Если честно, когда она завела этот разговор, первым делом я стал размышлять, что неплохо бы организовать социальную службу, которая работала бы со стариками и бездомными, а также больше уделяла внимания судьбам сирот и беспризорников. А что, почему бы и нет? Чем ещё порадовать любимую девушку? Кто-то дарит красавицам цветы, а я организую целое министерство. А ещё, плюс ко всему, сделаю её главой.

Но когда она сказала по поводу одиночества этих стариков, я сразу понял, к чему она ведёт, и у меня аж уши покраснели. Всё она прекрасно понимает, что вряд ли мы сможем официально быть вместе и терзает мою душу, будто не понимает, как мне тяжело. Будто я сам не хочу бросить всё это и просто сбежать вместе с ней подальше от всех этих чиновников и обязательств. Просто пожить обычной жизнью, точно такой же, как мы жили с ней когда-то в другом мире. Правда, это была, конечно же, не она, а другая Марина. Но почему бы не попробовать повторить всё это снова? И на этот раз я я постараюсь её не оставлять.

— Марина, — произнёс я, — не знаю, как я это сделаю, но постараюсь, чтобы ты стала моей женой. Буду делать всё возможное, чтобы мы были вместе. Не позволю ни стране, ни власти, ни каким-либо чинам разлучить нас. Обещаю тебе, — сказал я, глядя ей в глаза.

Мы как раз сидели на небольшом лугу возле пруда и бросали хлебные корки уткам, которые выхватывали их из воды. Быстро работая клювами, они уплывали подальше, чтобы товарки не забрали у них лакомые кусочки.

Солнце к тому времени уже успело опуститься к горизонту и окрасило небо в красный цвет.

— Я верю тебе, Саша. Вернее очень хочу верить. И надеюсь, что ты своё обещание выполнишь. Но прекрасно понимаю, что глупо это всё, вряд ли ты сможешь что-то изменить. Да и не хотела бы, чтобы у нашей страны были какие-то проблемы. Но всё равно верю. Хоть и знаю, что никогда не сбудутся твои обещания. Странное ощущение. Видимо, так и суждено мне всю жизнь тебя ждать. Может, в какой-нибудь другой жизни будет всё иначе, — грустно улыбнулась она, а я вздрогнул, удивлённо посмотрев на неё.

Несмотря на грустную правду, мы с Мариной хорошо провели время. По крайней мере, домой я вернулся в приподнятом настроении и сейчас расхаживал по кабинету. напевая себе под нос:

— И что вы там мурлыкаете себе под нос? — услышал я женский голос.

Как-то до этого не задумывался, а тут и сам удивился: чего это во мне раннее творчество Аллы Борисовны проснулось?

Опомнившись, умолк, но оглядевшись узнал Ольгу Николаевну. Видимо, лицо у меня было в это время не очень довольное, потому что великая княгиня слегка смутилась и поинтересовалась:

— Я не вовремя? Если не вовремя — прошу прощения и за себя, и за вашего секретаря. Он не получал от вас специального приказа, поэтому не решился меня останавливать, а я, как ваша матушка, имею право входить без доклада.

Как интересно. И оправдалась, и пожурила, и указала на возможные ошибки, а напоследок объяснила принятые правила.

— Присаживайтесь, — вяло предложил я, указывая на стул.

Раз уж великая княгиня пришла, так не выгонять же ее…

Да для меня сейчас все и вся не вовремя. Если уж совсем честно, я сейчас настраивался на работу и старался не винить себя. Время для встречи с Маринкой нашел, а за это время подбросили еще бумаг. Вон — служебная записка из министерства иностранных дел за подписью господина Пылаева, где говорится, что я должен назначить время для приема верительных и отзывных грамот от посланника Греции. Кроме того, скоро должны были принести протоколы допросов Сангушко. Плюс надо решить, как вести себя с послом Франции. Но возвращаясь к первому вопросу… Про верительные грамоты слышал, точнее, видел когда-то по телевизору, как наш президент принимал новых послов, которые и вручали ему оные грамоты. Но там этих послов и послиц было несколько. А что такое отзывные грамоты, я совершенно не представлял.

