Квартира, где жила Мира со своими родителями и сестрой, которая была пятью годами младше её, была Мурату хорошо знакома. Он бывал здесь и раньше. Совсем недавно, в кругу одноклассников, здесь отмечали день рождения Миры. Потом очень скоро он узнал от её подруги, что тот день рождения был устроен ради него. А весной её родители узнают от своей старшей дочери, что она любит своего одноклассника Мурата Муратбаева. Но они об этом ещё раньше догадывались и потому, эта новость не явилась для них таковой. А в тот первый день нового года, когда они оставались в её квартире одни, знакомое жильё казалось Мурату какой-то особенной, не такой, какой виделось раньше.

Быстро наступали зимние сумерки. Муратбаев, с книгой в руках, собирался уходить домой. В дверях тёмного коридора Мира, держа его за руку, сказала:

– Скорее бы прошли эти каникулы.

– Почему? Они только начались, – удивился Мурат её словам.

– Потому что в школе я вижу тебя каждый день. А теперь… Приходи ко мне завтра. Я буду ждать тебя.

Он спешно попрощался с Мирой, пообещав на следующий день быть у неё, и с книгой в руке устремился вниз по лестнице.

Мурат в тайне был рад тому, что его любит эта красивая девушка. И в то же время из-за этого его одолевало труднообъяснимое самому себе переживание и беспокойство. Да, он боялся и стыдился всего этого, но и в тоже время тайно радовался этому. Его переполняла внутренняя радость, чувство восторга и желание кому-нибудь из друзей рассказать об этом. Но всё же рассудительное размышление об этом не позволяло ему сделать это. Потому он держал свои ощущения и чувства только при себе.

Но, ни в следующий день, ни потом, Мурат так и не появился у Миры. Общие планы «восьмёрки» полностью поглотили друзей до первого учебного дня новой четверти нового 1969 года.

С наступившим новым 1969 годом Муратбаев впервые задумался о своём будущем. Некоторые одноклассники уже вели разговоры о том, куда будут поступать учиться после окончания школы. А у Мурата какой-либо определённости в этом не было. Да и вообще он об этом не думал. И вот только когда оставалось до окончания школы полгода, он стал всё чаще думать о том, куда же всё-таки идти поступать, чтобы продолжить образование? Ведь действительно, скоро надо будет вступать на давно избранный путь. А он, вообще-то, ни давно, ни теперь, не избирал никакого пути. Просто учился и учился в школе.

В последний день зимних каникул отец Мурата, Сарсенбай Муратбаевич завёл со своим отдыхающим сыном разговор:

– Слушай! Ты чем думаешь заняться после окончания школы? Или ещё вообще не думал об этом?

– Не думал. Но мысль об этом была, – стараясь, как можно дипломатичней ответил Мурат.

– Молодец! Не думал, но мысль была и ты, конечно, её прогнал прочь. Разве такие думы достойны для такой светлой головы, как у тебя? Правильно. Об этом тебе не надо думать. Пусть об этом думают глупые, а ты же у нас умный, – отец, как бы вставлял запал в гранату замедленного действия.

– Папа, ну что ты говоришь? Выбор жизненного пути – дело очень серьёзное и одним днём, даже месяцем не решается, – оправдывался парень.

– Ну, да, это дело серьёзное. А раз так, это означает, что это не для тебя. Ты что, в голову раненый? Время думать об этом прошло ещё вчера, а точнее, в прошлом году. И сейчас ты…

– А я не знаю куда поступать, – перебил отца сын.

– Тогда скажи, чего бы ты хотел? Чем бы ты хотел заниматься? Чему ты хотел бы посвятить свою жизнь? – вопросы отца требовали от сына конкретного ответа.

– Не знаю, чего хочу, – задумчиво и тихо ответил Мурат.

– Многие ребята с детства хотят стать офицером милиции, полярником, лётчиком, а потом космонавтом. А ты?

– Вот как раз лётчиком-космонавтом никак не хочу быть.

– Почему? Основа для этого имеется. Ведь у тебя отличное здоровье.

– Да ну! Ещё зашлют тебя – космонавта на солнце. А там сгоришь.

