Совокупность этих фактов и появление впервые имени чехов в Богемии в период 451–495 г.[77] приводят нас к заключению, что нынешние чехи живут в Богемии или Чехии гораздо дольше, чем предполагают. Но в то время не было еще объединения славян: собственно чехи, зерно, не успели еще пустить корней, взять верх над другими родами; а может быть, их в указываемое время и совсем не было еще в этих местах, и жили в Богемии разные другие славянские роды, как о том повествует летопись; например: хроваты, дулебы, лучане, седличане, пиловане, дедошане, лемузы, лютомерицы, полшане, нетолицы, доможлицы и т. д. Каждый подобный род составлял в древности жупу, и, вероятно, эти-то славяне и были известны у Птоломея под названием шлезов, корконосов, ракузов, дигов, теракатиев, лобов, бернов, берунов[78], так как каждое из этих имен существует в истории и топографии Богемии по сю пору.
Весьма вероятно, что род чехов пришел в Богемию с Аттилою, который не только норовил опустошать готские, римские и германские земли, по постоянно имел в виду освобождать славян от рабства, пополняя ими вместе с тем свои войска, обновляя их свежим элементом. Походы Аттилы доказали, что славянство живет на огромном пространстве, среди которого могла в то время образоваться и объединиться Чехия. Как бы то ни было, но после маркоман (граничар), которых Аттила не гнал, а сплотил, пополнив ими свои ряды в середине страны, являются славяне в округах Раконицы, Шлопа, Подбрдо, Молдавы, Вышеграда, Каурцима и Праги, и вообще по Лабе и Мльдаве.
В начале IX ст. всю эту смесь начинают называть чехами. При появлении чехов Исполиновы горы занимаемы были корконосами, в которых видят хробатов, т. е. жителей хребта, гор. Они составляли часть белохробатов, как о том неопределенно говорит Константин Багрянородный[79]. Мы охотнее верим, что эти корконосы, из которых выделывают хорват или кроат, приближая их к крокосам и к Кракову, — отдельный род; а если это хорваты, то они пришли на север с юга по Инну, Мльдаве и Лабе от хорутан, как и позже это сделалось с теми, которые сидят в Моравии и о чем уже было говорено выше. Остатки этих корконосов, или хробатов, уцелели в трех деревнях Литомерицкого, Раконицкого и Болеславского округов. Дулебы жили, судя по остаткам урочищ, в Будеевицком, Жатецком и Пльзенском округах. Особенно замечателен был их город Дандлебы, по которому прозывался весь уезд; но в XV ст. его присоединили к Писекскому округу. Лучане жили в Локетском (Элленбоген) округе, там, где город Усти (Ауссих), и на Луке в долинах Жатецкого уезда.
Всех жуп было пять, но названия их до того искажены, что теперь трудно определить их местоположение; довольно и того, что они существовали и что они имели свой общий для всех город Властислав. Седличане занимали Локетский и Пльзенский округа и некоторые кругом их лежащие местности. О них упоминается в летописях чешских королей и императоров; из этих летописей усматривается, что седличане жили юго-западнее Лучан и что их земля доходила до Льстры (Эльстер). Пшоване упоминаются мало, но географы сажают их возле хробат по горам. Город их зовется Пшовом (Псковом), а принадлежал он Ляху Славибору, отцу легендарной Людмилы Чешской. Дечане, или дедошане, упоминаются в хрониках как жители не только области, но и городов, между которыми сохранился поныне Дечин (Тешен) на Эльбе. Лемузы. Они сохранились в именах старого замка Лемузы, ныне Скала, и в Бездричах, упоминаемых одновременно. Этот род напоминает соседей теперешних лемок, или лужичан. Лютомерицы упоминаются часто, а жили они вокруг одноплеменного с ними ныне города; то же можно сказать и о других родах. Из изложенного видно что много ляшских родов, расселяясь к северу от Богемии, по Висле, Одре и Лабе, нашли себе место и тут, где столкнулись с другим очень распространенным по Карпатам родом дулебов, имевшим свои урочища от Днестра до истоков Лабы, чем отчасти теперь и разъясняется настоящее население Галиции, где когда-то главными деятелями были дулебы.
