Но несмотря на это запрос на новый мировой порядок (одновременно объективный и субъективный) крепнет. Вопреки усилиям русофобов и антикоммунистов мировое развитие идет в сторону коммунизма, поскольку любые другие варианты тупиковые. Пытаясь преодолеть эту тенденцию Соединенные Штаты и их сателлиты в открытую перешли к силовому обеспечению экспансии капитала, усиливая его информационно-психологическим, религиозно-мировоззренческим, экономическим, дипломатическим и другими видами давления на периферийные страны (к коим они относят и Россию). «Капитализм нахально выражает уверенность в своем полном превосходстве…, – отмечал Ж. Аттали, – Он вознаграждает победителей и карает побежденных. Но сам успех капитализма создает условия для его провала. Грядущий мировой порядок будет связан с опасностью… он будет относиться к природе как к товару и превратит самого человека в товар массового производства… Мечта о бесконечном, неограниченном выборе может завершиться такой кошмарной ситуацией, где вообще не будет никакого выбора. Мир изобилия может погрузиться в век всеобщей скудости» [16].
Экзистенциальный страх перед такой перспективой, усиливающийся проявлением признаков социализма в глобальных миропроцессах, объединяет Запад, делает его своеобразным коллективным субъектом, образующим, по словам Маркса, «поистине масонское братство». Однако в этом братстве, объединенном классовым интересом, мало дружеских чувств и в жестком конкурентной борьбе «братьями» применяются любые средства – от лжи, обмана и различного рода инсинуаций до «динамита», используемого в прямом смысле этого слова. И если антикоммунизм объединяет капиталистов и их прислужников как класс, то разделяют их всё более глубокие и неразрешимые противоречия. В XXI веке эти противоречия лишь изменили свою форму, перешли в иную плоскость, оказались вытесненными в мировую политику и теперь разделяют мир по осям: «Запад – Восток» и «Север – Юг» не менее радикально, чем прежде разделяли пролетария и его эксплуататора в масштабах отдельной страны.
В наши дни все более актуальным становится учение В.И. Ленина об империализме как надстройке над капитализмом [17], ставшее продолжением и дальнейшим развитием экономической теории К. Маркса, изложенной в его «Капитале» [18]. В.И. Ленин научно доказал, что империализм – это понятие исторического анализа. Будучи категорией конкретно-исторической, он не может рассматриваться абстрагировано вне сложившейся реальности и исторической практики, составляющих ее эмпирическое содержание. С этой точки зрения империализм, пространственно кристаллизуется в форме основных признаков (родовых черт), оставаясь ничем иным, как развитым, перезревшим капитализмом, создающим предпосылки для своего отрицания (отмирания) и в наши дни развивающийся в глобализируемой форме.
На империалистической стадии развития капитализма, основы последнего подрывают, по крайней мере, три группы противоречий: первая группа – противоречия самой капиталистической глобализации как сложного многомерного процесса, имеющего социально-экономическую, политическую, социокультурную и другие составляющие; вторая – противоречия между центром глобализирующегося мира в лице «золотого миллиарда» и периферией, к которой условно относятся страны с «догоняющей «отсталой» экономикой» и, наконец, страны, которые по тем или иным причинам не попали в новую систему разделения труда и по этой причине оказались вне мирового развития, до которых никому нет дела (иногда их даже называют странами не «третьего», а «четвертого мира» – мира разложения и постепенного умирания; третья группа противоречий – это противоречия внутри «золотого миллиарда» (между империалистическими державами). В современном мире сложились несколько центров экономического господства, конкуренция между которыми приобретает форму ожесточенной борьбы, «войны всех против всех». Это Северная Америка, Европейский Союз и ряд стран Юго-Восточной Азии. Этому географическому треугольнику соответствует треугольник финансовый: доллар – евро – йена.
Это в русофобии и антикоммунизме страны «золотого миллиарда» демонстрируют монолитное единство, но стоило только объединенному империализму в результате «Пирровой победы» в холодной войне временно утвердить однополярный мир, межимпериалистические противоречия, модифицировавшись под влиянием глобализации, вновь вышли на первый план [19].
