Предположим, весь следующий день или добрую его часть я потрачу на подъем в гору. Следующий уйдет на изучение обстановки и поиски любой полезной информации. После можно будет и порталом заняться. Учитывая мой абсолютный уровень удачи в этом мире, это не должно было составить особого труда. Но, как говорил мой дед: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь». Ночь бы пережить в окружении местных тварей, а дальше видно будет.
Обезьянки, впрочем, самостоятельно организовали мою охрану. Пока совместными усилиями собирали дрова для костра, часть уже улеглась среди камней; другие же заняли позиции повыше, поставив ладошки козырьком и внимательно вглядываясь в сгущавшиеся сумерки.
А они еще умнее, чем я предполагал. Посменный патруль, значит?
«Если мои последователи не способны изъясняться на человеческом языке, это еще не повод считать их безмозглыми!»
— Что ж, возьму на заметку, — улегся я на подстилку из крупных гладких листьев, закинув руки за голову.
Однако сон под открытым небом, понятное дело, не шел. Окружающая меня обстановка не то чтобы не располагала, но непривычной была однозначно. А еще мошкара, звенящая над ухом… Короче говоря, сомкнуть глаза и расслабиться не получалось никак.
— Ты что-то упоминал о предыдущих носителях… — начал было я интересную для меня тему. Пусть хоть какую-то пользу принесет своим подвешенным языком.
«Носителях? О чем это ты, малец? Не припоминаю такого…»
— Поздновато уже заднюю давать. Да и не по-мужски это, знаешь ли.
«А я себя мужчиной никогда и не называл! Я — здоровый примат в самом расцвете сил! Прекраснейший и мудрейший из когда-либо живущих во всех мирах. И на земле, и на небесах!»
— Окстись, прекраснейший. И мудрейший туда же, — начал терять я терпение. Вегетарианская диета вообще до добра меня не доведет. Завтра же надо будет сходить на охоту перед подъемом и в кусок сочного мясца зубами впиться. — Ты кривлянием своим не только мне палки в колеса вставляешь, но и себе. Хочется тебе этого или нет, но тело у нас одно на двоих — мое. И от нас обоих зависит, насколько оно противостоять способно всякой херне. Если в небытие кануть желания нет, давай говорить начистоту, пока есть такая возможность. В противном случае я тебя всё равно за собой утащу. Так что выбирай и не парь мне мозги.
Заткнулся он ненадолго.
«Ты всё еще слишком жалок для того, чтобы заслужить мою помощь, смертный. И всё еще жив лишь потому, что я позволяю тебе не помирать».
— Вот как? — хмыкнул под нос.
«Убить!!!» — громыхнуло в голове так, что я зажмурился и непроизвольно зажал уши руками. А когда распахнул глаза, каждая из окружавших меня обезьянок уже пялила на меня с нескрываемой злобой в маленьких глазках.
«Шучу, шучу! Аха-ха-ха! — залился царь басовитым смехом, а вся его ватага в тот же момент расслабилась, отвернулась от меня и продолжила заниматься тем, чем занималась до этого. — Запомни, малец, раз и навсегда: если во имя вечной жизни мне однажды придётся поступиться своими принципами, мне такая жизнь и даром не сдалась. Никто не смеет указывать Прекрасному Царю Обезьян и Великому Мудрецу, Равному Небу, что ему следует делать! И что не следует — тоже!»
Отпуск намечается еще веселее, чем я думал. Еще и по сторонам теперь оглядывайся, в любой момент ожидая удара в спину.
«Вот это ты зря, малец. В отличие от мерзопакостных людишек, в спину я никогда не бью. Предпочитаю, чтобы моя жертва знала, от чьей руки подохла! От руки того, в чьем доме нагадила!»
— Это я и так уже уяснил.
«Молодец! Можешь взять с полки бананчик!»
Шумно выдохнул, свернувшись калачиком на зеленой лежанке. Даже перед плотно закрытыми глазами всё еще стояла картина озверевших существ, готовых по одной лишь просьбе этой твари разорвать меня в клочья.
