Сделали мне кузовной ремонт, и поехал отдавать машину на окраску. Это еще СССР, и эта покрасочная – государственное предприятие, но управление уже практически частное. Договорились о сумме, заплатил задаток, сообщили о готовности, приехал забирать, а машина вся в пятнах. Оказывается, они ее после печки горячую вытащили на улицу и пошел дождь. Я им сказал перекрашивайте. А там братва конкретная рулит, говорят, пошел ты на три буквы, пока не заплатишь, машину не отдадим и перекрашивать ничего не будем. Ну что ж, помните, я говорил, что я борзый правдоруб? Поехал в БХСС, написал заявление, вызывает следователь, говорит, поехали к ним, достает пистолет из сейфа и говорит, что ходит с ним только в два места: к покрасчикам и на кладбище. Приехали к ним, а те уже подготовились, отсчитали мне мой задаток медными монетками, целую кучу, и отдали машину. Получилось, что покрасили плохо, но бесплатно. А у меня ведь руки из правильного места растут. И сколько мебели я лаком покрыл, и помните – первую машину я сам красил. Взял пасту, дрель и сам отполировал машину – отлично получилось. А мелкую монету сдал в «Сбербанк». Так что, друзья, никогда не сдавайтесь.

Родители жены жили в закрытом городе Озерске в Челябинской области. Папа работал на знаменитом комбинате «Маяк», где делали атомные бомбы. Ездил к ним в гости. Раков ловил в озере Чебаркуль. Теща из погреба доставала холодного чешского пива. Город был закрытый, поэтому снабжение было по высшему разряду. Помню, ужаснулся, когда шли на посадку над Челябинском, город был весь в страшных дымах от заводов. И вот папа подарил моей жене свои старенькие «Жигули» и мы поехали их забирать. Когда ехали по дороге мы проехали огромное количество разрушенных храмов. Какая-то старая деревушка и стоит огромная церковь. Оказывается, такую церковь строило несколько поколений. Одно заказывало проект, второе строило, третье покупало иконы. Интересно, восстановили эти храмы сейчас? Я считаю, прежде чем строить новые храмы, нужно отреставрировать старые.

Именно там со мной произошел памятный случай. Было мне лет четырнадцать, шел по улице и увидел невероятной красоты автомобиль – вроде это был «Линкольн». Стоял перед ним долго, не мог оторваться, любовался и думал, что никогда в жизни у меня не будет такого автомобиля. И вот недавно на шестидесятилетие купил себе шесть американских автомобилей семидесятых годов. Так что все в этой жизни возможно.

Все очень любят истории из 90-х, а у меня даже из 80-х есть. Начальником моего отдела снабжения работала женщина, а муж у нее был сотрудником девятого управления КГБ – это то управление, которое занималось охраной членов Политбюро. И в охране офиса работали люди на подработке. Советский Союз шел на исход, уже бардак начинался везде. Цены росли, вот они у меня и подрабатывали. Как-то сижу в кабинете, и вдруг – открывается дверь, и человек пятнадцать в черных плащах входят с автоматами. Один в костюме, с пистолетом. Подносит пушку ко мне, и там идиоматические выражения, настоящий русский язык, в общем, плати деньги. А я всегда был дерзкий. Говорю: «С какого хрена я должен вам платить?» Он-то думал, я испугаюсь, заплачу. Кстати, в те времена слабые люди не выживали, их быстро в порошок стирали.

Он начинает рассказывать, объяснять, была там какая-то история у меня с человеком, где-то через год мы должны с ним были заработать деньги совместные и их поделить. А он уже был должен бандитам (по-моему, это была ивантеевская группировка) и то, что я должен ему через год отдать, переписал на меня. Спокойно ему все объяснил. Ну ладно, говорит, приеду к тебе через неделю, разговор продолжу. Я так могу догадаться, наверное, что, когда человек ведет себя так дерзко, они понимают, что за ним кто-то стоит. А через два дня я открываю газету «Московский комсомолец» и вижу там – статья короткая. Разборка за какой-то универмаг шла, и на стрелке плотность автоматного огня достигла такой силы, что вот этому моему знакомому (он представился, авторитет там, забыл кличку его) отстрелило ноги, и через неделю он ко мне не приехал.

