— В том-то всё и дело, что прислуживали, а мы не слуги. Мои предки должны были служить не вам. Они должны были сами править. Служить на благо польского народа.

— Чем это править? Великой Польшей сейчас вполне сносно управляет наместник.

— Семья Сангушко, в числе многих, должна править наравне с королями и императорами, типа вас. А сейчас я лишь чиновник, — заявил он.

— Так я не понимаю вас, вы думаете о себе или Польше, Роман Владиславович,?

— Я не разделяю фамилию Сангушко и Польшу. Каждый в своём имении должен быть королём. Король, а не слуга на службе у соседа. Мы, Сангушко, Гедиминовичи, от корней владетелей Литовских происходим, не чета каким-то там Романовым, потомкам Кобылы, — горделиво произнес князь. — Предки мои, мечники да каштеляны, но они сами в своих владениях королями были. А княжеский титул, что Россия нам утвердила, тьфу… Сангушко и без всяких титулов славны!

— Ага, — кивнул я. — И предок ваш, моего предка предал, да в армии Наполеона генералом стал.

— То не предательство! Евстафий Сангушко, генерал польский, во французской армии за вольности польские и шляхетские сражался.

Эх, и зачем Александр Первый простил поляков? А ведь половину польских офицеров, служивших у Наполеона, можно было смело расстреливать. Они же присяге изменили…И пришлось потом Варшаву брать.

— Одного не пойму — на что вы рассчитывали? Вы думали, что это выбьет почву у меня из-под ног и я опущу руки? Или на помощь ваших союзников французов?

— Союзниками против России — этой тюрьмы народов, будут все страны. Любая страна, куда ни глянь, вас ненавидит. Вы, Романовы има всем мозоли отдавили.

— А можно поконкретнее? Французский посол вам помощь оказывал, это уже очевидно. А кто ещё вам помогал?

В этот момент Сангушко понял, что разговор пошёл совсем в невыгодном ключе.

— Я не намерен больше с вами говорить, — тщательно выговаривая слова, произнёс он.

— А больше и не надо. Вы уже достаточно наговорили. Дальше с вами будут общаться дознаватели. Полковник Мезенцев! — позвал я.

В этот момент в одной из стен открылась незаметная панель, скрывающая проход в соседнее помещение, специально оборудованное для таких случаев. В мой кабинет вошли четверо гвардейцев в сопровождении полковника Мезенцева.

Полковник, кажется, был доволен и довольно улыбался, потирая руки. В глубине небольшой комнатки раздавались приглушённые щелчки — там работала за печатной машинкой машинистка, записывая каждое слово нашего разговора.

— Владимир Викторович, уведите, пожалуйста, бывшего главу императорского кабинета, — попросил я.

План беседы мы с Мезенцевым проговорили задолго до встречи с Сангушко, разве что я не ожидал, что так устану. Моя задача была разговорить, а Мезенцев и его коллеги должны были всё тщательно зафиксировать, запротоколировать и, уже на основании неосторожно сказанных слов, дальше вести допрос. Не скажу, что я хорошо справился со своей задачей, но чем смог, тем помог следствию.

Остался теперь самый главный вопрос: кого поставить на должность управляющего кабинетом. Хоть бы кто совет дал.

Перед отъездом в город я долго изучал лицо своего слуги Трофима, решая, подходит ли он на роль важного чиновника. Наверное, тут помогли бы лихо закрученные усы и более густые брови. Я несколько часов крутился перед зеркалом, и так, и эдак, принимая разные обличия, и обнаружил следующее: я могу не только принимать облик любого человека, но при этом изменять прическу, усы, бороду и другие важные элементы на свое усмотрение. То есть, захочу я быть женщиной — пожалуйста. А если захочу, чтобы у этой женщины были борода и усы — тоже не возбраняется.

В общем, выбрал я личину слуги и сделал ему пышные закрученные усы, как у гусара, А ещё густые брови, как у товарища Брежнева. Волосы, теперь были не каштановыми, а седыми и зачёсанными назад. Вроде бы изменения не сильные, но вышел совершенно другой человек, нисколько не похожий на Трофима. Даже не прикопаешься. А Трофим, к слову, вполне может выглядеть как министр. Нужно всего-то привести в порядок гардероб и волосы.