В голову лезли навязчивые мысли, сменяя друг дружку по кругу. Но практически все они были связаны с типами, способными прикончить мою сестрицу тройкой выстрелов и затащить меня в это место. На флаге готов был присягнуть, что портал на свалке был открыт непосредственно тем же магом, что и возле торгового центра в ночь прорыва. Но без веских доказательств мои предположения останутся всего лишь предположениями.
* * *
МАБМ, кабинет ректора…
За день до настоящих событий…
Принятие студента после начала учебного года считалось редким исключением, подтверждающим строгие правила академии и четкое соблюдение устава. Впрочем, окончательное решение зависело от того, способен ли потенциальный ученик, сидящий в данный момент перед Маргаритой Артуровной, принести ощутимую пользу не только академии, но и ей самой.
Неспроста она боролась за свой пост. Потратила немало времени на то, чтобы убедить родню высокого полета, что педагогика — это прямо вот ее. Самая сокровенная мечта, во имя которой женщина готова была поступиться карьерным ростом и преумножением финансов рода в иных, более легких и одновременно прибыльных сферах.
Ректорское кресло престижной магической академии даровало Шлейфер свои неоценимые преимущества. Дело было вовсе не в мечтах, а в целях более приземленных. Способности позволяли ей читать любого из множества юных магов, как на ладони, а вкупе с зачатками эмпатии в подходящий момент находить всё новых и новых исполнителей. Стоило кому-нибудь из них показать зубки, и на его место в считанные дни отбиралась замена.
До недавнего момента Маргарита считала, что замену редкостному счастливчику она найти не сможет. Даже породистые зверушки порой заболевают, отбиваются от рук, наглеют и капризничают. Однако лишь второй раз в жизни она пересекалась с человеком, который одним своим присутствием мог гарантировать успех операции ее тайной гвардии. Кадр был слишком ценен, чтобы так просто избавиться от него.
— О-о-о… мой маленький бон-бон остаться совсем один, — причитала высокая тощая блондинка с отчетливым французским акцентом, заламывая руки. — Его папá наложить на себя сначала одна рука, потом вторая!.. Оставить малыша совсем один!
— Разве в пределах Французской Империи нет приличных на ваш взгляд магических академий? — вскинула ректорша бровь.
Она еще раз скосила взгляд на пухлого сверх меры блондина с ясными голубыми глазами и в светлом костюмчике с иголочки. Его толстые ножки были настолько короткими, что едва доставали до пола.
— Мой бон-бон считать, что раз уж дорогой папá испустил свою душа, то более с достопочтенным родом Жируа его связывает ничего. Он всегда больше быть привязан к своей русской мамá, поэтому…
— Я хочу учиться там, где обучалась моя мать, — заявил, как отрезал, ее племянник на чистом русском и воззрился на Маргариту Артуровну исподлобья. — Можете вы организовать мой перевод или нет? Мы выразили бы нашу благодарность в достойном денежном эквиваленте, — добавил он чуть тише, сложив толстые пальцы домиком перед собой.
— Намекаете на взятку? — улыбнулась ректорша уголками губ. Но ее, несомненно, привлек деловой подход паренька. С такими ребятами работать проще всего.
— Но, но, но… — замахала руками мгновенно побледневшая блондинка. — Какой взятка?!.. Благодарность, только и всё…
— В любом случае, я бы хотела проэкзаменовать вас, Дамьен Морисович, наедине, — многозначительно перевела взгляд женщина на его нервозную тетку.
— О, си, си! — тут же подскочила она со стула, и уж было ретировалась из кабинета…
— Материал, Вивьен, — повернулся к ней пухляш вполоборота. — Мне нужен материал. Где я тут его достану?
— Матерьяль!.. — спохватилась блондинка и поспешила вернуться к племяннику. — Бьен сюр, мон шер…
Прищурившись, Шлейфер не без любопытства наблюдала за тем, какая сцена перед ней разворачивалась. Пусть и ощущала ауру способностей, исходившую от паренька, однако всё еще не догадывалась, каким образом он может проворачивать метаморфозы, на которые был способен в потенциале.