В 1933 году, когда Сарсенбаю исполнилось семь лет, он задал отцу вопрос:

– Аке, все мои сверстники пошли в школу учиться. А почему я иду в школу?

Отец с грустью на лице, стараясь быть максимально убедительным, отвечал малышу:

– Зачем тебе нужна школа? Видишь, я никогда ни в какой школе не учился и ничего. Можно жить и без школы. И тебе, как и мне, школа не нужна. Всему, что нужно тебя научит степь, работа и мы с матерью.

Муратбай не мог сказать сыну, что советская власть запрещает учиться байским сыновьям и внукам. Но отец мальчика не знал тогда того, что власть уже отменила такой запрет, который действовал с 1918 года.

С большим опозданием в аулы попадали газеты центральных изданий. При средней школе была открыта библиотека для всех сельчан. Органы культуры и образования снабжали население книжками как художественного, так и политического направления. Старые газеты использовались в домашних нуждах. А редкие курящие использовали их ещё и для табачных самокруток. Несколько газет и одна книжка надёжно хранились у Сарсенбая. Общаясь с соседским мальчиком, Сарсенбай иногда на короткое время брал у того его школьные учебники. В какой-то степени этого хватало для самообучения самостоятельного ребёнка. Но этого ему было мало. Когда мальчик самостоятельно выучился читать и писать он понял, что самостоятельные занятия не обеспечивали дальнейшее образование. Сарсенбаю шёл десятый год, когда он втайне от отца весной пришёл в школу. Набравшись смелости, он решительно зашёл в кабинет к директору школы. Женщина средних лет, с удивлением рассмотрев босоногого мальчика, спросила его:

– Ты откуда такой? Я тебя вижу впервые.

Мальчик, несколько смущаясь, ответил:

– Я из соседнего аула. Я хочу учиться.

– Как твоё имя и сколько тебе лет?

– Мне уже десять лет. Меня зовут Сарсенбай.

– Хорошо! А почему ты раньше не приходил в школу?

– Меня в школу отец не пускал. Он сказал, что он не учился и мне не надо ходить в школу.

– Вот как? А теперь он согласен, чтобы ты учился?

– А вообще, учиться он мне не запрещает. Я ему иногда читаю газеты.

– Так ты, что, умеешь читать?

– Умею!

– А кто тебя учил?

– Никто. Я сам.

– Так. Хорошо! А ты знаешь, что в следующем месяце, а это будет май, заканчивается школьный год?

– Нет, не знаю. Но мне соседский мальчик об этом кое-что говорил.

– Ладно, пойдем, я отведу тебя в первый класс. Не будем же мы ждать сентября.

Сарсенбая усадили за последнюю парту. Среди первоклашек он выглядел переростком. Малыши посматривали на него и тихо хихикали. От этого Сарсенбаю было немного неловко. Но желание учиться и ходить, как все дети в школу брали верх над всеми неудобствами.

Сарсенбай в первом классе проучился два урока. На следующем уроке учительница привела его к директору школы и сказала, что новенький лучше остальных детей в классе умеет читать и писать буквы и даже целые слова. Во втором классе он проучился оставшиеся два урока и ещё следующий день. Его тяга к обучению была неудержимой. Именно это заставляла новенького ученика быть в классе самым внимательным и дисциплинированным. Всё это не оставляла учителей равнодушными. Они охотно и с интересом проверяли на уроках знания нового ученика. В итоге они делали вывод, что Сарсенбаю немного тесно в рамках второго класса. Потому они, убеждая директора школы, быстро перевели в следующий класс обучения.

Домой радостный ученик пришёл с учительницей, которая побеседовала с его родителями. В итоге и мать и отец были вполне согласны, чтобы их сын учился в школе, как и другие дети.

Завершавшийся учебный год Сарсенбай закончил уже в третьем классе. А в сентябре нового учебного года он пришёл учиться в четвёртый класс. Теперь в классе он был равным с остальными и по возрасту и по росту. С большим интересом и остервенелым азартом мальчик познавал школьную программу. За период обучения он не имел ни одной оценки ниже отличной.