– Чего ерунду городишь? Не то, что на солнце, близко к солнцу не летают. Там такая раскалённая атмосфера, что это человеческим разумом трудно представляется, – отец серьёзно вступил в спор со своим сыном.

– Родители, слушайте анекдот! Американцы планируют высадить своих астронавтов на луну. Первый руководитель СССР вызывает к себе наших космонавтов и говорит: «Мы должны переплюнуть американцев! Полетите на солнце, высадитесь там, обозначите своё присутствие на солнце и быстро вернётесь на землю». Космонавты в испуге заявляют: «Но мы же только на подлёте к солнцу сгорим вместе с ракетой». А глава государства отвечает возмущённо: «Вы что, думаете, в Политбюро дураки сидят! Полетите ночью!».

Все рассмеялись. А вслух Сарсенбай Муратбаевич высказал, что это всего на всего анекдот.

– Анекдот анекдотом, но поэты и композиторы сложили песню об этом, которую поёт вся страна и по радио и по телевизору, – продолжал младший Муратбаев.

– Это что за песня анекдот, – спросила мать.

– А я сейчас напомню. Там ещё такие слова: «Я Земля, я своих провожаю питомцев!». А дальше так: «Долетайте до самого Солнца и скорей возвращайтесь домой!». Известная песня. Все поют о том, чтобы космонавты долетели до солнца и возвратились бы домой. Наверное, всё-таки отправят некоторых космонавтов на солнце. Наверное, ночью их отправят. Я бы не хотел оказаться в их отряде.

– Очень интересно! Ну, да песня такая есть и слова такие там имеются, и песню эту поют. Но это просто космическая романтика. Но ладно, чего там решать, пойдёшь по моим стопам. Будешь поступать, как и твой старший брат в Омскую Высшую школу милиции. Будешь, как и я, офицером милиции. Да и брат твой там учится. Вот и отлично будет. Ты на первом курсе, а он на старших курсах. А в будущем он, да и я будем тебе помогать осваивать специальность на практике, – как зачитывая приговор, отец подвёл итог.

– И что, мы все будем милиционерами? – безрадостно воспринял сын услышанное.

– Но почему бы и нет. Сложится семейная династия правоохранителей. Бороться с преступностью – это всегда востребованное, нужное и благородное дело. Милиция у нас всегда в почёте. Перед тобой будут открываться почти любые двери, – совершенно серьёзно пояснил Сарсенбай Муратбаевич сыну.

– Но если не хочешь быть милиционером, – продолжил разговор глава семейства полковник милиции, – то можно стать таким же уважаемым и ещё более энергичным, то тогда поступай в наше Алма-Атинское высшее пограничное училище. Это прославленное высшее училище находится в Алма-Ате на проспекте Ленина, недалеко от нашего дома.

– Вот туда, как раз и не надо, это очень опасное дело, – вмешалась, слушавшая весь их разговор, мать.

– Вот это, как раз по мне. А то где ещё можно отличиться как не на границе, охраняя просторы нашей великой Родины? А с бандитами занимайтесь вдвоём с братом, – взбодрился Мурат.

– Если желаешь, поступай в пограничное училище. Но лучше бы ты с этим делом не связывался бы. Не знакомое нам это дело. А милиция – больше, чем знакомо, – поддержал жену глава семейства.

– А почему не связываться с этим? Я уже хочу быть офицером пограничником, – остановился Мурат на этой идее и ожидал от родителей обоснования их сомнении.

– Давай рассуждать! – не спеша, начал свои рассуждения отец, будто желая, чтобы каждое сказанное им слово было бы правильно понято и было бы осознано сыном, – Предположим, ты поступил в училище, окончил его, получил первое офицерское звание. А дальше что? А дальше ты будешь взрослеть, появится семья, дети. И что ты с ними всю жизнь будешь проживать на заставе? Мягко говоря, перспектива печальная. А застава не город и не городок. Куда пойдут учиться твои дети? На заставе не то, что средней, даже начальной школы нет. Тебе придётся отдавать их с семилетнего возраста в интернаты. А мы, как их дед и бабушка, этого тебе не позволим.

– А я не буду жениться до тридцати лет. К тому времени я отслужу на заставе и переберусь в нашу Алма-Ату, – не отступал Мурат.

Отец старался убедить Мурата в правоте своих слов: