Глядя на эту глубину, развертывающуюся у них под ногами, Артур почувствовал легкое головокружение. Слишком живы еще были у него воспоминания о мрачной пещере, где остался отец с Вингардио.
– Тэнка, давай пропуск. Внизу будут часовые, они церемониться не любят. Я пойду первым, вы за мной.
Тэнка протянула ему какую-то заскорузлую бумажку, и Алан, бережно положив ее к себе в карман, начал спускаться по каменной лестнице. Артур пошел следом, а замыкала шествие Тэнка.
Когда ребята только начали спускаться, клипсянину показалось, что колодец освещается красноватым, заходящим над равниной солнцем. Однако вскоре сделалось очевидным, что вовсе не солнце является главным источником освещения под землей. Гладкие стены колодца, отполированные до блеска, казалось, были выкрашены в бордовый, цветочно-желтый, серебристо-сиреневый, горчичный цвета. Однако они не только были цветными – от них еще исходило мягкое свечение, и казалось, будто за своими массивными стенами они заточили само солнце. Преломляясь и смешиваясь между собой, как в камере обскура, эти цвета окрашивали стены волшебной светящейся краской, подобно самым искусным художникам. Артуру чудилось, будто он спускается в неведомую сказочную страну, которая поражает изобилием красок и света, несмотря на отсутствие солнца. Сама радуга отпечаталась на стенах подземелья. Впрочем, спустя какое-то время эта неописуемая красота начинала становиться надоедливой; краски больно резали глаза, мешая рассмотреть дорогу.
А тут тоже было чем восхищаться. Лестница, по которой они спускались, дышала стариной. Она поражала своей великолепной мастерской кладкой, изящной формой и удобными ступенями. Все было задумано так, чтобы ноги не скользили на гладкой поверхности; вероятность неудачного падения была сведена к минимуму. На каждом камне умелые мастера вырезали красивые узоры и какие-то инициалы, которые не повторялись ни на одной ступеньке. Возможно, то были имена самих мастеров, которые приложили руку к этому великолепию. При одном даже только взгляде на эту изящную витиеватую лестницу можно было понять, что Кагилу – город отнюдь не посредственный, а напротив, достойный звания одного из величайших рукотворных чудес.
С любопытством глазея по сторонам, Артур даже как-то не заметил, что уперся прямо в спину Алану, который почему-то замер на месте как вкопанный. Свет, исходивший от камней, причудливо окрашивал лицо рыжеволосого юноши, которое, несмотря на комичные оттенки, выражало сильную тревогу. Можно было даже подумать, что Алан побледнел, хоть это и не было заметно на первый взгляд.
– Отойди чуть назад, – грубо приказал Алан, и мальчик в недоумении подчинился.
– Что случилось? – с любопытством спросил он, тщетно всматриваясь вперед через плечо Алана. Но лестница делала крутой поворот, и Артуру ничего не было видно.
– Тэнка… ей нельзя сюда, – пробормотал сквозь зубы проводник, и Артур наконец смог понять причину, по которой они так внезапно прекратили свое продвижение.
Чуть ниже, там, где заканчивался колодец и начинался сам город, стоял стражник, прислонившись к светящейся стене. Расслабленная поза и чуть опущенные плечи могли говорить о том, что мужчина, за неимением посетителей, небрежно заснул на своем посту. Однако что-то в его позе было противоестественным, и Артур даже сперва не понял, в чем дело. Присмотревшись же повнимательнее, мальчик с ужасом обнаружил, что человек этот, по всей видимости, мертв. Ни одно живое существо не смогло выжить, если бы его голова развернулась под таким углом. Похоже, что у несчастного была перебита шея.
Алан какое-то время находился в оцепенении, в ужасе глядя перед собой, затем он резко развернулся к Артуру.
– Не дай Тэнке…
– Что там опять стряслось? – недовольно буркнула девочка, показавшись на несколько ступеней выше от ребят. – Что вы шепчетесь? – ее обиженный голос как-то слишком звонко прозвучал в пещере и эхом отозвался в ее сводах.
– Тише! – шикнул на нее Алан вне себя от увиденного. Но проводник опоздал с предупреждением. Девочка заметила охранника и вскрикнула так, что Артур на мгновение подумал, что стены колодца не выдержат такого звука и обрушатся прямо на своих незваных гостей.