Самым трудным делом для Сарсенбая была дорога в школу и обратно из школы домой. Идти до школы, располагавшейся в соседнем более крупном ауле, приходилось, преодолевая заросли кустарников и овраг. Дорога укладывалась более чем в три километра. Но и не это было для мальчика трудным. Опасность таилась в том, что на пути его мог встретить умалишённый юноша, который проявлял агрессивность по отношению к детям. А ещё на пути могли встретиться бродячие собаки, которые по агрессивности и злости не уступали волкам. В зимнее время в школу приходилось идти в темноте, так как занятия начинались с восьми утра, а из дома надо было выходить рано, ещё до рассвета. Через плечо с матерчатой сумкой для тетрадей и учебников и с прочной палкой в руке для самозащиты Сарсенбай старался как можно быстрее преодолеть пространство от дома до школы. На некоторых участках дороги он пускался в бег. При подходе к школе мальчик надёжно прятал своё оружие – палку, которую прихватывал с собой на обратном пути.

Несколько раз Сарсенбай попадал в руки сумасшедшего мальчика. Все эти встречи заканчивались побоями школьника. А однажды тот изорвал ученические тетради Сарсенбая и несколько листов из его учебника. Для ученика побои в сравнении с испорченными учебниками были почти ничто. Ведь по окончанию учебного года ученики были обязаны сдать в школьную библиотеку учебники, полученные в сентябре. Сарсенбаю было и обидно и стыдно за испорченный учебник. Но учителя и библиотекарь с пониманием отнеслись к такой беде ребёнка. А он, опустив глаза, оправдывался:

– Жынды бала меня поймал. Я не сумел вырваться. Он отобрал у меня сумку с тетрадями и учебником. А потом порвал листы из учебника и тетради.

В четвёртом классе Сарсенбай проучился только первую четверть, а во второй четверти его перевели в пятый класс. В следующем году он завершил обучение в шестом и седьмом классах. Далее он одолевал каждый класс наравне с одноклассниками в течение каждого учебного года.

Среднюю 11-летнюю общеобразовательную школу Сарсенбай окончил с похвальной грамотой, когда ему шёл шестнадцатый год. В те годы за отличное окончание обучения золотых медалей не давали. Их заменяли похвальные грамоты. Такой успех сына родители Сарсенбая приняли сдержанно, как само собой разумеющееся. Радостный выпуск из школы состоялся в июне 1941 года. Эта радость была омрачена началом Великой Отечественной войны.

В конце июня и в начале июля проходила всеобщая мобилизация народа на войну с коварным и сильным врагом. Было много добровольцев, которые, не дожидаясь мобилизационного призыва, сами записывались в сельских советах для срочной отправки на защиту Родины. А старший брат Сарсенбая ещё в прошлой осенью 1939 года был призван в ряды Красной Армии. Почти все выпускники школы пришли в местные органы государственной власти с требованием их добровольной записи и отправки на войну. Основную небольшую очередь добровольцев составляли выпускники школы. Среди добровольцев был и Сарсенбай. Когда подошла его очередь он вместо паспорта, которого ещё не имел, предъявил свою похвальную грамоту, подписанную руководством школы и заверенную круглой печатью. Военный, который вёл запись добровольцев и их регистрацию с удивлением посмотрел на парня и спросил:

– А где твой паспорт?

Пришлось пояснять:

– А я не успел его получить. Школу заканчивал, было некогда.

– Вот, все пришли со своими паспортами, а ты без документа. Я так не могу оформить тебя.

Присутствовавший и восседавший за соседним столом председатель аульского совета стал пояснять военному:

– Понимаете, парень школу то закончил, но ещё не успел получить паспорт. Ему должны были выдать паспорт в марте – апреле. Но завершение школы отнимало у Сарсенбая всё его время. Потому решили дело с его паспортом завершить по окончанию школьного обучения. А тут война…

У военного возник естественный вопрос, который не замедлил быть озвученным:

– А как это он так умудрился окончить школу в шестнадцать лет, если его сверстники, такие же выпускники имеют в своём большинстве возраст не меньше девятнадцати лет. И даже не потому, что у него нет паспорта, а потому что ему нет восемнадцати лет, он не совершеннолетний, потому я не имею права записать его добровольцем и отправить на фронт.