. — протяжно выдыхает она и я рассказываю о нашем разговоре с парнем и о том, что произошло.

— Так значит, я ему возможно тоже нравлюсь? — в ее голосе звучала глупая надежда и я не могла ее винить за это, ведь сама была такой.

— Возможно, но он не пойдёт против своих принципов. — реветь подруга перестала и сделав ещё пару глотков она выпрямила спину, словно набравшись энергии и уверенно стрельнула взглядом.

— Я что нибудь придумаю, я не отпущу его просто так. Наши родители смирятся, если мы начнём встречаться, я смогу их убедить. — я ещё никогда не видела ее такой решительной, и я гордилась за ее настрой.

— Но обещай без глупостей, я не хочу, что бы ты пострадала. — поглаживаю я ее по тыльной стороне ладоши и она кивает. — Уверена, что не хочешь оставить его? — осторожно спрашиваю.

— Как Алекс? Он засел у меня в голове, сердце, под кожей. Я только живу мыслями о нем, я даже если очень сильно захочу, то не смогу его отпустить, и не говори мне, что не понимаешь меня. — печальная улыбка коснулась наших губ. Я понимала, понимала ее как никто другой. И в этом была наша общая беда.

Я не стала говорить ей о моей ночи, проведённой с Дэном, потому что еще не решила, хочу ли обсуждать это, или просто оставить это в воспоминаниях, словно сон, потому что только одно напоминание о том дне болью отражается в сердце, я в смятении и одновременно счастлива, что была так близка к нему. Но для нашего общего блага стоило забыть об этом. Я не нужна была ему так, как он мне.

Между Китти и Григорием может и были чувства, но между мной и Дэном стояла огромная китайская стена.

От собственных мыслей становится тошно и я делаю пару глотков коричневой жидкости, которая мгновенно ударяет в голову.

— Осторожнее Алекс. — выхватывает у меня подруга из рук бокал и я возвращаюсь к работе.

— Не переживай, я в порядке. — пытаюсь уверить я ее и следующие пару часов мы болтаем обо всем на свете, лишь бы только отвлечь себя от мыслей о парнях.

*****

— Кажется у нас сегодня совместное занятие с ними. — хватая меня под руку шепчет подруга, направляя нас к аудитории, но на наших лицах не отразилось улыбки, как обычно было при мысли о том, что мы будем сидеть в одном кабинете с парнями наших самых потайных желаний.

Я не виделась с Дэном уже неделю после того дня, и лишь моментами видела его силуэт среди толпы ребят, и мне дико не хватало его, но я должна была держать себя в руках.

Китти же все ещё обдумывала действия по завоеванию сердца Григория, и тоже старалась меньше с ним пересекаться, что бы не раскрывать себя раньше времени.

— Боженька, дай нам сил. — тихо прошептала я, чем заставила подругу засмеяться и мы вошли в самый огромный кабинет университета. Благо народу было около сорока студентов, можно будет затеряться в толпе.

Китти толкает меня в бок и я следую за ее взглядом, находя Дэна с Григорием на последних рядах.

Данила словно почувствовал мой взгляд и встретил его, даруя мне легкую улыбку, мое лицо вспыхнуло, а желч нервоза застрял в горле. Я судорожно сглотнула и опустила взгляд. Сам просил держаться подальше, а теперь делает вид, будто ничего не было.

— Сядем на первые ряды. — потянула меня подруга и мы приземлились прямо у входа.

— Сможем первыми выбежать, когда пара закончится. — хихикает она и я улыбнулась. У неё всегда голова хорошо работала.

Она меня не спрашивала, почему я сторонилась Дэна, потому что знала, что у меня были такие периоды в жизни, когда я хотела переболеть эту любовь, но вскоре, осознавая, что болезнь неизлечима, я возвращалась в прежнее русло.

Пара началась, но я не слышала абсолютно нифига, потому что мой затылок горел, и я знала, кто смотрел, только от его пристального взгляда мои внутренности могли так извергать пламенем. Капельки пота ощущались на моей шее, стекая по позвоночнику, пока я нервно дергала ногой.

Что-то падает на мою ляжку и я подпрыгиваю на месте, громко ахнув.

— Да что с тобой? — шепчет Китти, когда в аудитории наступает гробовая тишина.

Дерьмо!

— Крылова, я вам не мешаю? Может выйдете и сами прочитаете нам лекцию? — возмущённо проговаривает Петр Александрович, а я сквозь землю провалиться готова.

— Простите, я не хотела вам помешать. — говорю приглушенно, чувствуя взгляд всех студентов на мне.

Выводить этого преподавателя, то еще самоубийство, мужчина считался самым свирепым и жестоким во всем университете. Какая же я везучая!

— Ну уж нет, встаньте и подойдите ко мне. — рука Китти крепко сжимает мою под партой, а меня начинает не на шутку трясти. Я не любила привлекать внимание, я не могла публично выступать, я была ужасным социофобом и сейчас ненавидела себя из-за этого.

— Живее! Мне долго ждать? — голос звучит грубее и я резко встаю, медленно подходя к высокому, в меру мускулистому мужчине.

Я оборачиваюсь и наконец встречаюсь со взглядом сорока студентов, насмешливые лица, самодовольные гримасы, я осматриваю всех, пока не останавливаюсь на знакомых карих глазах. Только он. Только он смотрел куда-то глубоко в мою душу, без капли насмешки на лице.

— Расскажи, о чем я говорил последние полчаса? — вновь привлекает мое внимание преподаватель, и я издаю душевный крик. Да твою ж мать! Я же его нифига не слушала. Ну почему это происходит именно со мной? Хочу умереть на месте. Пристрелите меня.

— Я так и думал. — хмыкает преподаватель и садится на своё увесистое кресло.

— Пятьдесят отжиманий. — без замедления твердит, и я слышу возмущённый вздох Китти. Мы учились на спортивном факультете, и этим славился наш знаменитый Пётр Александрович- своими наказаниями.

— Вы не имеете права. — вдруг доносится знакомый голос и я замираю на месте, смотря на Дэна, ноздри которого раздувались от злости, а руки вцепились в деревянный стол. Когда он успел встать?

— Юдин, ты тоже наказания захотел? — злобно крикнул преподаватель, явно теряя терпения.

— Нет, я сделаю. Все в порядке. — смотрю я на Дэна и пытаюсь взглядом заставить его успокоиться. Я понятия не имею, что на него нашло, но это наказание ничто, по сравнению с тем, что я получала.