– Что тут происходит? – уже шепотом перепросила Тэнка, и этот шепот выглядел еще более ужасно и противоестественно, чем крик.
– Похоже, что… Что на город напали, – предположил Алан, в волнении облизав губы. Надо отметить, что этот храбрый малый в своей еще недолгой жизни сталкивался со многими неприятностями, но именно сейчас, когда прямо на него в упор смотрела мертвая голова часового крупнейшего города людей, ему стало нехорошо. – Может… Может, нам не следует заходить внутрь? – тихо и как-то неуверенно сказал Алан Воришка, но в ответ ему было дружное «нет». Тэнка переживала за родителей, а Артур, конечно же, надеялся не найти здесь Диану, так как по всему было видно, что ей сейчас куда лучше оказаться в любом другом месте, но только не в этом злополучном городе.
– Просто… Идти вперед, вы понимаете… Это может быть слишком опасно. Мы не знаем, что убило часового, но вдруг мы сейчас с этим столкнемся? – опять забормотал Алан. Надо отметить здесь, что его поведение было вызвано отнюдь не доводами разума. Бесстрашный рыжеволосый юноша имел одну неприятную слабость: он страдал клаустрофобией. Представить хоть на секунду возможность оказаться под землей в замкнутом пространстве лицом к лицу с непредвиденными опасностями – одна только эта мысль повергала Алана в совершеннейший ужас.
– Надо посмотреть, что с часовым, – предложил Артур и, превозмогая отвращение, приблизился к почившему навсегда стражнику.
Это был мужчина лет сорока, облаченный в доспехи, которые для красоты были игриво украшены драгоценными камнями. Его голова небрежно откинулась в сторону, словно тело неожиданно усомнилось в ее надобности. Лицо несчастного выглядело смиренным и покорным своей судьбе, оно не выражало печали или страха. Казалось, сама смерть перед тем, как унести его душу, спросила его позволения, и он согласился без малейшего ропота.
Признаки тления не затронули беднягу, но виной тому была, возможно, довольно низкая температура в колодце. Мужчину могли убить когда угодно, и сложно было определить точный срок, не имея достаточных медицинских познаний в этой области.
– Выглядит так, словно совсем недавно умер, – прошептал Алан побелевшими губами. Он продолжал неотрывно смотреть на мертвеца, будто в этом был какой-то мистический смысл, доступный только ему одному.
– Пошли, – скомандовал Артур, и Алан послушно двинулся вслед за ним, словно их роли поменялись в этот момент, и ученик Троссард-Холла неожиданно сделался новым проводником.
Часовой стоял перед каменным сводом, который являлся своеобразным входом в подземелье. Когда Артур ступил внутрь, его глаза были ослеплены еще более сильным свечением, исходившим от стен, которые, казалось, были выложены драгоценными камнями.
Убранство города было прекрасным. Разноцветные пещеры, разные по величине, были нанизаны одна на другую, и, издалека обозревая эти туннелеобразные проходы, создавалось впечатление, что смотришь на яркую радугу, только появившуюся после дождя. Сталактиты и сталагмиты, сформированные естественным путем, служили жителям города украшениями и декорациями для подземных улиц. Из них местные мастера формировали прекрасных животных: большие камни явились подспорьем для создания красивых оленей, стоявших рядом и любовно переплетавшихся рогами, маленькие полевые зверьки, похожие на хомяков и сусликов, были сделаны из камней поменьше. Некоторые сталагмиты мастера превратили в настоящие сады – с яблонями, декоративными деревьями, цветами – короче говоря, во все то, что так восхищает наш взор на земле. Можно даже было понять в какой-то степени нежелание кагилуанцев покидать свой город. Конечно, он находился под землей и, возможно, не отличался благоприятным климатом, но при этом – как же он был прекрасен!
Артур шел вперед, очарованный этим местом так же, как он когда-то восхищался Беру. Главное отличие человека от животного – это то, что он не приспосабливается под среду обитания, меняя оперение или сбрасывая шерсть. Человек старается все переделать под себя, чтобы ему было удобно жить, не меняясь самому. И подобные великолепные города лишний раз показывали, насколько человек способен изменить мир вокруг себя.
