Председатель, останавливающим жестом руки, показал Сарсенбаю помолчать, а сам стал пояснять:

– Видите ли, он у нас особенный. Он несколько классов прошёл одним махом. В одних классах он учился по нескольким дням, в других по нескольким месяцам и таким образом он перегонял своих сверстников. К тому же учился лучше всех в школе. Учителя нарадоваться не могли за него. А шестнадцать ему уже исполнилось в этом году. Поэтому мы о нём знаем лучше, чем о других детях.

– Понятно, а когда конкретно ему исполнилось шестнадцать?

– Видите ли, когда он родился, его родители не зарегистрировали рождение. Поэтому у нас нет точного конкретного числа и месяца его рождения.

Сарсенбай срочно вмешался в разговор старших:

– Почему не известно. Я знаю, когда родился. Это было 23-го февраля 1926 года.

Эту заготовку Сарсенбай подготовил намного раньше. В связи с тем, что никто не мог назвать точного ни дня, ни месяца его рождения, а только то, что это произошло на исходе зимы в среду, то он сам присвоил себе дату рождения. Он решил при первой возможности узаконить дату рождения и связать это с днём рождения Красной Армии. В последующих годах его жизни дата 23-е февраля 1926 года так и значилась во всех его официальных и не официальных документах.

Уверенно заявив дату своего рождения, он продолжил свои убеждения:

– Вот видите, я родился в день рождения Красной Армии, а поэтому кого, как ни меня принимать в её ряды. И, тем более что началась война. А ещё, мой старший брат служит с прошлых лет в армии. Я тоже должен быть там. А если вы меня не примете, то скажите что мне делать? Ведь школу я окончил, да ещё с отличием, а потому меня должны записать в добровольцы. Вот так!

– Ты паренёк не горячись, успокойся! Война – дело взрослых, а ты ещё не совершеннолетний. Для таких ребят, как ты, найдётся дело и здесь, в тылу. Всё, отходи и не мешай, – подвёл итог военный.

Председатель сельсовета отправил Сарсенбая в отделение местной милиции. Там его встретил начальник отделения старший лейтенант милиции. Пригласил его в свой кабинет и вызвал паспортистку.

– Ну, вот Председатель и директор школы расхвалили тебя и попросили помочь получить паспорт. Сейчас пойдёшь с паспортисткой в соседний кабинет. Там тебя сфотографируют для паспорта, а после этого сразу зайди сюда, ко мне. Понял? – распорядился начальник.

После прохождения необходимых процедур по оформлению паспорта Сарсенбай прибыл к начальнику. По итогу не продолжительного собеседования офицер предложил Сарсенбаю работу секретаря начальника отделения милиции.

Старания и достаточная грамотность Сарсенбая в исполнении необходимых документов не остались не замеченными начальником милиции. По ходатайству начальника перед вышестоящим областным милицейским руководством осенью парень был направлен на обучение в Омск. А там, в Российском городе в милицейской школе опять повторилась та же история с несовершеннолетием Муратбаева. Однако учитывая, что шла война, плюс его направление на обучение с должности секретаря районной милиции сыграли для парня положительную роль. В городе Омск на специальных годовых милицейских курсах Сарсенбай вновь показал прилежность в учёбе. Он сдал все выпускные экзамены на отлично, получил соответствующий диплом и звание младшего лейтенанта. Сарсенбай в семнадцать лет стал офицером народной милиции. В форме офицера милиции осенью 1942 года он предстал перед родителями. Даже малословная строгая мать и то заплакала от радости за сына. А отец был горд и ставил его в пример перед сёстрами Сарсенбая. В тот же день новоиспечённый офицер прибыл к начальнику милиции и доложил о своём назначении в его распоряжение для продолжения работы в качестве офицера народной милиции.

