— У второго охранника имя есть. Или ты запоминаешь имена только тех, с кем… — он осекся и не договорил. — В общем, тему Марата мы закрываем.

— Я не дам против него показания! На суде я расскажу все, как было!

— А как было? — отец наклонился ко мне, упираясь в стол ладонями. — Как?! Ну, рассказывай?

— В коттедж ворвались неизвестные, была борьба. Они застрелили Дениса. Марат пришел ко мне в комнату и мы сбежали. Если бы его там не было, то ты бы сейчас со мной не разговаривал!

— Значит, ты сидела в комнате и не видела, кто кого застрелил? Ну и что ты скажешь в суде? Целым и невредимым остался именно Марат, хотя опыта намного больше — у Дениса. Потом Марат увез тебя из коттеджа, хотя мог сразу же позвонить мне и обо всем сообщить. Но вместо этого вы забрались в глухую деревню, не выходили на связь…

— Он говорил, что пока рано возвращаться. Что было несколько покушений на семьи твоих партнеров, — я пыталась хоть как-то оправдать Марата, вот только отцу, вроде бы, было все равно.

— Нужно было вернуться, я бы отправил тебя в Эдинбург.

— Почему ты сразу этого не сделал? Зачем отправил меня в Крым?

— С документами возникли сложности, и с Альбертом мы не успели нормально побеседовать. Но сейчас уже все в порядке. С нападением на семьи бизнесменов полиция разобралась, прокуратуру подключили, кого надо арестовали. Так что, скоро тебе предстоит перелет. Тебя ждет Эдинбург, учеба, и Альберт.

— Альберт, — я невесело ухмыльнулась. — Как же я про него могла забыть…

— А он, между прочим, не раз тобой интересовался за это время! Переживал, предлагал помощь в твоих поисках!

Я покивала головой, понимая, что папа настойчиво переводит разговор на другую тему. Это означало лишь одно: ни на какие уступки он не пойдет, к Марату меня отпускать не собирается, впрочем, как и слушать мои доводы, выглядящие словно оправдания.

Не став тратить время на бесполезную болтовню, я поднялась к себе в комнату, достала из шкафа новехонький смартфон, который купила еще весной просто потому, что мне понравился цвет. Затем достала запасную сим-карту из потайного места под кучей ажурных трусиков. Поставила телефон подзарядиться, заперла дверь и, усевшись поудобнее на кровать, позвонила своей подруге.

Света жила в Шардже со своим мужем Рамилем. Марат работал у него какое-то время личным телохранителем.

Когда подружка подключилась, я постаралась убрать эмоции и спокойно, по порядку, выложила ей всю историю. Мне нужна была чья-то помощь, я понимала, что меня отец слушать не станет точно. А вот Рамиля, которого папа уважал и даже немного боялся — может и станет. Для начала, мне следовало выяснить, в какой именно следственный изолятор поместили Марата. Я отлично знала, что у Рамиля есть связи абсолютно везде и что нужную мне информацию он может достать за несколько минут. Разговор мы закончили довольно быстро, обсудили только основные моменты, так как был риск, что папа подойдет к двери комнаты и все услышит. Договорились, что Света сразу пришлет мне сообщение с адресом, как только удастся узнать, где держат Марата.

После этого я спешно собралась, не стала краситься, волосы затянула в высокий тугой хвост. Нацепила на себя белый джемпер, джинсы в обтяжку… Решила, что вид вполне себе приличный, ничем не примечательный. Схватила первую попавшуюся сумочку, закинула туда смартфон, банковскую карту и, пытаясь дышать ровно, снова спустилась вниз.

— Далеко собралась? — папа уже допивал кофе.

— На шопинг. Ты же знаешь, что девушкам после потрясений обязательна терапия магазинами. Не переживай, за рулем я буду осторожна.

— Ну уж нет, дорогая моя. Поедешь с моим водителем.

Разумеется. В принципе, я это и предполагала. Про свою машину сказала просто так, папа бы вряд ли отпустил меня одну.

— Опять контроль, — я наигранно-разочарованно вздохнула. — Ладно. Зови своего водителя.

Пока папа разговаривал со своим прислужником по телефону, я прошла к кухонному шкафчику, достала оттуда небольшой нож и быстро убрала его в сумку, пока отец не видел. А когда папа сообщил, что в магазины меня повезет некий Антон, я лишь согласно кивнула. Мне вообще плевать, с кем ехать.