Звонит мне директор моей егорьевской фабрики: «Андрей Аркадьевич, у нас тут уголовник вышел из заключения, приехал ко мне, говорит: “Я теперь твоя крыша”». И забил стрелку там в каком-то кафе. Такое-то время, дата. А у меня был приятель – замначальника охраны Верховного совета РФ (помните, председателем был Руслан Имранович Хасбулатов?) И он мне всегда говорил: «Андрюх, если че, какие-то проблемы, звони, помогу». Ну я ему звоню, так и так. Он говорит: «Слушай, давай так: четыре машины мои, три твои». Хорошо, говорю, можно я съезжу? Мне, говорю, интересно. «Да, без проблем, давай». И вот мы едем, семь машин. Приезжаем, оттуда выходят такие ребята спортивные в костюмах, у всех дипломаты. Понятно, что это не бандиты, а офицеры. Заходят, открывают дипломаты, а в них такие короткоствольные автоматы. Начинают патроны заряжать. Кто-то вышел покурить. В этот момент подъезжает какая-то иномарка. Подъехала и уехала. А он, мой товарищ, полковник, провожал на пенсию друга и хорошо выпил. И приехали из РУБОПа (была такая организация, эффективно работала по борьбе с братвой) начальник и его заместитель, молодые ребята. А он спьяну даже не понял, что они из РУБОПа. А вот они сообразили, что это не бандиты. Они ему говорят: «Чем мы вам можем помочь?» Он им говорит: «Давай так, мы их завалим, а вы закопаете». Я это выражение запомнил на всю жизнь!!! В общем, собрались, поехали в это кафе. Конечно, никто там не появился. Но РУБОПовцы сказали адрес этого уголовника, поехали в его квартиру, выбили двери, пописало человек 20–25 у него в квартире, прошлись по этажам. Говорят: «Такого знаете?» – «Знаем». – «Передайте ему, что ему капец». Ну и потом проехали по городу несколько кругов, стволы в окна – и тишина, больше этот товарищ у нас не появлялся.

Лет через десять познакомился я случайно с предпринимателями, а оказалось, что они были, из братвы соседней, из соседнего района. Они говорят: «Слушай, ну блин, мы тебя боялись все. Все говорили, что у тебя такая крыша – лучше не соваться к Ковалеву». Короче, никогда у меня не было крыши, никому никогда не платил. И платить не буду. Но у меня всегда были настоящие друзья, которые всегда приходили мне на помощь.

В нашей школе, где я учился, два года нас готовили к получению прав. Первый год – теория, изучали устройство автомобиля. Второй год – учили правила и ездили на ГАЗ-51, это вам не на «Мерседесе» с автоматом, передачи включались с двойной перегазовкой. А у меня уже был мотороллер, и ездил я пока без прав, потому что сдавать можно было только с шестнадцати лет. И я так натренировался отвечать билеты, что уходило у меня секунд тридцать, я их наизусть выучил. Прихожу сдавать, лейтенант дает мне карту, через тридцать секунд возвращаю с ответами, он смотрит на меня удивленно: «Шутишь, что ли?» Проверяет, все правильно. Говорит, я такое первый раз встречаю. Правда, вождение я сдал только со второго раза. Очень сложно на тяжелом мотороллере было выписывать фигуры. Так я в шестнадцать лет получил и мотоправа, и автоправа.

Первые права, которые я получил, были на управление мотоциклом, еще в 16 лет. У меня в школе было два года такого предмета, как «Автодело», так что теорию знал на зубок. Пришел на экзамен, и буквально через десять секунд отдаю экзаменатору заполненную карту с ответами на все вопросы. Он говорит: «Ты что, уже все заполнил, точно?» Я отвечаю, что да, на все ответил. Он удивился, проверил ответы и говорит: «Ну надо же, первый раз такое вижу – все правильно!» А вот практику сдавать было труднее, потому что мне мотороллер тогда только купили, я еще на нем толком ездить не научился. Но все-таки смог, сдал и получил права в шестандцать лет.