У буржуазных идеологов отсутствуют методологические понятия и теоретически выверенная концепция, которые могли бы служить инструментом выделения той или иной формы общества в прошлой истории человечества или в будущей. Зато есть антиутопия таких признанных мэтров как Ф. Кафка, Э. Ионеско, А. Хаксли, Д. Оруэлл, Е. Замятин и другие, есть курс, который западными элитами настойчиво проводится и от которого они, несмотря на его обветшалость, не собираются отказываться. Это курс на мировое доминирование посредством сокращения населения Планеты, попрания суверенитета национальных государств, разрушения устоев традиционной семьи, общечеловеческой морали, культуры, превращения институтов науки, образования, медицины в поставщика полноценных благ для избранных.
Противники России и гуманистических ценностей не одно десятилетие культивируют представление, что коммунизм – это выдумка Маркса, подхваченная русскими революционерами и В.И. Лениным. На самом же деле (и это хорошо известно) утопические представления об идеальном обществе возникли задолго до К. Маркса в XVI и XVII вв., а в XVIII в. они оформились теоретически (Морли и Маб ли), включив в себя требования о равенстве общественного положения каждой отдельной личности и о необходимости ликвидации не только сословно-классовых привилегий, но и самих классовых различий (в юридическом и фактическом, то есть имущественном, материальном смыслах). Первым выводом из этих теоретических построений было учение об аскетически суровом, спартанском коммунизме, которое получило свое развитие в трудах социалистов-утопистов и русских социал-демократов. Поэтому Маркс, прекрасно знавший историю, не «придумал» коммунизм, а открыл его в существующем в XIX в. освободительном движении.
Научный коммунизм (социализм) возник не только как обобщение и практическое осмысление духовных достижений человечества (Маркс не оставил без внимания ни одного сколько-нибудь самостоятельного философа, ни одного крупного исторического труда, ни одной социальной утопии или работы по политической экономии, охватил разностороннее богатство художественной литературы), но и, что очень важно, коммунистическая теория Маркса явилась выражением определенных экономических и социально-политических тенденций в самой действительности буржуазного общества. Обращая внимание на это обстоятельство, Ф. Энгельс писал: «Как и всякая новая теория, социализм должен был исходить прежде всего из накопленного до него идейного материала, хотя его корни лежали глубоко в материальных экономических фактах» [9].
Противники коммунизма потому и являются таковыми, что не могут втиснуть богатство коммунистических идей в прокрустово ложе той примитивно-схематически интерпретации мира, которую только и способны понять. Они не могут вникнуть в логику исторического процесса, понять, что является субстратом исторического процесса, его субъектом, тогда как без решения этой проблемы невозможно понять сущность и логику исторического процесса, его движущие силы. А с этим вопросом тесно связаны проблемы причинности, детерминизма, случайности и необходимости, возможности и действительности, свободы и необходимости в истории. Они подозрительно морщат нос, когда слышат об отчуждении и «гуманизме» и в силу своей доктринёрской узости не хотят понять, что гуманизм Маркса и его последователей не временное теоретическое увлечение, не привесок к марксизму, а само «сердце марксизма», тот внутренний источник, который дает ему силу и жизненность, превращает его в мировоззрение миллионов, борющихся за счастье человечества. Наконец, доктринёрская узость мышления антикоммунистов не позволяет им осознать, что марксизм не доктрина, а метод, суть которого находит свое проявление только в генезисе идей, в их развитии.
По Марксу коммунизм, это только «энергетический принцип ближайшего будущего» [10], но ни в коем случае не форма будущего общества, путь к которому лежит не через обобществление собственности, а через обобществление труда, через превращение его из частичного во всеобщий. Продукт последнего должен сразу и непосредственно становиться достоянием всего общества подобно тому, что как закон всемирного тяготения даже для открывшего его Ньютона не может стать частной собственностью. Это один из постулатов, вызывающих откровенное неприятие у антикоммунистов (будто современная западная капиталократия или ее российские вассалы).
Еще одно положение, которое не приемлют противники коммунизма – учение о том, что коммунизм – есть снятие отчуждения (об этом Маркс писал в 1843–1844 гг. в «Экономико-философских рукописях»). По Марксу снятие отчуждения есть, в первую очередь, снятие отчуждения труда, которое в буржуазном обществе «является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы; … труд его не добровольный, а вынужденный, принудительный труд» [10]. В западных странах (и периферийно-капиталистической России) отчуждение труда проявляется в атомизации общества, в отчуждении человека от человека, в индивидуализме, а первое, второе и третье являются ничем иным как господствующей формой буржуазной идеологии. Надо ли говорить, что в отличие от капитализма, который основывается на индивидуализме, конкуренции, алчности, экспансивности и антигуманизме, коммунизм предполагает утверждение в обществе системы гуманистических ценностей, а именно: справедливости, равенства, соучастия, общности.
Далее. Коммунизм – есть возвращение человеческой сущности, потерянной им в буржуазном обществе (современное проявление это находит в трансгуманизме, превращении человека в «экономическое животное», главной жизненной целью которого является потребление материальных благ, услуг и развлечений, в создании манипулятивных технологий, в трансгендерстве) из отчужденного состояния в общественное состояние, есть разрешение противоречий между частной собственностью и отсутствием этой собственности [12], между богатством и бедностью. «Коммунизм, – заключает К. Маркс после глубокого анализа его возможных форм, – как положительное упразднение частной собственности – этого самоотчуждения человека – и в силу этого подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства предшествующего развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному» [13]. Этой идеи, высказанной классиком, больше всего боится буржуазия, ее сторонники и защитники как на самом Западе, так и в России. Для них нет ничего более страшного, чем лишение богатств, нажитых эксплуатацией труда наемных работников, а в России еще и хитростью, обманом, коррупционными сделками, но главным образом, «черной приватизацией».
И еще. Вряд ли можно оспорить, что история человечества (по Марксу – предыстория) – это движение в жестких рамках противоречия между коллективизмом, общинностью (к ним ближе всего в истории в силу своего месторазвития была Россия) и индивидуализмом, разрушающим всякий коллективизм, а вместе с ним и государство и по словам Гегеля, становящимся «гибельным для государства» [14]. Примечательно, что первым ученым, выступившим против индивидуализма как разрушительной силы по отношению к обществу и государству был Сократ, а затем и его ученик Платон, выдвинувший идею так называемого юридического коммунизма и утверждавший, что «никто не может обладать никакой частной собственностью, если в том нет крайней необходимости» [15]. Заслугой Платона, ставшего предтечей современного понимания коммунизма, является вывод о том, что именно частная собственность является причиной отчуждения, индивидуализма в обществе, тогда как основой единения людей может быть только собственность общественная, призванная сделать богатыми (прежде всего духовно) всех, а не отдельных представителей общества. Пытаясь помешать единению, противники справедливого общежития оголтело отрицают марксизм-ленинизм и его коммунистическую теорию, открыто пренебрегая достижениями, накопленными человечеством в гуманитарной сфере за его многовековую историю.
