Я был возбужден и сгорал от вожделения.

Твичи отдыхала с Ларой в одной из отдельных комнат, куда некоторые старушки приводили своих детей. Одну стену занимал телевизор с плоским экраном, и там была пара столов со стульями, мини-бар и мини-кухня. Еще несколько диванов образовывали u-образную форму вокруг кофейного столика, за которым девушки потягивали холодные напитки и смотрели какой-то женский фильм, который мне не был интересен. Когда я нашел их, я промаршировал к дивану, подхватил Лару на руки и выбежал из комнаты, не сказав ни слова. Смех Твичи последовал за нами, и я проигнорировал ее, слишком поглощенный красивой девушкой в своих объятиях.

У моего тела была одна цель. У меня в голове одна мысль. У моего гребаного члена была одна-единственная цель: трахнуть Ларами и заставить ее кончить как можно больше раз.

Теперь у меня была своя комната. Грим засунул ключ в передний карман моей куртки, когда мы вернулись, и широко улыбнулся, заметив, что я нервничаю. Я поблагодарил его, прежде чем отправиться на поиски Лары. Подойдя к двери, я мотнул головой в сторону комнаты.

— Эта наша, — прошептал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

Она улыбнулась, когда я позволил ее ногам медленно опуститься на землю, а затем выудил ключ, отпирая дверь, мы вошли внутрь. Внутри комната была скромной, но в ней было достаточно места. Два больших комода, гардеробная, ванная комната и маленький столик с парой стульев. В центре стояла двуспальная кровать с простым серым одеялом. В оформлении преобладали черный, белый и серый цвета в сочетании с темным деревом.

Мне это понравилось.

Подойдя к столу, я снял с плеч свою рубашку и повесил ее на спинку стула, скинул ботинки, прежде чем взяться за подол футболки и стянуть ее, отбросив в сторону. Ларами смотрела на меня с неприкрытым голодом в глазах, уже раздеваясь, как будто понимала мое настроение.

— Я хочу тебя в этой кровати, детка. Обнаженной, с раздвинутыми ногами, и готовой для меня, — практически прорычал я, расстегивая ремень, а затем расстегивая пуговицы на джинсах, пытаясь оставаться сосредоточенным, когда мой взгляд скользнул по кремовой, обнаженной коже Лары.

— О, Боже, Ронин. Я становлюсь такой влажной от тебя.

— Черт, — прошептал я, — мне нужно быть внутри тебя, Лара. Прямо сейчас. Нет времени лизать твою сладкую маленькую киску, но я обещаю, что потом исправлюсь и все сделаю.

Она застонала, когда последняя часть ее одежды упала на пол, подбежала к кровати, плюхнулась на нее и перевернулась на спину.

— Держись к краю, — приказал я, снимая джинсы и нижнее белье, когда приблизился. — Я хочу, чтобы ты широко раскрылась для меня, детка. — Мой член подпрыгнул в воздухе, когда она облизнула губы. — Дай мне эти ноги, — потребовал я, когда она подняла ступни, и я положил ее колени себе на плечи, мои пальцы скользнули по гладкой коже внешней стороны ее бедер. — Это будет дико и безжалостно, любовь моя. Я хочу жестко трахнуть тебя.

— О Ронин, да, — согласилась она, прикусив нижнюю губу.

Мой кулак задвигался вдоль моего члена, мое тело задрожало, и я опустил другую руку, опуская два пальца ниже ее холмика и внутрь ее тугого канала, отмечая, как она задрожала и напряглась, когда я несколько раз скользнул взад-вперед. Я медленно вышел, покрывая кончик своего члена ее росой.

Мое тело изогнулось, я навис над ней, приставив свой член к ее скользкому входу. Наши взгляды встретились, и я скользнул в нее одним мощным толчком. Мы оба застонали, когда я снова погрузился в нее, несколько раз входя и выходя, прежде чем ускорить темп. Вскоре я уже входил в нее, одной рукой поддерживая ее ноги высоко поднятыми, в то время как другая моя рука опускалась к ее животу, мои пальцы скользили по ее тазовой кости, когда я дразнил ее клитор, втирая круги в чувствительный пучок нервов.

Лара дернулась, мотая головой из стороны в сторону, вцепившись в простыни.

— Ты так глубоко, — воскликнула она, — так глубоко, Ронин.

