Невелика потеря, сама тряпками помашу.

Поездку в Тмутаракань я решила назначить через два дня. Получалась пятница. Мне-то от этого было ни холодно ни жарко, я работала, можно сказать, на себя, занималась фрилансом, что в наше время никого не удивляло. Жалко было одно: подруг, которых можно взять с собой в разведку, у меня тоже никогда не было.

В интернате, ну, какие подруги? Я вас умоляю. В школе не задалось ввиду моего не особого доверия к людям, но девчонки и сами не стремились заводить со мной тесные знакомства. Так, привет-пока, дай списать и гуляй Вася.

В универе – по той же причине. На строительной фирме, куда я пришла по распределению на отработку после получения высшего образования, все обстояло более интересно.

Еще бы. Нет, ну, если бы я шипела налево и направо, искусно плевалась ядом, то сошла бы за свою. А так как я была всего лишь любителем на этом поприще, и лишь изредка практиковала ответные плевки в обнаглевшие рожи, то извините-простите. Так что в змеином логове мне делать было нечего. Отработала положенное и досвидос.

Особо меня, кстати, этот факт не огорчал.

Подумаешь.

В животе недовольно заворчало, машинально положив ладонь на живот, я вздохнула, буркнув:

– Одной, пускай и большой булки явно было маловато.

Всунув ноги в тапки, честно стыренные из пятизвездочного отеля Шарм-эш-Шейха, где я имела честь отдыхать чуть меньше года назад по халявной путевке, я потопала снова на кухню.

Распахнув холодильник, скептически уставилась на больше пустые, чем полные полки. Вот знаете такое чувство, когда вроде бы поел, но не наелся, а открываешь холодильник: вроде есть что покушать, а то, что есть, не хочешь. И готовить лень?

Вот и у меня было в тот момент именно такое чувство.

К готовке я относилась с уважением и готовила в общем-то ничего так, на мой взгляд, вкусно, но чтобы страстно любить это дело, нет. По типу, есть можно, но шеф-поваром не быть.

Захлопнув уже начинающий подвывать не ездовой рефрижератор, я включила чайник и, сделав себе чайку, по ремарке производителя, заверяющего, что чай должен быть со вкусом малины и мяты, плюхнулась за кухонный стол, где верно дожидался старенький, но вполне приличный ноутбук, собираясь поработать.

Что же еще делать? Гулять не хотелось. Читать, не читалось. Спать, не лежалось. Йо-йо кидать не интересно. М-да, какое у меня сегодня ветреное настроение. Значит, будем работать.

Заказов было немного, но на жизнь вполне хватало. В заначке средства еще имелись, но свободных – кот наплакал горючими слезами, трогать кубышку не имела желания, а прикупить в дорогу провизию требовалось.

Вот и сейчас, открыв перечень предлагаемых проектов, выбрала самый из них, по моему мнению, не напряжный и с довольной моськой кинулась в бой.

Отыскать только чудом обнаруженный на картах поселок взаправду оказалось нелегким делом. Я потратила на это около шести часов, хорошо, что додумалась выехать рано утром, а не днем, иначе прибыла в мертвую деревеньку к вечеру. Что было бы очень нехорошо для меня. Я, конечно, не трусиха, но даже днем в этом месте было не по себе.

На подъезде навигатор, ведший меня в поселок, выдавал две дороги. Одна, совсем короткая, вела в стоявший стеной лес с едва угадывающимся съездом, и вторая, длинная, наверное, в объезд.

Дабы не заплутать и выбрать правильный путь из двух, мне пришлось останавливаться на заправке, находящейся, слава богу, в нескольких километрах от нужного места, и уточнять у добрых людей, как проехать Красный Яр.

Ага, именно так называлась Тмутаракань с нужным мне домом.

Первое, что мне не понравилось, это как странно на меня смотрели работники заправочной станции. Как на сумасшедшую, а второе, что они не постыдились закидать меня вопросами: а зачем я, собственно, в этот Яр вообще стремлюсь и «хто» такая буду.

