В существовании нет никакого вопроса. Теперь я прожил в нем достаточно долго, и мне не встретилось ни одного вопроса, ни тени вопроса. Человек просто проживает существование.

Тогда в жизни есть собственная красота. Никаких сомнений не возникает в уме, и тебя не окружают никакие подозрения, и никаких вопросов нет внутри твоего существа – ты неразделенный, целый.

Когда двое влюбленных действительно открыты друг другу, когда они не боятся друг друга и не прячутся друг от друга… это близость. Когда они могут сказать друг другу что угодно без всякого страха, что другой будет обижен или оскорблен… Если влюбленный думает, что другой будет оскорблен, близость еще недостаточно глубока. Это своего рода искусственное построение, которое может разрушить что угодно. Но когда двое влюбленных начинают чувствовать, что прятать нечего, и сказать можно все, и доверие достигает такой глубины, что даже если ты ничего не скажешь, другой это узнает, – они начинают сливаться воедино.

Жизнь – это паломничество, и пока не достигнута любовь, она остается паломничеством, никогда никуда не прибывая. Она продолжает двигаться по кругу, и никогда не приходит мгновение осуществленности, когда человек может сказать: «Я прибыл. Я стал тем, за чем пришел. Семя осуществлено в цветах». Любовь – это цель, жизнь – это путешествие. Путешествие без цели обязательно будет невротичным путешествием наугад; у него не будет никакого направления. Один день ты идешь на север, другой день на юг; все остается случайным, что угодно может привести тебя куда угодно. Ты остаешься бревном, плывущим по реке, пока цель не ясна. Она может быть очень дальней звездой, это не имеет никакого значения, но она должна быть ясной. Отдаленная… – если она далека, ничего страшного, но она должна вообще быть.

Если твои глаза могут оставаться сфокусированными на ней, тогда путешествие в десять тысяч миль – недолгое путешествие. Если ты движешься в правильном направлении, тогда самое долгое путешествие – не проблема. Но если ты движешься в неправильном направлении, или не движешься вообще ни в каком направлении, тогда жизнь начинает разваливаться на части. Именно это и есть невроз – когда энергия разваливается, не зная, куда идти, что делать, кем быть. Незнание, куда идти, незнание, что такое жизнь вообще, оставляет внутри зазор, рану, черную дыру, и из нее будет возникать постоянный страх. Именно поэтому люди живут, дрожа. Они могут это скрывать, они могут это прятать, они могут этого никому не показывать, но они живут в страхе. Именно поэтому люди так боятся близости с кем-то – другой может увидеть черную дыру у тебя внутри, если ты позволишь ему слишком много близости.

Слово близость, интимность, происходит от латинского корня, intimum. Intimum означает внутреннее, глубочайшее внутреннее ядро. Если у тебя ничего там нет, ты ни с кем не можешь быть близким. Ты не можешь позволить intimum, близость, потому что другие увидят дыру, рану и сочащийся из нее гной. Они увидят, что ты не знаешь, кто ты такой, что ты сумасшедший, что ты не знаешь, куда идешь… Что ты даже не слышал своей собственной песни, что твоя жизнь – хаос, не космос. Поэтому близость пугает.

Даже любовники редко бывают близкими. И просто иметь сексуальные отношения не значит быть в близости – генитальный оргазм это не все, что есть в близости, это только ее периферия. Близость может быть с ним, может быть без него. Близость это совершенно другое измерение… это значит позволить другому войти в тебя, увидеть тебя таким, как ты видишь себя – позволить другому увидеть тебя изнутри, пригласить кого-то в глубочайшее ядро твоего существа. В современном мире близость исчезает. Даже любовники не близки. Дружба это только слово, она исчезла. А причина? Причина в том, что поделиться нечем. Кто захочет показывать свою внутреннюю бедность? Человеку хочется притворяться: «Я богат, я прибыл, я знаю, что делаю, я знаю, куда иду».