Подстегиваемый вожделением, я входил в нее сильнее, быстрее. Мои бедра прижались к ее, когда кровать ударилась о стену. Я терял контроль, моя кульминация приближалась слишком быстро, но удовольствие… оно было таким чертовски интенсивным. Я не хотел останавливаться. Я не мог.

Лара закричала, когда оргазм пронзил ее стройные изгибы, сотрясая мышцы ее бедер, пока я удерживал ее на месте, восхищаясь ее реакцией, когда она оттолкнула меня, и я скользнул обратно, вонзаясь в нее, мой член был крепко сжат, а ее стенки затрепетали. Ее руки скомкали простыни, она тяжело дышала, все еще приподнимая бедра, в то время как я продолжал трахать ее, продлевая ее удовольствие так долго, как только мог.

Мое тело, наконец, достигло точки невозврата, и я затопил ее киску, извергаясь в нее так много раз, что сбился со счета. Мои руки дрожали, когда я медленно отступил назад, позволяя ее ногам упасть обратно на матрас. Я прошел в ванную и нашел мочалку, намочил ее под теплой водой и стряхнул излишки, прежде чем вернуться, аккуратно вытирая ее, прежде чем бросить на пол. Я позабочусь об этом завтра. Прямо сейчас все, о чем я заботился, это прижимать ее как можно ближе, чувствовать, как эти сексуальные длинные ноги переплетаются с моими конечностями, а ее нежная кожа прижимается к моему телу всю ночь, пока мы спим. Когда солнце наконец взойдет, я снова займусь с ней любовью.

— Ронин, — прошептала она, когда ее голова легла мне на сердце. — Я никогда не думала, что буду так сильно любить твой член.

Ее сонные слова были веселыми.

— Ой ли? Это правда, детка?

— Мммм, — пробормотала она, когда ее глаза закрылись.

— Засыпай. Мы можем обсудить, как сильно я люблю твою киску, утром.

Она легонько шлепнула меня по руке, а затем расслабилась и задремала прежде, чем я успел продолжить.

— Я чертовски сильно люблю тебя, — признался я, закрывая глаза, в высшей степени довольный, чувствуя себя гораздо более удачливым, чем заслуживал. — Ты это все.

Два дня спустя я прислонился к стойке бара, слишком взволнованный, чтобы сесть на один из табуретов. Это неприятное чувство у меня внутри доказывало, что дерьмо вот-вот снова разразится. Мы все еще не расправились со всеми этими чертовыми русскими, и я знал, что моя двоюродная сестра отчасти замешана в этом, потому что пару раз слышал, как Грим упоминал ее имя, особенно с тех пор, как она уехала. У Твичи был талант находить неприятности. Ее словно магнитом тянуло к этому. Я не винил ее за это, но у нее было слишком большое сердце, а рот еще больше, и теперь я просто беспокоился за нее с тех пор, как она появилась в Голдфилде и предупредила нас о Скорпионах.

В церкви ранее во второй половине дня я узнал все, что мне нужно было знать, чтобы заполнить недостающие пробелы. Я знал недостаточно, чтобы свести все это воедино в качестве Перспективы. Теперь я знал, что русские все еще забирают девушек. Резников все еще на свободе и строит планы вместе со Скорпионами. Разр находился в тюрьме, но по-прежнему командовал. Никто в этом не сомневался. Потрошитель и те другие придурки хотели убить меня и забрать мою девушку в качестве оплаты долга, который я уже заплатил своей кровью. Дерьмо вот-вот должно было стать чертовски опасным.

Нахмурившись, я набрал номер Твичи, а когда это не сработало, набрал еще два раза. Никакого ответа. Даже голосовой почты нет. Как будто телефон был разряжен, или просто выключен. Она никогда этого не делала.

Это было очень плохо.

Запаниковав, я бросился по коридору, колотя в дверь Диабло, так как знал, что он меня поймет. Грим оценивал ситуацию по-другому. Он был президентом, и это была тяжелая работа. Но Диабло, он бы меня в этом поддержал.

— В чем дело, брат?

— Твичи не отвечает на звонки. Что-то не так.

Он открыл рот, чтобы ответить, когда мы услышали шум в общей комнате. Я развернулся и побежал обратно по коридору, направляясь к бару, где незнакомец с военной стрижкой и мрачной улыбкой поднял голову, когда я вошел. Что-то в том, как он стоял там, весь напряженный и агрессивный, подсказало мне, что он пришел сюда не для приятной беседы.