– И Намир решил убить свою тетю?!

– Он необычайно жесток. Никаких чувств у него нет. Только расчет.

– Но чего он хочет?

– Безграничной власти, – пожал плечами сьор Самир аль Хали. – Покончить с реформами, усмирить рабов, которые стали требовать какие-то права. Покорить горцев. Основать императорскую династию аль Хали, которая будет поддерживать империю, ее устои, иерархию, власть высших.

– Множить невежество, делая культ из артефактов и еще больше запугивая подданных, усмехнулся Ранмир.

– Именно так.

– Но я уже основал династию!

– У тебя нет законнорожденного сына.

– Это вопрос времени.

– Но пока наследника у тебя нет.

– Как Намиру удалось выманить тетю в Чихуан? А главное зачем?

– Чтобы ты думал, будто Калифасу аль Хали убили Закатекасы, и мстил за нее. Моя сестра была доверчива. Намир сказал, что согласен с доводами Тактакора. И пригласил тетю инкогнито посетить праздник весны в Чихуане. Намир лучший знаток ядов во всей империи. Моя сестра доверяла старшему племяннику и не включила защиту. Так что ты совершенно напрасно расколотил торпедами Чихуан, Ранмир. Закатекасы ни в чем не виноваты.

Он сидел, потрясенный.

– Но почему ты мне раньше это не рассказал, отец?!

– Вы оба мои сыновья, – грустно улыбнулся Самир аль Хали. – Я горжусь вами. Намир такой, какой он есть, его уже не изменишь. Я бы и дальше молчал, но я хочу, чтобы ты знал. За всеми несчастьями, которые с тобой случаются, стоит твой старший брат. Он все контролирует, все просчитал и у него есть какой-то план.

– Что же мне делать? Убить своего брата?

– Я не могу тебе этого посоветовать. Более того: как ваш отец, я буду тебя отговаривать. Намир мне тоже дорог.

– А с ним ты не пробовал поговорить?

– Чтобы оставил тебя в покое? Признал твое первенство? Ведь ты теперь император. Намир скажет: «да, конечно». Он ведь тебе присягнул.

– И тут же попытался подкупить сира Гора, чтобы он меня убил, – горько сказал Ранмир. – Первое что я сделаю, это усилю личную охрану. И… мне надо посоветоваться.

– С леди Кенси? – улыбнулся вдруг отец.

– Она тебе не нравится?

– Нравится, после того, как проводив меня до моих покоев в Игнисе, леди любезно предложила себя.

– И ты принял это предложение?

– Зачем тебе знать? Не нравится делить с кем-то женщину?

– С кем-то! Ты мой отец!

– Успокойся: леди Кенси старая потасканная шлюха, а мне нравятся молодые.

Ранмиру не понравилось, как отец отозвался об Иньес. Почему-то императора это задело. Он встал:

– Я, пожалуй, пойду.

– А зачем ты все-таки приходил, Ранмир? – отец тоже встал.

– Хотел тебя предупредить. Насчет Намира. Он может захотеть стать для начала сьором Калифаса, не сразу императором.

– Кто тебя надоумил?

– Не имеет значения.

– Я знаю о планах Намира, – размеренно сказал отец. – Я ведь тоже аль Хали. Я не примкнул к заговорщикам, но и на Чихуан не пойду. А также на Фригаму и Нарабор. Пока я – сьор Калифаса. И моим сыновья придется с этим считаться.

Ранмир достал транспортер. Пора возвращаться.

– Мать не хочешь увидеть? – внимательно глядя на него, спросил сьор аль Хали.

– Скажи ей, что я здоров, – равнодушно сказал Ранмир.

– Как знаешь. Она тебя тоже не любит.

– Она никого не любит. Главное, она так и не смогла полюбить Калифас. Почему граты Великих Домов так не хотят сюда замуж?

– Сам-то как думаешь? Ты сделал свою жену счастливой?

– Сатара родила мне дочь, – нахмурился Ранмир.

– Которую ты даже не пожелал увидеть. Кстати, ее назвали Эсмирой.

– Мне все равно.

Он задал координаты. Игнис.

– Я всегда рад тебя видеть, отец.

Сьор аль Хали тихо рассмеялся. Когда он остался один, то подошел к висящей над столом сфере и какое-то время задумчиво на нее смотрел. Малышку Эсмиру взяла к себе бабушка. Надо бы их проведать. Как-никак, у Дома аль Хали теперь есть грата. Предмет торга. К тому же Эсмира теперь дочь императора. А, значит, возможная кронпринцесса.

