Этот удивительный случай произошел с подводной лодкой М-176 во время Великой Отечественной войны. Командовал лодкой капитан третьего ранга Иосиф Лукьянович Бондаревич.

Командир подводной лодки «малютки» опустил бинокль и посмотрел на часы. Он любил точность и отметил про себя: «Восемнадцать часов двадцать минут».

Море было спокойно, ветер гнал редкие облака в сторону норвежского берега.

Боцман стоял рядом. Кожанка его была расстегнута. Он держал бинокль, широко расставив локти. У боцмана был свой сектор наблюдения, у командира — свой.

Командир и боцман воевали вместе не первый год и хорошо знали друг друга. Оба молчали и думали о своем. Боцману не нравились облака: в любой момент из-за них мог появиться фашистский самолет. А командир думал о завтрашнем дне и радиограмме, в которой командование предупреждало его о появлении в Баренцевом море фашистских подводных лодок.

— Справа шестьдесят, — сказал вдруг боцман, что-то увидев в бинокль. «Шестьдесят» значило, в каком направлении смотреть.

— Не вижу, — сказал командир. — Сколько кабельтовых?

— Тридцать кабельтовых… Неопределенный черный предмет… — И скороговоркой боцман поправился: — Ясно вижу: рубка подводной лодки!

— Вижу! — сказал командир. — Срочное погружение!

Командир знал точно: в этом квадрате можно встретить только подлодку врага. Он знал также и то, что у его «малютки» всего две торпеды, а у фашистов их не менее десяти…

— Ход — три узла! — приказал командир. — Акустику — слушать.

— Слышу шум винтов справа, — ровным голосом начал докладывать акустик. — Слышу шум винтов слева… Слышу торпеды! Слышу торпеды сверху…

«Малютка» нырнула глубже, и торпеды прошли над нею.

Команда застыла у приборов и механизмов. Страшные это были часы ожидания.

— Слышу торпеды снизу… — снова докладывал ровным голосом акустик. — Слышу торпеды сверху…

И командир бросал лодку то вверх, то вниз.

Фашисты нервничали. Их пугала эта молчаливая советская подлодка, которая не уходила от них и не стреляла.

А боцман считал торпеды:

— Седьмая, восьмая… девятая, десятая…

— Все, — сказал боцману командир, — больше им стрелять нечем. Будем всплывать.

Блестя смазкой, мягко покатился из шахты перископ. Командир щелкнул рукоятками, вжался глазом в резину окуляра.

— Немец всплывает, — докладывал акустик.

И тотчас же командир увидел в перископ черную рубку. Она наискось выходила из воды, и с нее стекали потоки пены.

— Аппарат, пли!

Взрывы торпед услышали на «малютке» все. С фашистом было покончено. И тогда командир снова взглянул на часы: двадцать один час пятьдесят минут… Больше трех часов продолжалась подводная дуэль. А командиру показалось, что прошло не более десяти минут.

ЭЛЬЧАН-КАЯ

В декабре грозно Черное море. Темны ночи, холодна вода. И вдвое опаснее становятся камни и мели у неприютных в это время берегов.

Особым коварством издавна славилась одна скала неподалеку от Феодосии, высокая и отвесная. Знали о ней еще древние мореплаватели и за обманчивый вид прозвали Эльчан-Кая — Корабль-Камень.

И точно, словно громадный парусный корабль, вздымается Эльчан-Кая над морем. В ясный день — красивое зрелище! Но в штормовые черные ночи берегись, моряк… Не один корабль в свое время нашел гибель у подножия Эльчан-Кая.

Когда Керченский полуостров захватили фашисты, Эльчан-Кая сослужил нашему флоту хорошую службу.

Дело в том, что наше командование решило в Керчи и Феодосии высадить десанты и выбить фашистов. Сделать же это можно только внезапно, ночью. А на побережье ни маяков, ни сигнальных огней — все в руках врага. И само побережье под сильной охраной.

Накануне операции глубокой ночью к Эльчан-Кая подошла наша подводная лодка. Быстро спустились в резиновую шлюпку два человека и стали грести к обледенелой скале.

Через минуту ничего не было уже видно, кроме темневшей Эльчан-Кая. Отошла от скалы подводная лодка, ушла в море и погрузилась в волны.

А в открытом море тем временем приближались к Феодосии наши корабли с десантом.

Ни звезд не было видно, ни огонька. Но все знали: берег приближается.

Молчали командиры, вглядываясь во тьму. И росла тревога за успешный исход десанта, ведь корабли могли не выйти к Феодосии, могли и натолкнуться на скалы.

И вдруг в ночи вспыхнул сильный огонь — знак нашим кораблям, куда идти. Это два смельчака с подводной лодки, обойдя фашистские патрули, поднялись на самую вершину Эльчан-Кая и зажгли фонарь-прожектор.

Уже гремел бой и наши десантники сражались на улицах Феодосии, когда подводная лодка снова всплыла у черной скалы. Это был условный час. Показалась из-под воды рубка, вышли наверх люди. Они смотрели и ждали, не покажется ли надувная лодка. Но никто не спустился со скалы к морю…

Неизвестно, как погибли герои. Известны только их имена — Дмитрий Выжулл и Виктор Моспан. Оба были комсомольцы, оба — флотские лейтенанты.

Скала Эльчан-Кая и по сей день чернеет над морем. Она действительно похожа на корабль.

Будете проплывать мимо в ясный день, посмотрите на вершину Эльчан-Кая. Там и сейчас виден фонарь-прожектор, что светил нашим кораблям в ту тревожную ночь. Его поставили там в память о двух бесстрашных моряках…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

notes

Примечания

1

ЭПРОН — Экспедиция подводных работ особого назначения. ЭПРОН был создан по инициативе Ф. Э. Дзержинского для судоподъемных работ. Начаты эти работы в 1923 году. Еще раньше, в декретах 1921 года, Владимир Ильич Ленин указывал на чрезвычайную важность для хозяйственной жизни Республики подъема затонувших судов. Проводить эти работы он предлагал в порядке боевой срочности.