Водитель Илья, даже не удивился тому, что в салон автомобиля сел кто-то посторонний. Хотя, на этот счёт у меня имелось мнение. Должна ведь личная охрана быть осведомлена о способностях подопечного.

Однако, чтобы не смущать водителя, я надвинул пониже кепку на лицо, заодно предупредив его, что надену накладные усы, так, на всякий случай. А то он еще запаникует, мол, в машину усаживается не император, а какой-то неизвестный человек.

До указанной Мезенцевым конспиративной квартиры было три часа езды. По плану, Дима Родионов уже ждал меня там, готовый дать отчет по “тестовому заданию” связанному с договором.

Я же предвкушал встречу. Очень устал от бесконечных слуг и чиновников, хотелось увидеть кого-то простого и при этом знакомого. Все-таки с Димой мы хоть и не много общались, но о том времени у меня остались светлые воспоминания и я рад был бы его видеть. Хоть какое-то знакомое лицо, от которого не придётся терпеть лизоблюдства. Мыслей о том, чтобы раскрыться перед ним не было, хотя искушение ощущал. Не стоит оно того. Это, как минимум, для него самого риск. Да и кто знает, какие последствия всё это повлечёт за собой.

Когда я зашел в помещение, где сидел Дима с кипой бумаг, парень тут же поднялся и поздоровался. По нему было видно, что он заметно нервничает. От этого мне захотелось весело рассмеяться, но я конечно же сдержался. Это будет очень неестественное поведение.

— Здравствуйте, — слегка склонил он голову.

— Присаживайтесь, — кивнул я ему. — Дмитрий Родионов, если не ошибаюсь? — спросил я.

Кстати, еще одно из открытий — при смене облика менялся и голос, поэтому я мог не переживать о том, что меня могут распознать. Единственное, что не смог отследить, менялся ли темп речи и манера говорить. Но, учитывая, как сильно менялся голос — это не сильно большая проблема. По крайней мере, я на это надеялся.

Мезинцева я тоже попросил поприсутствовать. Поэтому когда вошёл совершенно незнакомый мужчина, он заметно напрягся, но вглядевшись в моё лицо, скорее удивился. Видимо узнал Трофима. Что ж, теперь Мезинцев знает еще одну мою тайну. А если он знал, что истинный цесаревич умеет менять свой облик, то господин полковник лишний раз убедиться, что имеет дело не с двойником, а с подлинным императором.

Я лишь кивнул ему легко улыбнувшись, а затем произнёс:

— Меня зовут Яков Петрович и я представляю кабинет его величества. Вы выполнили тестовое задание?

Подумал — а понял ли, что означает “тестовое задание”, но старый друг Павла прекрасно понял. стало быть, этот термин уже существует.

— Да, так точно, — тут же ответил Дмитрий. — Очень хитрый договор, очень интересная была задача. Признаюсь, я воспользовался помощью своего батюшки, он тоже довольно сильный юрист. Но даже он оценил, как хитро и лихо извратили документ. Он подтвердил все мои подозрения. Могу я подробнее…

Я кивнул.

— И что же за подозрения возникли у вас? И что не так с договором?

Стоило позволить Диме продолжать, как у того вспыхнули в глазах огоньки.

— О, да тут буквально всё не так! Он составлен настолько двояко и настолько неточно, что та сторона, которая принимает на себя обязательства по обслуживанию предприятиями, может делать всё что угодно, при этом оставаясь совершенно невиновной. Более того, могут даже обвинить заказчика в ненадлежащем поведении или непредоставлении нужных условий. То есть напрямую это не явно и так просто не разглядишь. Но, например, есть пункты, сильно противоречащие друг другу и имеющие разный вес. С одной стороны, вроде бы всё чисто. Но если копаться, вся ответственность ложится на заказчика. Более того, доказать обратное практически невозможно, потому что блокируется любая экспертная оценка со стороны заказчика. То есть придётся верить на слово сторонним специалистам, которых предоставит обслуживающая сторона, а если вмешается сторона, ничего хорошего заказчику не светит. Как минимум штрафы. Очень всё странно. Слишком это похоже на подставу. В общем, задача была очень интересная!.. Простите за мою наглость, а есть у вас ещё такие тестовые задания? Я даже и не думал, что юриспруденция может быть настолько интересной.