… Со дня присяги и их скоропалительной свадьбы Ранмир проводил у Чикиты каждую ночь, как и обещал. Он даже верил, что жена теперь будет единственно женщиной в его жизни. У них родятся сыновья, и основателем династии аль Хали станет именно Ранмир, императорский род пойдет от него.

Но сегодня он был хмур и рассеян. Слова отца не давали Ранмиру покоя. Чикита ведь уверяла, что не Закатекасы стоят за убийством первой императрицы. И была права.

– Что случилось, Ранмир? – не выдержала жена.

Она была в новой ночной сорочке, тончайшие кружева и золотое шитье которой, красиво оттеняли теплый тон кожи, каждую луну императрица подолгу проводила у зеркала, к ней беспрерывно шли портные, массажистки, знахари со своими снадобьями, торговцы драгоценностями и тканями. Чикита испробовала все, оставалось лишь надеяться, что не зря. Ранмир ее страстно желал, он возбуждался, едва вдохнув ее запах и спустив со смуглых плеч Чикиты ночную сорочку. Большая грудь, которую соблазнительно подчеркивало невесомое кружево, по-прежнему была прекрасна, увядание ее не коснулось.

Муж казался неутомимым, они засыпали лишь под утро. Чикита спешила встать первой, чтобы скрыть следы усталости, воспользовавшись умелыми руками рабынь. Которые творили чудеса, убирая тени под глазами и разглаживая мелкие морщинки на лице. Пробуждение Ранмира императрица встречала сияющей, так что он не прочь был остаться в спальне и после завтрака.

«Как долго я это выдержу?» – с грустью думала Чикита. «Муж даже не подозревает, каких усилий мне стоит так свежо выглядеть и что кроется за улыбкой, которой я отвечаю на его предложение задержаться, чтобы вновь насладиться друг другом. Рабыни еле успевают до вечера снять боль. Ведь Ранмир огромен, причем везде».

– Скажи, ты счастлива?

Ранмир сегодня не спешил раздеваться. Все эти ночи они почти не говорили. Ранмир жадно набрасывался на женщину, о которой столько думал, которую страстно желал. Казалось, эту жажду не утолить. Раз за разом он возвращался в свою юность, к тому моменту, как они с Чикитой надолго расстались в весеннем саду. Вместо того, чтобы через несколько лун пожениться.

Не будь этого, не лежали бы сейчас в руинах Чихуан и Фригама. Не плакал бы по единственному сыну Ренье Халлард. Оказалось, безжалостного убийцу из Ранмира сделал брат!

– Я уже не так молода, – осторожно намекнула Чикита.

– Я сделал тебе больно? Слишком напорист?

– У меня никого не было кроме мужа, да и тот так редко бывал в моей спальне, что я, считай, и не знала мужчину. Для меня все это непривычно. И странно.

– Странно? – он с удивлением смотрел на жену. – А я думал, ты сгораешь от страсти.

– Зачем друг другу лгать? Тебе нужен наследник.

– А тебе трон? Жизнь, к которой ты привыкла?

– Ты мне очень дорог, Ранмир. Но ты совершенно изменился. Раньше твои поцелуи были нежными, а руки ласкали, а не терзали. Помнишь, как ты баюкал меня на груди? И пел мне: «моя радость, моя черноокая Чикита…»

– Я пел?!

– Мы дуем сейчас на угли, пытаясь разжечь костер, который давно погас.

– Скажи лучше, пытаемся высечь искру из того, что намокло от твоих слез, – разозлился он. – Ты могла бы стать моей любовницей, будучи императрицей. Я ведь тебя просил.

– Фамильная честь, Ранмир. И гордость. Я – грата. Мы жены, а не любовницы.

– Не все. Жена Намира родила бастарда еще до того, как вышла замуж.

– Что ты говоришь?!

– Я дал ему титул в обмен на присягу его деда, Ренье Халларда. Виктория в отличие от тебя оказалась не только сильной, но и смелой. А ты струсила. Хотя Тактакор далеко не Намир. Да любила ли ты меня?

– Что с тобой сегодня случилось?

– Меня провел мой собственный брат, – проворчал Ранмир. – Похоже, я многого не знал. А ты, Чикита? Неужто ты ни разу не подслушивала, о чем говорит твой муж со своим старым другом Ренье?

– Но это было так скучно! Они говорили о науке. О каких-то экспериментах. Много говорили о том парне, который сгорел.