Кажется, последнюю фразу произнес вслух, потому что тут же получил ответ:

— Отзывные — уведомление о том, что посланник отзывается своим правительством. Подписывается лично главой государства.

— Благодарю, — поблагодарил я великую княгиню за консультацию. Хотел поинтересоваться — откуда она знает, но спохватился. Во-первых, она обязана знать, как дочь царя, а во-вторых, ее супруг находится на дипломатической службе. Это я, олух царя небесного, сижу здесь, и ничего не понимаю. Может, сделать «матушку» консультантом по дипломатической части? Или по протокольной? Кстати, мысль. Министр иностранных дел мне очень не нравится, а кем заменить? Может, великая княгиня и подскажет, кому можно поручить внешнюю политику? Но спешить не стану. Я сам, покамест, во внешней политике не разбираюсь, а передоверять нельзя.

— Ольга Николаевна, а обязательно принимать нового посла вместе с его грамотами? Нельзя ли собрать послов группой, человек пять, да чтобы у всех сразу взять? И верительные, и отзывные?

— Вы про посланников из Греции говорите? Лучше примите обоих — и старого посла, и нового, — посоветовала великая княгиня. — Король Греции Георг большой друг нашей семьи, даже родственник, не следует его обижать. Господин Контос почти двадцать лет представлял у нас свое королевство. Его примете, так и нового посланника заодно. Минут десять-пятнадцать вас не слишком обеспокоят. Да и вообще, не так и часто такие мероприятия проходят. Вам самому интересно будет.

Не так и часто? А что, в Российской империи послов мало? Ах, точно. Не послов мало, а государств ещё немного. На политической карте нет ни Польши с Венгрией, ни Чехии со Словакией, не говоря уже об Украине или таком политическом недоразумении, как Эстонии. Сколько сейчас посольств в РФ? Штук двести, если не больше? А сколько государств насчитывается здесь, в этой реальности? Надо будет Ивана Ивановича спросить, или хотя бы на политическую карту глянуть.

— Можете Контоса наградить еще чем-нибудь, — посоветовала великая княгиня.

— Орденом? — нахмурил я царское чело, обдумывая — каким орденом следует наградить посла? Ордена «Дружбы», что вручают иностранцам, здесь нет. Станислав?

— Орден — слишком много, — улыбнулась княгиня, — подарите ему перстень с вашим вензелем. Ему будет очень приятно, — сказала Ольга Николаевна и спохватилась. — Ах, у вас же еще нет своего наградного перстня. Тогда пообещайте его прислать после коронации.

— А мне нужен наградной перстень?

— И перстень нужен, и часы, — принялась перечислять Ольга Николаевна. —Можете заказать портсигары и радиоприемники с гравировкой.

И впрямь. Что-то я это упустил из вида. Зачем одаривать всех подданных орденами, если можно подарить часы, бьющие «Боже царя храни!»? Так ведь дешевле. Орденом наградил — приходится ежемесячно деньги кавалеру платить, а тут, почти даром. Тогда надо ещё фаянсовых кружек заказать со своей физиономией. Тарелок ещё. Дешевле обойдется. А можно — настенный календарь с портретом Александра Романова, четвертого по счету. Карандаши там, блокноты.

Похоже, увлекся. Но кто-нибудь да озаботится подобными сувенирами и без меня.

— Ольга Николаевна, не хотите стать консультантом при моей особе? — поинтересовался я. — Есть столько вещей, о которых я представления не имею…

— Я догадываюсь, — хмыкнула великая княгиня. — Считайте, что я уже стала вашим консультантом. Готова даже поработать без жалованья. Вы только официально включите меня в комиссию по подготовке коронации.

— В комиссию включу сегодня же. А что без жалованья — это прекрасно, — кивнул я. — Не стоит вводить государство в лишние расходы.