Выйдя на улицу и дождавшись машины, я уселась на заднее сиденье, послушала, как папа дает наставления водителю. Едва мы выехали за ворота, я сразу, ни минуты не сомневаясь, достала из сумочки нож и обратилась к Антону.

— Мне нужно вот по этому адресу. Это следственный изолятор.

Машина резко остановилась. Я даже немного задела ножом кожаную обтяжку переднего пассажирского сиденья.

— Алина Андреевна. Ваш отец строго-настрого приказал мне отвезти вас по магазинам. А не в СИЗО. Он мне голову оторвет, если узнает.

— Я тебе заплачу. Сколько? Десять тысяч? Двадцать? Хочешь тридцать?

— Да причем тут деньги?! Я работы могу лишиться из-за этого!

И тут я покрутила перед лицом ошарашенного мужчины острое блестящие лезвие ножа:

— Посмотри внимательно. Ты скажешь, что я приставила нож к твоему горлу и пообещала порезать сначала тебя, а потом и себя. Запомнил?

Антон кивнул, смотря на меня, как на сумасшедшую. Ну в общем-то, таковой я сейчас и являлась. Творила лютую дичь, но не могла иначе.

— Так что поехали. Я заплачу тебе тридцать тысяч. За моральный ущерб так сказать. И потом расскажешь отцу, как я орала, психовала и грозилась порезать всех вокруг.

Кажется, это звучало вполне убедительно, поэтому Антон выехал с обочины и ввел в своем навигаторе нужный мне адрес СИЗО.

Марат.

Мне никто ничего не объяснил, просто пришёл один из работников СИЗО, грубо пихнул в спину и сообщил, чтобы я отправлялся с ним. На мой вопрос, что происходит, прозвучало краткое: "Посетитель к тебе".

Кому я мог понадобиться, находясь в следственном изоляторе, даже выяснять не стал. Но как только меня провели в небольшую, тесную комнатушку, и я увидел Алину, тут же сердце гулко, сильно ударило по рёбрам.

Она смотрела на меня так, будто не видела несколько месяцев, металась глазами по моему лицу и вроде бы собиралась зареветь. Поэтому когда захлопнулась дверь, я тут же за пару шагов преодолел расстояние между нами и притянул Алину к себе.

— Отец отпустил тебя? — проговорил в её макушку, вдыхая такой знакомый и родной аромат каких-то трав или цветов.

— Папа не знает, что я здесь, я заплатила водителю, чтобы он привез меня сюда. Заплатила охранникам, заплатила какой-то ужасно злобной тётке… Я очень хотела тебя увидеть! Рамиль помог узнать, куда тебя увезли…

Алина сбивчиво бормотала всё подряд, утыкалась в мою шею, извинялась за что-то.

Мне до одури хотелось поцеловать ее, но когда она ко мне потянулась, я отстранился.

— Алин, я в такой грязи тут сидел. Почти сутки в душ не ходил…

— Мне всё равно, — она обхватила меня за шею ладонями и прижалась к губам.

Я опять сходил с ума, ощущая её так близко, чувствуя вкус губ, слыша частое дыхание. В комнате словно воздуха стало больше с её появлением, нереально было надышаться. Хотелось ещё и еще, как будто я знал, что скоро мне окончательно перекроют кислород.

— Я уговорю папу, он передумает, — Алина повторяла это как в бреду. — Я скажу, что ты не виноват ни в чем, что ты хотел меня защитить.

— Перестань, он всё равно не поверит, — я гладил её по волосам, прикрыв глаза. Запоминал ощущения, эмоции от её близости. — Если бы та девчонка-соседка ничего не сказала, ещё был бы шанс…

Алина отклонилась и посмотрела на меня:

— Соседка?

— Да, внучка женщины из соседнего дома. Она увидела в соцсети посты с фотографией, прочитала про вознаграждение и связалась с людьми твоего отца. Рассказала, где нас искать. Ну а твой отец почему-то подумал, что я с ней заодно…

— Но это же ерунда полная! Почему он не верит мне, собственной дочери?!

— Не знаю, Алин…

Она снова прижалась ко мне, ища той самой защиты, которую я не мог ей дать. Я полностью провалил задание, накосячил так, что теперь все это мне ни за что не разгрести. Со стороны исчезновение Алины реально выглядело как похищение, да и к тому же ее отец видел, как мы с ней целовались у обрыва… Я даже не заметил дрона.