Я в программе уже 21 год. Когда я начинала (помню даже точную дату – 4 января 1996 года), мы все думали: «А где же те, кто действительно прошёл программу, закончил её?» Когда нас готовили как специалистов по зависимостям, нам говорили, что выздоровление занимает несколько лет. Не один год – несколько лет выздоровления! И мы даже представить себе не могли, как пройдут эти годы. По идее, выздоровевшего зависимого или созависимого человека не покажет никакая диагностика (даже компьютерная) и не определит ни один психолог. Это совершенно серьёзно! До такой степени человек выздоравливает. Однако это иначе с химически зависимыми: употребление психоактивных веществ срывает защитные реакции организма. Это чистая физиология, как у диабетика сахар. А в остальных случаях зависимость и созависимость практически невозможно обнаружить после нескольких лет выздоровления по программе и это очень здорово.

Я такую диагностику в свое время прошла – специально озадачила нашего клинического психолога, чтобы нашёл мою созависимость. Это было давно, лет шесть тому назад. Тогда нашли трудные отношения с мужчинами, которые остались мне в наследство от отношений с папой. Это очень сложно лечится и называется «взрослая дочка алкоголика». Но с тех пор прошло несколько лет – и мне стало гораздо легче.

Как возникла программа «12 шагов»? Она не просто придумана народным сознанием. Это достаточно известная история. Однажды встретились два алкоголика, которые уже потеряли работу, семью, и их уже никто не брался лечить. Эти алкоголики пять часов проговорили друг с другом. В конце своего разговора они вдруг осознали, что ни разу за пять часов не бегали за спиртным… Значит, подумали оба, что-то в этом есть!?

В своих лекциях Лихтарников Андрей Леонидович, мой учитель рассказывал историю «12-шаговой программы». Он нашёл свидетельства о том, что подобные кружки собирались ещё в 1886 году в Оксфорде. Люди встречались на группах и выздоравливали! Были и группы, в которые приходили рабы, вывезенные из Африки в Америку. После рабочего дня они встречались, чтобы поддержать друг друга. Таким образом они восстанавливались после работы. Не расслаблялись спиртным, а восстанавливались, работая в кружках, высказываясь, слушая другого, соблюдая определенные правила.

Конечно, этого мало, чтобы выздоравливать. Просто собраться в кружок – это не всё. 12 шаговая программа последовательна, нельзя делать второй шаг без первого или 12-й без первого. Конечно, всем хочется побыстрее, но так не получится. Первый шаг считается самым главным: не зря его описали именно так, и каждое слово в этом шаге имеет значение.

Первое слово в этом шаге – «Мы». Ведь мы с вами приходим в сообщество, где в основном собирается «Азария» – общество «Матери против наркотиков». Обычно, когда говорят «мы»? «Нас выгнали с работы» или «мы попали в полицию, на нас уголовное дело заведено». Однако в нашем случае звучит так: «мы заболели», «нам никак не отойти от употребления». Это касается кого угодно: мужа, папы, сына. Всё равно «мы». «Мы» – что это значит, о чём говорится в первом шаге? Мы – это единомышленники. Вот о чём мы говорим. У нас в русском языке всё сразу понятно – сразу звучит «мы».

Действительно, в одиночку никто не выздоровел. Если есть иллюзия, что вы в одиночку с чем-то справитесь, то даже не пытайтесь это сделать. Если ко мне приходят химически зависимые, они сначала говорят: «Я посмотрю, я сам справлюсь». А я отвечаю им: «никто не справился: ни Высоцкий, ни Даль, ни Миронов. Великие люди ушли, а что уж нам, грешным, пытаться справиться самим».

Следующее слово «признали». Как вы понимаете это слово? Мы сказали нашей проблеме: «да». Мы увидели признаки болезни. Если говорить о нашем с вами заболевании, то созависимость – это не наследственность, не врождённое заболевание. Все мы родились здоровыми! Созависимость – это приобретенное заболевание.

Сказали «да» проблеме и дальше ищем признаки болезни. На что нам надо обратить внимание? На наше отрицание и контроль. Причем на двойной контроль: с одной стороны, это сверхконтроль за зависимым, но не только это. Если вы созависимый, вы всё контролируете. Вы и на работе всё контролируете: и начальника, и не начальника, вы и в транспорте всех контролируете, и соседей контролируете.

Почему? Так работает нервная система. Мы созависимые, потому что выросли в определенной обстановке. Мы и наши близкие выжили там, где выжить было невозможно. Вспомните войну или блокаду – после неё все были созависимыми, потому что пережили сильный стресс. Особенно дети, которые в этой ситуации выросли: они стали созависимыми автоматически. Не факт, что они потом стали употреблять или их дети стали употреблять. Нет, но признаки созависимости есть у всех. Даже если они дожили до сегодняшнего времени, они всё равно созависимые.

И у нас было много стрессовых ситуаций, потому что мы выросли в дисфункциональнных семьях. Признаем это: независимо от того, пили ваши родители, употребляли наркотики или, наоборот, ваши родители были очень правильные, очень организованные люди из государственных структур. Признаемся, что это группы риска: учителя, врачи, военные, полиция, судьи. Также если вы выросли в неполной семье, где мама работала и день и ночь, а вы сидели дома под замком – это дисфункциональная семья. Семья, в которой один родитель или оба не выполняют свою основную функцию по каким-то причинам: много работает, совсем отсутствует или сильно болен.

Поэтому-то у нас «ушки на макушке, глазки на затылке». Мы контролируем всех и всегда, это происходит автоматически. Другое дело, что в этом случае и жизни нет. Живешь вовне, и все сигналы извне. Нам с вами что нужно? Обрести другой контроль – «контроль самого себя».

В нас ведь какие чувства воспитаны: угодничество, уступчивость, страхи, чувство вины. Мы слишком сильно испытываем боль. Почему? Потому что гормональный обмен такой. Мы его унаследовали у своих предков. Если из поколения в поколение созависимые, то сформирован определенный гормональный обмен. Не то, что мы наследуем созависимость – мы наследуем гормональный обмен. Снижены эндорфины (это обезболивающий гормон), зато повышены тревожность и другие чувства (адреналин больше вырабатывается).

У нас низкая самооценка, мы не ценим себя. Подавленность – это очень распространенное наше чувство или состояние. Любое чувство отзывается в теле. Тело сигналит, и чувство идёт. Гормоны вырабатываются железами. Для начала необходимо признать, что очень много признаков заболевания есть у нас или у наших близких.

Какое первое понятие в первом шаге? Мы признали, что мы бессильны. Как вы понимаете эти слова? Некоторые считают, что к бессилию приводит потеря сил, растраченных в борьбе. Другие, наоборот, бьются, но не могут ничего сделать, все силы растрачивают, ничего изменить не могут. У кого-то опускаются руки, наступает состояние «делай, что хочешь». Это на самом деле страшно, особенно если вы живёте вместе. Такая позиция приводит к потакательству.

Только первым шагом и отличаются сообщества самопомощи, которых уже более 300 в мире. Только у нас в городе несколько десятков. Люди, входящие в сообщества, различаются тем, что каждый по-своему бессилен перед своими признаками созависимости или зависимости, перед своей болезнью, перед поведением близкого, перед тем, что с ним связано. Если посмотреть на сообщества химически зависимых, то для них вещество сильнее, чем они сами. Но оно, это вещество, ни в чем не виновато: оно просто поучаствовало в развитии болезни.

Итак, что ещё мы признали? Что наша жизнь стала неуправляемой. Как вы понимаете эти слова? Это значит, что всё стало нездорово. Каковы признаки неуправляемости?