С недоумением посмотрела на с подозрением прищурившихся молодого парня и женщину в возрасте, вздохнула, опасаясь, что, если не отвечу на поставленный вопрос, меня не просто отошлют в далекие дали и совсем не в Красный Яр, почти честно выложила все как есть. О почившей бабушке и наследстве, дополнив, что мне лишь требуется забрать домой кое-какие вещи.

Затем ответила на вопрос о фамилии, назвав свою. Все равно с бабкиной она была одинаковая. Молчаливая женщина на некоторое время задумалась, затем закивала и потеряла ко мне интерес.

У парня же подозрительности мои ответы не убавили, но мне хотя бы объяснили, как доехать до пункта назначения. Оказалось, что можно было ехать и короткой, и длинной дорогой, но короткой ближе, однако не удобней.

Парень пояснил, что дорога к хутору была ямистой еще при его рождении, и с того момента ничего не изменилось. Только разве что ям стало больше. Так вот, мне требовалось съехать по тому самому едва заметному съезду, проехать лесок, затем свернуть налево и рулить все время прямо и – оп-ля, я уткнусь в старенький указатель с названием поселка.

Поблагодарив людей, я выехала по заданному маршруту.

Парень оказался прав, дорога была та еще, и я лишь чудом не прикусила язык, и то только потому, что подготовилась заранее. М-да. Спустя еще минут двадцать пути я действительно уперлась в указатель, ведущий по узкой дороге, и обрадовалась, что моя машинка не без труда, но проедет по ней, не задев ветхие домики.

Нужный мне дом, судя по всему, находился в самом конце деревеньки. Машина ползла по заросшей дорожке, а я, опасливо поглядывая в окно на мрачные заброшенные дома, нервно сглатывала, ощущая себя на этаком кладбище, в сотый раз жалея, что у меня не было никого, кто бы смог разбавить мою компанию и давящую тишину, от которой не спасало и «Европа плюс».

Находиться здесь было откровенно жутко.

Прибыв на место, я задумчиво посмотрела на вполне себе добротный дом, если, конечно же, сравнивать с остальными «усадьбами» мертвой деревеньки. Вытащила из сумочки потертый ключ и, перекинув тонкий ремешок клатча через голову, медленно выбралась из машины, широко распахнутыми глазами осматривая некогда белый, а теперь грязно-серый дом с такой же серой черепицей и заросший садик с грядками, но не успела и шага ступить, как сзади послышался скрипучий голос:

– Ну что, Санька, вернуться решила, спустя столько лет?

Совершенно не ожидала, что в этом захолустье будет хоть одна живая душа, и со страху подскочила на месте, круто разворачиваясь и тут же облегченно выдыхая. Передо мной всего в нескольких шагах стояла, слава богу, не привидение и даже не маньяк, а всего лишь маленькая, худая как жердь низенькая старушка в чистеньком цветастом платье, поверх которого был накинут явно мужской потертый от времени кожаный жилет.

М-да, хорошо, что у меня нервы вроде как крепкие, по крайней мере, раньше нервная система сбоев не давала, а то можно было бы не удивляться наличию мокрых штанов.

Бабуля задумчиво прищурилась, смотря на мое вытянутое в изумлении лицо, и протянула:

– Ты не Санька, хоть и похожа. Кто такая будешь? Чего забыла в Красном Яре? Небось, поживиться чем-то пожелала, так вот, что я тебе скажу: нет здесь никакого добра!

Бабуля с ехидцей развела тонкими руками и прищурилась, оглядывая растерянную меня с ног до головы, задумчиво протянула:

– Правда, на воровку ты не тянешь, так кто такая-то?

Не зная, как правильно реагировать на подобное заявление, усмехнулась. Так, стоп. Что она сказала? Санька? Мою маму звали Александрой, правда, я ее совсем не помнила. Она умерла, когда мне еще и года не исполнилось. Неужели эта бабушка имела в виду ее?

– Нет, я действительно не Санька. Мое имя София Грознова, – не успела я прояснить ситуацию, как незнакомая бабка удивленно присвистнула:

– Наследница, стало быть. Ну-ну. Что ж, пойдем, проведу. Давненько я не была у Грозновой. Померла она, как я понимаю.