Человек не готов и недостаточно храбр, чтобы открыться, чтобы показать свой внутренний хаос и быть уязвимым. Другой может этим воспользоваться; это пугает. Другой может получить слишком много власти, увидев, что ты в хаосе. Видя, что тебе нужен хозяин, что ты не хозяин собственного существа, другой может стать хозяином. Поэтому каждый пытается себя защитить, чтобы никто не узнал его внутренней беспомощности; иначе его можно эксплуатировать. В этом мире столько эксплуатации.

Любовь – это цель. И как только цель ясна, ты начинаешь растить внутреннее богатство. Рана исчезает и становится лотосом; рана трансформируется в лотос. Это чудо любви, волшебство любви. Любовь – величайшая в мире алхимическая сила. Те, кто знает, как ее использовать, могут достичь высочайшего пика, называемого Богом. Те, кто не знает, как ее использовать, останутся ползать в темных углах существования; они никогда не придут к освещенным солнцем вершинам жизни.

У существа есть две стороны, внешняя и внутренняя. Внешняя сторона может быть публичной, – но не внутренняя. Если ты сделаешь внутреннее публичным, ты потеряешь душу, потеряешь оригинальное лицо. Тогда ты будешь жить так, словно у тебя нет внутреннего существа. Жизнь будет тусклой, тщетной. Это случается с людьми, которые ведут публичный образ жизни – с политиками, с актерами фильмов. Они становятся общественными, они совершенно теряют внутреннее существо; они не знают о себе ничего, кроме того, что говорит о них публика. Они зависят от мнений других, у них нет ощущения своего собственного существа.

Одна из величайших актрис, Мэрилин Монро, совершила самоубийство, и психоаналитики размышляли над тем, почему это произошло. Она была одной из самых красивых женщин из когда-либо живших, одной из самых преуспевающих. Даже президент Америки, Кеннеди, был в нее влюблен, и ее любили миллионы людей. Трудно себе представить, чтобы у кого-то было что-то большее. У нее было все.

Но она была публичным человеком и знала это. Даже в будуаре, когда приходил президент Кеннеди, она называла его «Мистер Президент» – как будто человек занимается любовью не с человеком, а с организацией.

Она была организацией. Мало-помалу она осознала, что у нее нет ничего личного. Однажды она позировала для эротического календаря, и кто-то ее спросил:

– На вас что-нибудь было, когда вы позировали для календаря?

Она сказала:

– Да: было включено радио[3].

Обнаженная, голая, никакого личного «я»… У меня такое ощущение, что она совершила самоубийство, потому что это было единственным, что у нее осталось, что она могла сделать частным образом. Все было публичным; это было единственным, что она могла сделать сама по себе, одна, что-то абсолютно интимное и тайное. Общественные фигуры всегда подвергаются искушению совершить самоубийство, потому что только в самоубийстве они могут получить проблеск того, кто они такие.

Все, что красиво – внутренне, а внутреннее означает уединение. Вы не наблюдали, как женщина занимается любовью? Она всегда закрывает глаза. Она что-то знает. Мужчина занимается любовью с открытыми глазами; он продолжает наблюдать. Он не полностью в действии; он в этом не тотально. Он остается наблюдателем, словно кто-то другой занимается любовью, а он наблюдает, как будто секс происходит на экране телевизора или в фильме. Но женщина знает лучше, потому что она тонко настроена на внутреннее. Она всегда закрывает глаза. Тогда у любви действительно другой аромат.

Сделай одно: однажды включи воду в ванной, потом включи и выключи свет. Когда будет темно, ты услышишь звук бегущей воды более ясно, звук будет острее. Когда свет включен, звук будет не таким острым. Что происходит в темноте? В темноте все остальное исчезает, потому что ты не можешь видеть. Есть только ты и звук. Именно поэтому все хорошие рестораны избегают света, резкого света. Они освещены свечами. Когда ресторан освещен свечами, вкус глубже – и ты ешь хорошо и лучше чувствуешь вкус. Тебя окружает аромат. На ярком свету не было бы такого ощущения вкуса. Глаза делают все публичным.