К ним могли присоединиться с Карпат бойки, находившиеся, может быть, в близком родстве с боерами, и лемки (певки), скрывшиеся в Карпатах. Оттуда же, с юга, пришли также хоры, образовав население под общим именем славян и окрестившихся чехами с усилением рода чехов, наиболее способного, предприимчивого и вероятно сильнейшего из всех. В IX ст. у чехов уже насчитывается 15 городов, названия же старинных групп сохраняются до XIV ст., что может служить некоторым доказательством их давности[80].
В 845 году упоминается впервые о крещении 14 чешских старшин в Резне (Регенсбург). Но дальнейшее распространение христианства среди чехов шло туго, по причине малой образованности священников, их назойливой требовательности и по непониманию народом латинского и немецкого языков. С юга шло одновременно другое учение, которому покровительствовали князья Великоморавские: Ростислав, Святополк и Коцел. Оно не требовало никаких ограничений гражданских прав, оно не искало ни влияния, ни приношений и было понятно народу по своему изложению на славянском языке. Вот почему чешский князь Боривой, или Борзивой (871–894), примкнул тогда же к вероучению епископа Мефодия, приняв от него крещение приблизительно около 871 г. Этому примеру последовали многие бояре, а там немало и народу сделалось христианами; принятие восточно-кафолического учения отразилось на всей будущности Чехии. Учение Мефодия держалось в народе до конца XI ст. и угасло окончательно в монастыре Сочава в XIV ст.
Это движение назад произошло вследствие падения Святополковой монархии и усиленной пропаганды католиков, покровительствуемых папой, что имело последствием основание в 973 г. католической епископии в Праге. Кроме того, содействовало падению православия следующее обстоятельство: королева Драгомира из рода «лютейших Стадорян», оберегая язычество, помогла в 936 году низвергнуть с престола и даже погубить своего сына Вячеслава, а лютый братоубийца Болеслав I, занявший место убитого им князя, изгнал тогда же всех православных священников. Мадьяры, в свою очередь, будучи призваны императором Арнульфом на помощь против славян, основались в 907 г. около Великоморавского царства и этим заградили дальнейшее движение православия с юга.
Зато тем деятельнее двигалось католичество по Дунаю и оттуда на север в Богемию. Католические церкви и монастыри во множестве строились в этой местности и к ним приписывалось окружающее славянское население. Дело это велось с оружием в руках, обманом, хитростью, подкупом и всякими средствами, оправдываемыми по известному принципу только целью. Успехи религиозной пропаганды помогали, в свою очередь, упрочению политического влияния немцев в Чехии, под которое прежде всего подпал король и его двор. Началось с того, что в 1126 г. при императоре Лотаре король Собеслав принял титул чашника Германской империи. К концу XII ст. лукавая политика императоров Фридриха I Барбароссы и Генриха VI, оплетая Чешское королевство со всех сторон, привела его на край погибели: этому очень посодействовали и раздоры в королевской семье, сопровождавшиеся постоянными обращениями враждовавших за помощью к немцам. В начале XIII ст. германизация Чехии углубляется во внутренний строй государства: древнее деление на жупы и старославянское управление городами уступают место западным учреждениям и порядкам, и наконец права городов, нравы, обычаи, вооружение, национальная одежда, язык, литература и даже фамилии — все принимает немецкий образчик и переделывается на иностранный лад. Такое извращение идет из года в год, все шибче и сильнее. При Оттокаре II (1253–1278) Чехи хотя и достигает наружного блеска и величия, но все это относилось более до самого короля, вовсе не касаясь народа и его потребностей. Последний продолжал терять свою почву под влиянием немецкого промысла, переходившего от одного города к другому и доставлявшего короне почтенный доход. Для этой же цели было в то время построено немало городов и укрепленных замков, переполненных иноземными пришельцами. Так, Иглава, Кутные горы, края Локетский, Кладский, Трутновский были вполне предоставлены чужеземным интересам. Оттокар II нанес сильный нравственный удар чешской народности особым покровительством немцам, а они в благодарность нанесли королю Чешскому, своему покровителю, политический удар: в 1276 г. у Оттокара II из всех его огромных владений остались только онемеченные Чехия и Моравия!