К тому времени на войну мобилизовали почти всех мужчин района. На многие должности в административных и других организациях, на которых состояли мужчины, теперь были назначены женщины. И в милиции, по возможности, происходила такая же картина. Однажды начальник милиции вызвал к себе Сарсенбая и объявил ему:

– Все мужики ушли на фронт. А я вот, здоровый, офицер милиции остался один. Прошусь на фронт, а меня не отпускают. Стыдно перед земляками. Сколько прошусь на фронт, начальство отказывает. Говорят меня здесь заменить не кем. А вот теперь, когда ты выучился и уже быстро набираешься опыта, я могу тебя оставить за себя и убыть. В общем, дело обстоит так: как только тебе исполнится восемнадцать лет, то есть с твоим совершеннолетием я питаю надежды на удовлетворение моей просьбы об откомандировании меня на фронт. Вот так, готовься занять моё место! А я буду ждать, когда тебе исполнится восемнадцать. Жаль, что это будет не завтра. Так и война закончится без моего участия в ней. Я буду ждать день рождения Красной Армии, а значит и твой день рождения, как особую дату для меня. С той датой придёт твоё совершеннолетие, и я смогу убыть на фронт. А может, добьюсь того, что ты и пораньше заменишь меня здесь. Вот, так! А теперь иди и запомни, что я сейчас тебе сказал! Набирайся опыта, если что не понятно, то сразу же задавай мне вопросы, я с удовольствием разъясню всё, что надо тебе по службе.

Оказалось, что стать совершеннолетним было не достаточным для возглавления отделения милиции. Начальник милиции в обязательном порядке должен был быть коммунистом. Ради задуманной цели старший лейтенант милиции приложил все свои силы и активность в осуществлении задуманного. Вскоре, по исполнению восемнадцати лет Сарсенбай был принят в ряды Всероссийской коммунистической партии большевиков (ВКП(б). А в комсомол (ВЛКСМ – Всесоюзный ленинский коммунистический Союз молодёжи) он за отличную учёбу был принят в школе ещё в начале десятого класса.

Восемнадцатилетний начальник милиции, не зная усталости, усердно и смело работал на доверенной ему должности. Он хорошо понимал, что шла война и потому весь народ, усердно трудившийся в мирное время, теперь работал по особому режиму военного времени. Лейтенант вместе со своим малочисленным женским штатом занимался борьбой с расхитителями народного добра. Среди преступных элементов появились и новые – паникёры. Было хорошо тем, что в подотчётной местности лиц лояльно настроенных по отношению к фашистским захватчикам не было. Но был случай блокировки высадившихся фашистских диверсантов. Конечно, в противостоянии разведывательно-диверсионной фашистской группы, заброшенной в глубокий тыл страны, Сарсенбай действовал со своими подчинёнными не самостоятельно, а в составе прибывших сил НКВД.

Только после войны будет определено, что Сарсенбай был первым в истории советской милиции восемнадцатилетним начальником отделения милиции.

Уже в звании лейтенанта милиции Сарсенбай познакомился с девушкой сержантом милиции, которая позже стала его женой.

Шли годы, страна победила в войне, в стране кипела работа по восстановлению народного хозяйства, рождались дети. Каждая семья переносила горе утрат своих близких, погибших на фронтах Великой Отечественной войны.

Нет такой семьи, в которой не было бы участника Великой Отечественной войны. В каждой семье был или есть дедушка или бабушка воевавший на фронтах той войны или действовавший в партизанском отряде, или работавший в подпольной антифашистской организации, или трудившийся на благо победы или на заводе, или на колхозных полях. Вот и в семье Муратбаевых были такие герои.

Мурату было лет восемь, когда его отец рассказал о своём старшем брате. Ввиду слишком малого возраста, Мурат не всё запомнил из того, что рассказывал отец о своём брате. К его стыду он даже не запомнил имени своего дяди. Знал только его фамилию – Муратбаев. Ну, это потому что в семье Муратбаевых все носили именно эту фамилию. А в последующем, когда Мурат стал гораздо старше, и по-иному стал смотреть на историю войны, ему уже не у кого было узнать имя дяди. Однако всё же кое-что запомнилось. Вот то, что помнил Мурат из рассказа своего отца о его старшем брате, который воевал в рядах Красной Армии против фашистских захватчиков.