Империалистическая стадия развития в ее глобализируемой форме стала первой действительно общемировой эпохой в истории. Даже в своем начале она сформировала общественную связь в виде мирового капиталистического рынка и других общемировых проявлений и тем самым явилась преддверием утверждения единого и неделимого человеческого и очеловеченного мира. «Конечный пункт» современной эпохи, приобретающий в наше время новую формационно-цивилизационную концепцию – утверждение социализма (в его новой ипостаси) как первой фазы коммунистического общества – универсальной планетарной формы человеческого общежития, предполагающей преодоление социально-классовой стратификации, географической и экономической неоднородности бытия людей, но учитывающей разнообразие их индивидуальностей при унификации и очеловечивании общих условий существования. Последнее предполагает человека-сохозяина, сотворца, сораспределителя общественного достояния, факторов и результатов труда, соуправителя общественными процессами.
Потребность времени-создание новой социально-экономической реальности и реинтеграция народов Большой России.
Считается, что «Современный век» как пространственно-временная среда обитания человека, где действуют определенные и довольно суровые законы, начался с первыми залпами «августовских пушек» Первой Мировой войны. По существу, эта война не была завершена Версальским миром в 1919 году, ее метастазы ушли далеко в будущее, в нынешний и даже завтрашний день.
Автор этой статьи, как и В.Я. Гросул – видный советский, и российский историк, а также некоторые другие ученые весьма обоснованно, как представляется, считают, что Вторая Мировая война была развязана не в 1939 году, а в 1931 году. И началась она не в Европе, а в Азии, когда Япония еще до прихода ко власти Гитлера провела планомерный захват Маньчжурии и Китая. Подготовка к войне против СССР, причем направленная не только на захват Дальнего Востока и Забайкалья, но и на уничтожение советского государства в целом несколько позднее 1932 года была официально оформлена уже в виде отдельной доктрины. Вторжение в Китай и печально знаменитая Нанкинская резня датируется 1937 годом.
Что касается даты 1 сентября 1939 года, то она была навязана мировой общественности с тем, чтобы доказать, что СССР виновен в развязывании войны в такой же мере, как и Фашистская Германия. С аналогичной историей мир сталкивается и в наши дни. Намеренно замалчивая тот очевидный факт, про кровавую агрессию против Донбасса бандеро-фашистская свора, захватившая власть в Киеве в результате государственного переворота, развязала весной 2014 года, тогда как СВО на территории Украины по ее денацификации и демилитаризации началась, к сожалению, только спустя 7 лет после этого.
Поэтому разговор о содержательном, главным образом, духовном смысле того, что советские историки, нарочито огрубляя, называли империалистической бойней, остается по-прежнему актуальным. Как и раньше, Россию не любят те, кто ее боится, то есть мировая капиталократия и ее оплот западная цивилизация, стремящаяся к сохранению установленного ею после разрушения Советского Союза однополярного мира и мирового порядка. Другого мощного противника (за исключением, пожалуй, превратившегося в экономического гиганта Китая, мудрого и стойкого Ирана, самоотверженных и отважных стран латиноамериканского альянса) у Капитала нет.
Здесь следует отметить, что существующая в России социально-экономическая система, созданная совершенно для другой (буржуазной) реальности, пока еще остается прежней. Она сильно уступает СССР по всем параметрам. Едва начавшись, СВО сразу же обнажила слабые стороны современной российской экономики. В условиях, когда 70 % экспорта приходится на нефть и газ, а бюджет на 50 % формируется за счет их продажи, введение барьеров на их продажу поставило Россию в сложное положение. Еще более усугубила его ухудшившаяся внешнеэкономическая конъюнктура, пока еще не испытывающая на себе необходимого государственного протекционизма. Достаточно сказать, что сейчас внешнеэкономической деятельностью по-прежнему занято в России более 600 тысяч субъектов. Нет даже намека на введение на нее государственной монополии.
